Мартиролог. Дневники

Тяпус — длинный, молчаливый. Испугал я его немного вчера, когда стало больно. Он спросил у Ларисы: «Мам, а это опасно?» Милый мой сынок.

Сегодня надо попробовать переехать в город. 24-го уже Марины здесь не будет.

Звонил Макс[им] Шостакович.

На с.569: Отец и сын в день встречи. Париж, 19 января 1986 г.

Переехали от Марины на временную квартиру в Париж ул. Claude Terrasse, 42, кв. 71. Помылся в ванне и очень плохо себя почувствовал: опять боли.

Вечером был Леон. В воскресенье снова в клинику. Вылезают волосы с облученной части головы, большая плешь справа. Опухоль на этом месте уменьшается.

Вечером приехал Михал из Стокгольма.

Тяпус до сих пор не видел Парижа.

Звонил Пио Де Берти. Поздравлял с приездом Андрюши и бессловесно сочувствовал моему положению.

Оле передать (через Марину):

1. Марки.

2. Кольца.

3. О Шарле.

4. Первый том «Мифов».

5. Фотографии и слайды.

Вечером стало получше.

Приехал Михал. Был у меня вечером.

Сегодня привезли видео и явились все: Анна-Лена, Свен Нюквист, Михал и Лейла. Работал по поводу печати копии и над монологами.

Потом сократил две сцены: Первый монолог Александра с Малышом — 1 мин. 40 сек и Монолог Отто с цитатой из Монтеня — 40 сек.

Был Леон. Сообщил о хорошем анализе крови. И о том, что поэтому надо как можно скорее ложиться в клинику. В воскресенье. Пока процесс лечения идет хорошо, активно. <…>

Видел сон. Будто я попал в самый центр, в гнездо змей. Выбравшись оттуда, долго не мог освободиться от уже мертвых, безвредных змей, приклеившихся к телу. Работал с Михалом.

Приехал архитектор Бруно и показал чудовищный проект дома на 270 кв. м в плане. Категорически плохо.

Звонил Бруно (архитектор) и сказал, что будет делать новый проект. Я не знаю, можно ли ему доверять… Скорее, нет.

Я снова в клинике Сарсель. Палата лучше — большая. Будут мучить меня неделю.

Прочел статью Чертока в «Континенте» об Эйзенштейне (№ 46). Очень хорошо. Справедливо, хоть и развенчал автор Сергея Михайловича совершенно. И за дело.

(Пишу 28-го — вчера плохо себя чувствовал после новой химии и радиотерапии.) Были Лара с Тяпой (и с Вивьен). Тяпус — я заметил — очень страдает из-за моего положения, бедный. Может быть, лучше ему не приходить часто. Особенно, когда мне плохо.

Лара сказала, что звонил Пио Де Берти из Рима, что он собирается в Париж и хочет, чтобы я с РАИ ставил «Святого Антония».

Св. Антоний: Разговор св. Антония с женщиной (В. Н.) через речку. Тихая, медленная и глубокая вода. Она начинает говорить громко (расстояние), затем вторит ему — тихо. Голоса далеко раздаются по воде. Хочет ребенка от него. Он объясняет невозможность. Она — необходимость. Идея заселить землю людьми, рожденными от святых. Он смеется. Пытается разглядеть ее лицо. Но далеко, плохо видно. Св. Антоний: Финал. Сон св. Антония с приходом В. Н. Любовь, рассвет. Св. Антоний плачет.

Если я действительно смогу работать, то сделать выбор: «Гамлет», «S. Antonio», «Евангелие по Штайнеру».

Ночью плохо спал. Утром 37,2. Болит голова после радиотерапии. Чувствую себя бодрее. Радиотерапию плюс химию на этот раз перенес лучше, чем в первый раз. Тошнило, но не рвало. Посмотрим, что будет дальше. Волосы лезут ужасно, надо бы постричься наголо.

«Голгофа» — Евангелие по Штайнеру. Живописцы во все времена писали «Голгофу», используя родной фон. И это нисколько не уменьшало значения произведения, не искажало его. Подумать о материале, фоне, эпохе…

После сегодняшних процедур не чувствую себя таким утомленным, как в первый цикл.

Сегодня лучше. Правда, рано проснулся и не спал. И грудь болела, но быстро прошла и пока не болит больше. Леон очень доволен процессом лечения, вернее, результатом. После вчерашнего рентгена стало ясно, что опухоль уменьшается. Хотя, когда у Леона спрашивают, сколько еще придется ложиться в больницу на подобные циклы — он отвечает, что не знает. Т. е. процесс этот, видимо, не такой уж управляемый, и что болезнь выкинет в каждый следующий момент знать наперед невозможно.

У Анны Семеновны давление 180/100, а у Ларисы 160/100 — ужасно прямо…

Плохо спал: пекло спину, грудь, ноги не то мерзли, не то пекло. Утром — 37,3. Вчера вечером был Леон.

Марина приехала из Москвы, видела Олега Халимонова, Ольгу. Почему-то не передала Ольге о Шарле. Тянет на себя одеяло. Будто бы сын Любимова переслал через нее письмо (с инструкциями, как отцу себя вести, что писать, чтобы вернуться в Москву).

Какими ошибочными и ложными представлениями о людях мы живем! (О французах, о неграх, да и об отдельных субъектах.) А кто к нам отнесся лучше, чем французы? Дают гражданство, квартиру, Комитет собирает деньги и платит за все и за клинику. А в клинике одна негритянка — просто ангел: улыбается, старается услужить, любезная, милая. Наши представления надо менять. Мы не видим. А Бог видит и учит любить ближнего. Любовь все преодолевает. И в этом Бог. А если нет любви, то все разрушается.

Я совершенно не вижу и не понимаю людей. Отношусь к ним предвзято и заведомо нетерпимо. Это истощает духовно и запутывает. А вот работа в Стокгольме мне очень помогла. <…>

Со снотворным спал. Утром 37,4. Вчера Лариса рассказала, что она позвонила Алле Дувалян, которая предложила жить в их доме (она второй раз вышла замуж за какого-то бизнесмена); но там нет мебели. Так или иначе, если у нас будет квартира в Париже, придется кое-что покупать…

Анна-Лена в Стокгольме беседовала с министром иностранных дел Франции, который сказал, что нам немедленно дадут французское гражданство.

«Видеть сердце, которое бьется, по телевизору»…

Если буду жить. Что:

«Откровение св. Иоанна на Патмосе».

«Гамлет».

«St. Antonio».

«Golgotha»?

Гамлет — чересчур известно и вторично.

«St. Antonio» — интимно и опять вглубь.

Евангелие по Штайнеру — насколько оно мое? Если бы мое! Но смогу ли? А что, если не Евангелие, а эпизод из Евангелия? Слишком лояльно. Ясно только, что если снимать, даст Бог, то самое главное, на что способен. Я обещал. Никаких «Гофманиан». Может быть, «St. Antonio»?

Завтра мне сделают маленькую операцию под общим наркозом. Вставят два аппаратика под кожу для инъекций. В районе горла и груди. Иначе вены на руках заболевают от лекарств.

Февраль 1986

День рождения Ларисы.

Сделали операцию под общим наркозом. Маленькая ли большая — все равно. Очень неприятно. Днем плохо.

Плохо себя чувствую.

Переехали (с трудом) домой. Плохо. Болит место помпы, которую мне поставили. Спал отвратительно. Чувствую себя также. Слабость ужасная и желудок.

Был Слава Ростропович, обещал в марте встретиться с Шираком и все уладить. И с Божанкино во Флоренции. Посмотрим. Настроение ужасное. Лариса помогла.

Утром был Пио Де Берти. Придет еще. Хочет помочь. Надо написать заявку, он продаст ее на телевидение. Мы еще будем говорить об этом.

Пио был вечером, придет и завтра. Будет говорить с сестрой Даниэль Миттеран (она продюсер) насчет «St. Antonio». Сам же Пио предложил написать что-нибудь для его канала (для денег). Пока заявки.