Приключения инженера<br />Роман

Когда-то я насчитал в нашей промышленности 15 групп математиков, работающих независимо друг от друга в области навигационных алгоритмов, причем только на одном из ленинградских предприятий их одновременно было пять. Мне это показалось странным. Зачем, подумал я, их так много? Ведь земной шар у нас один, атмосфера тоже. Все мы пользуемся географическими координатами, состав оборудования на всех самолетах практически один и тот же. Ну, добавили корректирующие средства, ну, не добавили. Суть-то от этого не меняется. А тут 15 групп! Ведь наверняка они нагородят каждая свое, потом концов не соберешь. И я попросил все ту же Надежду Ивановну взять из разных эскизных проектов формульные зависимости какой-нибудь небольшой задачи, например, доплеровское счисление координат и написать их рядом для сравнения. Надежда Ивановна выписала формулы одной и той же задачи из разных проектов, всего таких проектов под рукой оказалось семь. И выяснилось, что сравнивать эти формулы нельзя, так как все они записаны в разных обозначениях. Я порекомендовал ей взять какую-нибудь одну систему обозначений, любую, какая ей больше понравится, и переписать все формулы в одной системе. И тут выяснилось, что все эти формулы отличаются друг от друга выражением для радиуса Земли: у одних этот радиус принят за постоянную величину, у других к нему добавлена первая геометрическая гармоника, потому что он все-таки не совсем постоянный, у третьих — еще и вторая гармоника, у четвертых этот радиус остался в знаменателе, как и был, но гармоники переведены в числитель, и так далее. И хотя все формулы были похожи друг на друга, как близнецы-братья, все же они были разными, алгоритмы под них получались разными, программы разными, а уж с учетом разнообразия систем команд в вычислителях все это было абсолютно несовместимо. Отсюда и 15 групп навигаторов.

А сколько их сейчас — никто не знает, потому что в математике так никто и не навел порядка, хотя такие попытки предпринимались. А тут еще и «Перестройка».

Как-то так получалось, что мне никак не удавалось создать в своей лаборатории математическую группу. Стоило только собрать у себя несколько математиков, как их тут же забирали в другие лаборатории, или они уходили сами в другие места.

Конечно, это объяснялось, прежде всего, тем, что по функциональным обязанностям наша лаборатория не должна была заниматься математикой. Наше дело — инструментовка, а вовсе не математика. А наведением порядка в математике должны были заниматься другие лаборатории, которым это поручено, но которые как раз этим и не занимались. Потому что, зачем? И тогда я пошел на хитрость.

В соседней лаборатории, которая имела как раз математический уклон, работали Галина Александровна и Зинаида Петровна, с которыми у меня установились прочные дружеские отношения. Их-то я и уговорил заняться вместе со мной этой проблемой — создать модули математических зависимостей. Начальника лаборатории мы попросили закрыть глаза на наше партизанство. Он сказал, что он не возражает, лишь бы мы его не трогали, так как толку от этой затеи все равно не будет. Это уж потом, когда был выпущен Руководящий материал, он рассказывал, какую замечательную работу проделала его лаборатория, а тогда ему было все равно. Но в результате хотя бы часть навигационных формул была приведена в порядок, документ выпущен, и с тех пор многие им пользуются. Однако не все формулы в тот документ успели поместить, дело не доведено до конца до сих пор, так как обе дамы давно на пенсии, а больше желающих не нашлось.

Вторая попытка была предпринята в связи с первичной обработкой пилотажно-навигационных параметров, полученных в процессе летных испытаний. Дело в том, что этот вопрос попал ко мне, а у меня он достался Коле С., весьма проворному инженеру.

Первичная обработка параметров — это вот что такое. От датчика информации поступает сигнал, и самописец записывает его на магнитную ленту в кадре определенного формата. Затем лента с записями поступает на обработку. Поскольку кадры у всех самописцев разные, то под каждый тип самописца создается свой алгоритм обработки. В конце концов, выдается таблица с результатами обработки. А потом строится график каждого параметра либо техником, либо машиной. Вот и все. Но в целом эта процедура тогда была весьма громоздкой, и ее можно было бы сильно облегчить, если бы все было унифицировано.

— Коля, — обратился я к своему инженеру, — ты же видишь, какие тут есть возможности. Давай, унифицируем кадры, масштабы. Сейчас, конечно, это результата не даст, но потом, когда-нибудь, в этом деле порядок наведется, и не надо будет заниматься таким неблагодарным делом. Все будет легко и просто, а то ты сейчас вон сколько времени тратишь на всю эту муру.

— Нет! — ответил Коля. — Здесь сделать ничего нельзя, потому что нас все равно никто не послушает. Надо оставить все, как есть.

Никакие уговоры не помогли. А когда я стал настаивать, Коля от меня ушел в другую лабораторию и увел с собой первичную обработку. А я понял, что или я сам должен проделать всю эту работу, или вообще не надо за нее браться, плюнуть на всю затею. А так как я другие дела бросить не мог, то пришлось плюнуть.

Позже я понял колину позицию: ведь если кот переловит всех мышей, чем же он потом питаться-то будет?

Вот такие математические переживания. Но не надо унывать. Развитие машин идет в таком направлении, что скоро станет возможно выпускать стандартные вычислители со стандартным набором функций, из которых Генеральные конструкторы сами будут набирать себе нужный набор. А поскольку туда будут введены все мыслимые задачи, то для навигаторов, пожалуй, уже поля деятельности не останется, все они разбредутся, и некому будет пороть в этих вопросах отсебятину.

Но может быть они, как и Коля, не допустят такого безобразия, потому что зачем же лишать себя куска белого хлеба, даже если икра черная?

3. Догнать и перегнать!

Сколько я помню, мы все время кого-то догоняли. То Англию, то Америку. До войны даже был такой токарный станок — ДИП-200, что означало «Догнать И Перегнать». Надо сказать, что этот станок был гордостью отечественного станкостроения, потому что он в то время был действительно лучшим в мире.

Стремление догнать так называемый «мировой уровень» вызвано рядом причин. В довоенные годы это было связано с общей отсталостью промышленности, когда нам нужно было победить в мирном соревновании с капитализмом, а мы тащились где-то в хвосте у западных держав. Во время войны ситуация изменилась. Хотя все голодали и холодали, наше оружие было не только оригинальным, но и лучшим в мире. Это были танк Т-34, на котором впервые в мире был установлен дизельный двигатель, и знаменитая «Катюша» — гвардейский миномет, наводивший ужас на фашистов, и самолет-штурмовик Ил-2, прозванный немцами «Черной смертью», самолеты-бомбардировщики и истребители. Это было лучшее в мире стрелковое оружие и много чего еще. Нам не надо было ни у кого ничего передирать, наши конструкторы и технологи обеспечили разработку и производство отличного массового оружия, которое прошло жесткую проверку войной и оказалось во многом превосходнее, чем у нашего противника, несмотря на его «немецкий технический гений», на который работала вся европейская промышленность.

Однако мы подотстали в системах автоматики, и поэтому был понятен приказ Сталина полностью воспроизвести оборудование американского самолета В-29, который однажды залетел к нам на Дальний Восток, да там и остался. Было разрешено изменить только резьбы — перевести их с дюймовых на метрические. Все остальное надо было воспроизводить один в один. Тогда это было оправдано. В некоторых областях техники мы отстали, и в послевоенные годы «мировой уровень» маячил перед нами, как некая желанная цель.

Однако подготовка квалифицированных кадров в стране и патриотическое воспитание масс постепенно сделали свое дело. Наши инженеры знали, что в ряде областей, пусть не во всех, мы идем впереди многих стран. Политическая кампания «борьбы с космополитизмом», развязанная после войны, имела рациональное зерно: она заставила во всех областях науки и техники искать свои решения. Конечно, во многом у нас был перебор. Тогда ходила шутка, что «Россия — родина слонов» и что «Слон — русское изобретение». Тем не менее, мы ни на кого не надеялись, все делали сами, во многом принимали оригинальные решения, которые часто оказывались лучшими в мире.