Янгель. Уроки и наследие

После того как все расселись за специальным длинным столом для заседаний, встал Михаил Кузьмич и произнес свою первую "тронную" речь:

— Я пригласил Вас, товарищи, для того, чтобы рассмотреть наши главные организационные вопросы и прийти к единодушному их решению и после этого начать активно заниматься делом, к которому мы призваны. Мне известны мнения по этому вопросу присутствующих здесь товарищей, я внимательно рассмотрел их, со многими поспорил в ходе бесед, все взвесил и пришел к твердому убеждению, что организация и руководство ОКБ должны осуществляться на следующей основе и взаимоотношениях конструкторского бюро с базовым заводом.

Далее последовало краткое изложение проекта Положения и структурной схемы ОКБ. Было задано несколько вопросов, на которые докладчик дал обстоятельные ответы. И всем все стало ясно. Охотников спорить не нашлось. Так по-деловому состоялось обсуждение, а тем самым была определена и заложена организационно-правовая основа ОКБ.

Михаил Кузьмич Янгель приступил к исполнению своих новых обязанностей начальника и Главного конструктора рождавшегося конструкторского бюро.

Впереди "семнадцать мгновений" — семнадцать лет вдохновенной напряженной работы, подчиненной одной единственной цели — развитию ракетно-космической техники и, в первую очередь, решению главной задачи — созданию ракетно-ядерного щита Советского Союза. Впереди годы поиска новых решений, годы тяжелейших испытаний, бескомпромиссной борьбы за утверждение новых направлений, высшие награды Родины, пять неумолимых жестоких инфарктов и…день шестидесятилетия — последний день земного бытия, превратившийся в триумф всей жизни.

Как создавался коллектив

Выдающимся достижением М.К. Янгеля — администратора было создание в рекордно короткие сроки уникального по своему профессиональному уровню и высокой эффективности конструкторского коллектива, творческой атмосферы непрерывного инженерного и научного поиска сопричастности к государственному делу, что рождало у сотрудников чувства обязательности и ответственности, пронизывавшего всех — от Главного до рядового исполнителя.

История конструкторского бюро начиналась до того, как вышло Постановление правительства об его образовании.

В августе 1951 года из подмосковных Подлипок и Химок в Днепропетровск на ракетный завод № 586, создававшийся на базе бывшего автомобильного завода, прибыла во главе с В.С. Будником, работавшим до этого заместителем С.П. Королева, группа из 25 человек, подобранная так, что она включала специалистов по всем системам ракеты и двигателя. В.С. Будник был назначен главным конструктором серийного завода, а приехавшие с ним специалисты составили основу конструкторского бюро (отдел 101 завода), в задачи которого входило осуществление конструкторского надзора за освоением и последующем серийном изготовлением ракет, создававшихся в конструкторском бюро С.П. Королева.

О том, как происходило формирование команды, составившей основу СКБ, а в дальнейшем и ОКБ, вспоминает В.С. Будник:

"Желающих уехать из Подлипок в большой оживленный город было достаточно. Нужно было отобрать ракетчиков из КБ Королева и двигателистов из КБ Глушко в Химках. Людей же, работающих там, я знал хорошо. Составил общий список из 25 человек ведущих работников, специалистов по всем системам ракеты и двигателя. В список включил и конструкторов, и проектантов, так как твердо решил, что в Днепропетровске мы будем заниматься не только серией, но и проектированием новых ракет. Сергей Павлович просмотрел список и вычеркнул из него всех проектантов, сказав, что им делать там будет нечего. Согласиться с этим я не мог и обратился в Министерство. Заместитель Министра Зубович заверил меня, что все указанные специалисты будут переведены в Днепропетровск, несмотря на возражения Королева, что в последующем и было сделано. Валентин Петрович Глушко, из КБ которого я записал людей меньше, чем из КБ Королева, но тоже очень сильных специалистов, немного покряхтел, но согласился их отпустить и даже уступил мне своего заместителя Шнякина Николая Сергеевича, которого не было в списке".

Причины, заставившие приехавших на новое место покинуть набиравшие силы перспективные конструкторские бюро, возглавлявшиеся С.П. Королевым и В.П. Глушко, были довольно прозаическими — жилищно-бытовые. Одна комната в коммуналке на семью не имела в те годы альтернативы. К этому, учитывая тяжелое послевоенное время, существенным довеском являлась явно отличавшаяся от средней полосы страны обстановка южных базаров с изобилием на них фруктов и овощей. Забегая вперед, скажем, что эти два фактора сохранят свое значение и при формировании в будущем проектно-конструкторского бюро, но к ним добавится еще один, ставший решающим, фактор, — новая интересная работа и перспектива проявить в ней себя.

А пока — это серийное конструкторское бюро при заводе, правда с естественным повышением, по сравнению со старым местом работы, в должности.

Но честолюбивые помыслы уже почувствовавших вкус проектных разработок "переселенцев", томившихся в кругу рутинных обязанностей, связанных с освоением и изготовлением ракет теперь ставшей чужой конструкции, не снимали с повестки дня вопрос о самостоятельной проектной работе.

Не покидали мысли о собственных проектах и В.С. Будника, имевшего достаточный опыт создания ракет в качестве заместителя С.П. Королева по конструкторским работам. И первым организационным мероприятием, позволившим объединить силы проектантов, явилось создание специального отдела 304, в котором были сосредоточены все "теоретики". Так называли специалистов в области баллистики, аэродинамики и прочности. Наряду с решением производственных вопросов, возникавших в цехах завода, им предстояло начать делать первые, и, как станет вскоре ясно, отнюдь не робкие шаги. Расчетным подразделениям была придана небольшая группа конструкторов-проектантов. Постепенно образовавшийся костяк стал обрастать молодыми специалистами, прибывшими на работу из различных вузов страны. Во второй половине 1953 года в отделе насчитывалось уже более двух десятков человек.

Однако молодежь, почувствовавшую вкус к проектной работе, (а кто о ней не мечтал в то время!) ждали серьезные испытания.

События тревожной осени и конца 1953 года могли нанести ощутимый удар становившемуся на ноги, но еще официально не узаконенному коллективу проектантов. В это время началась очередная государственная компания по подъему сельского хозяйства. Было решено усилить кадры машино-тракторных станций, для чего требовались инженеры-механики. У многих вступавших в самостоятельную жизнь выпускников вузов, мечтавших о работе в авиационной, ракетной и других областях новой техники, получивших для этого специальное образование, в связи с проводимой принудительной компанией была поломана судьба. Их заставили расстаться с кульманами в конструкторских бюро и заняться обслуживанием сельскохозяйственной техники. Возникали порой абсурдные ситуации. Возглавить МТС или стать ее главным инженером предлагали инженерам, имевшим в дипломе университетскую специальность "механика". А это по образованию были сугубые теоретики, специалисты в области действительно "механики", но только теоретической. Они могли решить любое сложное уравнение, знали прекрасно дифференциальное и интегральное исчисления, но, к сожалению, не имели не только представления об элементах устройства машин и тракторов сельскохозяйственной техники, но и не умели читать чертежи, по которым изготавливались эти машины. Для подобных "механиков" элементарные азы конструкторской терминологии вроде "фаски" на детали (снятие острых краев обрабатываемой детали) являлись великой премудростью. Один такой "механик", ставший впоследствии ведущим специалистом — доктором наук в области баллистики А.А. Красовский, увидев названное "таинственное" слово на чертеже, посвятил целый день, упорно разыскивая его в справочнике, и, увы, не нашел, потому что это понятие входит в лексику инженера как азбучная истина, не подлежащая объяснению.