Бедржих Сметана

Руководство школой и концерты не мешали Сметане работать над новыми сочинениями. После «Торжественной увертюры», которую он начал сочинять еще в Мельнике, композитор написал много всевозможных полек. Он стремился опоэтизировать этот любимый народом чешский танец, как это делал Шопен с мазуркой и полонезом.

Польки Сметаны выходят далеко за пределы просто танцевальной музыки. Это скорее картины природы и народной жизни. Все они насыщены глубоким и многообразным содержанием. Взять хотя бы ре-мажорную польку для оркестра «Нашим девушкам» и цикл «Свадебные песни» для фортепьяно, состоящий из трех пьес. Интересно, что вторая пьеса — «Жених и невеста» — та самая полька, мелодию которой композитор использовал впоследствии в «Проданной невесте», а тематический материал третьей пьесы — «Свадебный веселый танец» — вошел в оркестровое вступление к первому акту этой же оперы.

Незаконченные наброски и польки, написанные вскоре после подавления пражского восстания, дышат глубокой грустью. Таков, например, первый вариант фа-минорной польки. Она вошла в качестве второй пьесы в цикл «Три салонные польки», изданный в 1855 году. Отголоски этой грусти появляются и в «Трех поэтических польках» и в фортепьянном цикле «Листки из альбома»… Это — шесть небольших лирических пьес. Одна из них посвящена Роберту Шуману.

В январе 1851 года Катержина произвела на свет первую дочку, которую в честь отца назвали Бедржишкой. Девочка стала всеобщей любимицей: очень рано проявилась ее необычайная музыкальная одаренность; в три года она уже знала все пьесы, звучавшие в классах школы, и имена авторов, очень чисто пела и даже немного играла. Вслед за Бедржишкой появились Габриэлла, Софья и Катержина.

Теперь к переживаниям Сметаны прибавилась еще тревога за будущее детей. Он видел, что положение в стране продолжало оставаться очень напряженным. Не прекращались преследования деятелей чешской культуры. Бесконечными репрессиями и грубейшим вмешательством в жизнь чехов габсбургские власти старались подавить малейшее проявление свободолюбия.

Каждое патриотическое выступление было связано с большим риском. И все же чешские писатели, музыканты, художники не складывали оружия. Национальные проблемы и острые социальные вопросы ставила в своих произведениях тогда еще молодая писательница Божена Немцова. В ее повестях и рассказах звучит протестующий голос чешской бедноты. В 1853 году появился новый сборник баллад Карла Эрбена «Букет», созданный любимым писателем Сметаны на материале древних преданий. Во вступительном стихотворении поэт писал:

В этом сборнике, который завершался поэмой «Пророчица», композитор находил отклики на свои мысли. В ней автор призывал родной народ мужественно переносить тяжелые испытания, выпавшие на его долю, и объединиться для предстоящей борьбы.

Вновь введенная габсбургская цензура хозяйничала во всех издательствах. Было запрещено переиздание и исполнение песни Шкроупа «Где родина моя». Но, несмотря на запрет, песня эта приобрела значение гимна чешского народа. Студенческая молодежь выходила с этой песней на улицы…

Чехи мечтали, чтобы в империи произошли какие-нибудь события, которые позволили бы добиться некоторых уступок. Среди них нашлись такие наивные люди, что возлагали надежды на бракосочетание императора Франца Иосифа с принцессой Елизаветой. Иллюзии о «демократизме» будущей императрицы были тогда очень распространены не только в Чехии, но и в Венгрии, где особенно ненавидели Франца Иосифа за его жестокую расправу с участниками восстания 1848 года. Конечно, Сметана сделал большую ошибку, поверив слухам об изменении национальной политики, которого ждали от принцессы. Очутившись во власти этих иллюзий, он написал по случаю предстоящего бракосочетания «Триумфальную симфонию». Партитура этой симфонии, в которой композитор использовал гайдновскую мелодию, ставшую австрийским национальным гимном, была отправлена в Вену. Но Сметана не получил никакого ответа. Симфонию исполнили всего один раз в Праге 26 февраля 1855 года под управлением автора, впервые в жизни появившегося тогда за дирижерским пультом. В дальнейшем Сметана, понявший, как он заблуждался, запретил играть ее. Исполнялась только третья часть, напоминавшая польку. И партитура этой единственной симфонии композитора была напечатана лишь спустя сто лет.

Ничего, кроме горького разочарования, симфония эта не принесла композитору. Тем временем многие из его друзей и знакомых покинули родину, спасаясь от преследований. Сам он тоже находился под наблюдением полиции как автор «Песни свободы»…

В 1855 году вслед за Габриэллой умерла любимая дочурка Бедржишка. Под впечатлением этих тяжелых утрат Сметана написал соль-минорное трио для фортепьяно, скрипки и виолончели. Личные переживания и гражданская скорбь тесно переплетаются в этом произведении.

Мало радости принес Сметане и наступивший 1856 год. Снова смерть посетила его дом, унеся пятимесячную Катержину. Из четырех дочерей осталась только одна — Софья. Материнское горе подорвало здоровье Катержины.

В этом же году умер и вернувшийся из ссылки Карел Гавличек. Сметана потерял друга. Чехия лишилась пламенного трибуна, отдавшего жизнь свою за счастье родины. Много людей из окрестностей Праги пришло в столицу в тот день, когда на доме, где умер Гавличек, открывали мемориальную доску. Почтить память славного борца собрались чехи. Многочисленный хор исполнял произведение Сметаны, написанное в честь Гавличка. Оно начиналось словами «Слава тебе, великий Славы сын».

Единственным приятным событием этого года был приезд Листа в Прагу. Наконец-то Сметана лично познакомился с человеком, который оказал ему в свое время большую поддержку.

Лист очень дорожил свободой и в жизни и в творчестве. После бесед с ним Сметане еще тяжелее показалась окружающая обстановка, еще нестерпимее габсбургский гнет. Чтобы хоть ненадолго вырваться из тисков этого гнета, вздохнуть полной грудью, Сметана решил на время покинуть Чехию.

НА ЧУЖБИНЕ

11 октября 1856 года Сметана впервые покинул пределы родной Чехии. По совету пианиста Александра Дрейшока он направился в Гетеборг. Знаменитый чешский пианист, объездивший все страны Европы, знал, что в Швеции устроиться было легче всего, — там остро ощущался недостаток музыкантов и педагогов. Рекомендательные письма Дрейшока помогли Сметане организовать два сольных концерта в Гетеборге. Концерты прошли с большим успехом, в печати появились восторженные отклики. И гетеборгская музыкальная общественность предложила Сметане остаться в городе.

Гетеборг — город купцов. Крупные музыканты редко заглядывали туда, произведения современных мастеров доходили с большим опозданием. «Моцарт— их бог, но они его еще не понимают, Бетховен внушает им страх, Мендельсона считают неудобоваримым, а новейших авторов не знают. Сочинения Шумана играл здесь впервые я», — так описывал Сметана Листу ту обстановку, в которой очутился. Поэтому нечего было рассчитывать получить здесь какие-нибудь новые знания или музыкальные впечатления. Больше того, взгляды Сметаны на национальную культуру, его стремления к зоплощению в творчестве национальных черт родного народа были совсем чужды и непонятны шведам. «В отношении искусства я совершенно одинок, не только потому, что здесь нет какого бы то ни было художественного движения, но и потому, что я одинок в своих творческих взглядах», — жаловался Сметана в письме к Листу.

Но зато для просветительской пропагандистской деятельности здесь перед Сметаной открывалось широкое поле. И он решил остаться. Желающих брать уроки у талантливого маэстро в Гетеборге оказалось еще больше, чем в Праге. Богатые купцы не жалели денег на музыкальное образование своих детей, и Сметана надеялся вскоре собрать необходимую сумму, чтобы перевезти семью.