Штаб армейский, штаб фронтовой

- "Надо полагать..." - повторил он, растягивая слова.- А полагать, я думаю, можно и наоборот? Учти это.

Он обнял меня, а затем по-отцовски подтолкнул к выходу и сказал вслед:

- Ни пуха тебе ни пера на новой должности.

16 июня я был уже в Могилеве, с которым в дальнейшем была тесно связана одна из драматических страниц истории боевого пути 13-й армии.

Направляясь в штаб 13-й армии, я предполагал, что это то самое объединение, которое сражалось на советско-финляндском фронте. Поэтому надеялся встретить уже сколоченный коллектив штаба, а также испытанного командарма генерала В. Д. Грендаля. В действительности же оказалось, что прежнюю 13-ю армию расформировали, и речь шла о совершенно новом объединении, приказ о создании которого был издан немногим более месяца назад. Первоначально формированием армии занимался заместитель командующего войсками округа генерал-лейтенант И. В. Болдин. Затем на должность начальника штаба армии прибыл комбриг А. В. Петрушевский, бывший до этого начальником оперативного отдела штаба округа, и основные заботы легли на его плечи. Лишь в первых числах июня командующим назначили генерал-лейтенанта Петра Михайловича Филатова. По первоначальной наметке в армию должны были войти 2-й, 44-й стрелковые и 20-й механизированный корпуса.

Дежурный по штабу направил меня к командарму. Я предстал перед рослым, широкоплечим, крепко сбитым генералом с проницательным взглядом и наголо обритой головой. Грудь его украшали два ордена Красного Знамени - награды за подвиги в гражданской войне и орден Красной Звезды - за успехи в подготовке войск уже в мирное время. Пожав мне руку и выразив удовлетворение, что наконец-то ведущий отдел штарма - как сокращенно называют в обиходе в воинской среде штаб армии - получил своего начальника, он сказал, что дел у него невпроворот, и адресовал меня к комбригу Петрушевскому.

Комбриг был несколько выше среднего роста. Военная форма сидела на нем элегантно. Все его движения, манера держаться и разговаривать выдавали в нем человека, прошедшего хорошую строевую закалку. Петрушевскому было чуть больше сорока лет. Его белокурые волосы, аккуратно зачесанные на косой пробор, начали седеть на висках, но выглядел он молодо и бодро. Лицо с правильными чертами оживлялось и, я бы сказал, одухотворялось живыми голубыми глазами. Выправку Петрушевского немного портила манера слегка пригибаться, что, как оказалось, было следствием фронтового ранения в живот.

Расспросив меня о предыдущей службе, начштаба неожиданно предложил написать примерный конспект приказа на переход войск, армии к обороне. Потом, прочитав написанное, сказал удовлетворенно:

- Ну, божьей милостью - штабист прирожденный. И почерк отменный!

Он сообщил, что товарищи, призванные возглавлять в объединении партполитработу,- член Военного совета бригадный комиссар Порфирий Сергеевич Фурт и начальник политотдела бригадный комиссар Павел Иванович Крайнев - еще не прибыли, но ожидаются с часу на час. Продолжая подробно информировать меня, А. В. Петрушевский добавил, что управление штаба укомплектовано пока на 40 процентов. Неблагополучно обстоит дело с табельными средствами связи, ибо 675-й армейский отдельный батальон связи только формируется и имеет крайне ограниченное количество радиостанций, телефонов, телеграфных аппаратов и полевого кабеля. Александр Васильевич перечислил также некоторых моих коллег, сказав, что разведывательный отдел возглавляет полковник П. М. Волокитин, связи - полковник И. Ф. Ахременко, инженерный - полковник А. В. Бабин, боевой подготовки - полковник Г. А. Курносов.

- Вашим старшим помощником,- продолжал Александр Васильевич,- назначен майор Щербаков. Он и останется за вас, а вам придется, не теряя времени, ехать во главе группы командиров и бойцов в Новогрудок, так как поступило распоряжение командующего войсками округа о переводе туда штаба армии. Откровенно говоря, это очень мало радует: сейчас мы в крупном областном центре, являющемся узлом многочисленных коммуникаций. Недаром здесь в первую мировую войну была ставка русской армии. А главное, местные партийные и советские органы оказывают нам значительную помощь. Переместимся же в небольшой город - там все сложнее будет. К тому же Новогрудок лежит в стороне от железнодорожной магистрали. Правда, природа там завидная - это ведь Налибокская пуща, воспетая Адамом Мицкевичем. Кстати, он и родился близ Новогрудка, провел в тех местах детство и юность.

Меня приятно удивил этот экскурс в географию, историю и литературу, из которого я, как мне показалось, узнал самое важное о месте новой дислокации штаба. Вскоре я привык к тому, что Александр Васильевич имел обыкновение щедро делиться с подчиненными своими поистине энциклопедическими познаниями.

Тут же, однако, Петрушевский перешел на официальный тон и сказал, что моя задача состоит в развертывании командного пункта в Новогрудке. Со мной направлялась оперативная группа, в которую входили начальник связи полковник И. Ф. Ахременко, несколько командиров штаба, взвод связистов и отделение автоматчиков.

Остаток дня 16 июня ушел на изыскание необходимой для оборудования штаба и КП материальной части, поскольку штатных средств, как уже упоминалось, было крайне мало. Все собранное мы отвезли на железнодорожную станцию и погрузили в товарный вагон, который поздно ночью удалось прицепить к следовавшему через Барановичи составу. По прибытии туда я связался по телефону с начальником оперативного управления штаба округа. Генерал И. И. Семенов распорядился о выделении нам некоторого количества средств связи и другого имущества, находившегося на расположенных здесь окружных складах. Генерал проинформировал меня также, что в Барановичах находится управление 17-го механизированного корпуса, одна его дивизия дислоцируется в Новогрудке, до которого нам оставалось добираться еще 65 километров. Я решил попросить у командира корпуса несколько грузовых автомашин, так как в противном случае нам предстояло следовать по узкоколейной железной дороге. Наши, ставшие теперь немалыми, грузы пришлось бы перетаскивать вручную, чтобы разместить их в миниатюрных вагончиках узкоколейки. Это заняло бы немало времени, да и сам этот путь паровозик "кукушка", выглядевший игрушечным, преодолевал не скоро.

Разыскав без труда штаб корпуса, разместившийся недалеко от складов, я предстал перед комкором. На его груди поблескивали Золотая Звезда Героя Советского Союза и значок депутата Верховного Совета СССР. Это был герой боев в Испании, замечательный танковый военачальник генерал М. П. Петров. Он принял меня радушно и осведомился, не войдет ли его корпус в нашу армию. К сожалению, ответить на этот вопрос я был не готов.

На мою просьбу о машинах Михаил Петрович сказал, сокрушенно разведя руками:

- Вся механизация нашего соединения пока сосредоточена в его названии.. Имеется всего несколько полуторок, да и те позаимствованы в гражданских организациях. Они всегда в разгоне.

Генерал Петров сообщил мне, что в корпус входят три дивизии - 109-я моторизованная, 36-я и 27-я танковые, последняя дислоцируется в Новогрудке.

- Я выделю вам людей в помощь для перегрузки имущества, а вашего квартирьера могу доставить в Новогрудок. У меня есть подаренная еще Ворошиловым после Испании эмка, и мы на ней через час вместе с командиром новогрудской дивизии Алексеем Осиповичем Ахматовым едем к нему, чтобы на месте снять ряд вопросов.

Я решил сам ехать с любезным комкором, оставив за себя полковника Ахременко. В дороге познакомился с А. О. Ахмановым. Это был сорокачетырехлетний полковник. В гражданскую войну он командовал взводом и батальоном. В мирное время окончил Военную академию механизации и моторизации РККА. Алексей Осипович рассказал, что его дивизия состоит из трех полков: двух танковых - 54-го и 55-го, стоящих под Новогрудком, и одного механизированного, располагающегося в самом городе. Но, увы, многое еще пока на бумаге: матчасти нет, имеется всего один танк БТ-3; рядовыми и младшим комсоставом соединение начало укомплектовываться с марта 1941 года за счет перевода части людей из 4-й кавдивизии, а также из призывников запаса. По выработанной привычке я живо интересовался делами танкистов. К этому побуждала и надежда, что корпус М. П. Петрова действительно войдет в нашу армию, чего, к сожалению, не случилось, однако с обоими этими моими соратниками судьба в дальнейшем свела меня в боевой обстановке. Михаил Петрович в августе 1941 года стал командующим 50-й армией - правым соседом нашей, 13-й, армии во время боев на Брянском фронте. А с Алексеем Осиповичем мы дважды подолгу воевали, что называется, бок о бок на Сталинградском и Юго-Западном фронтах, а затем, уже в конце войны, - на 3-м Украинском в Венгрии и Австрии. Он был заместителем командующего армией и командующих фронтами по бронетанковым и механизированным войскам.