Джон Леннон

В тот вечер Джон Леннон тоже присутствовал в баре «Jacaranda» и слышал приговор, но у него не хватило духу подойти к «великому человеку». Правда, два дня спустя он спросил Уильямса, могут ли The Silver Beatles тоже участвовать в прослушивании. Аллан согласился, но заметил, что им придется конкурировать с Клиффом Робертсом и его Rockers, с Derry And The Seniors, Cass And The Cassanovas, Gerry And The Pacemakers — со всей элитой ливерпульской поп-музыки.

В то утро Джон долго возился с волосами, прежде чем натянуть на себя сценический костюм группы: джинсы, черную рубашку с короткими рукавами, двуцветные теннисные туфли и серебристый брелок. Затем вместе с остальными членами The Silver Beatles — за исключением опаздывающего Томми Мура — он стал в очередь из жаждущих славы парней, которая выстроилась в полдень у клуба «Wyvern», откуда исходил слабый аромат алкоголя, табака и еды, еще не выветрившийся после ночи.

Несмотря на то, что некоторые другие группы были одеты в убогие самодельные костюмы из парусины с обтрепанными манжетами и пятнами от пота и пролитых напитков, ребята из The Silver Beatles чувствовали себя неряхами рядом с теми, у кого из карманов безукоризненно сидящих костюмов, сшитых лучшими портными города, выглядывали белоснежные платки.

Джордж пытался определить причину гула усилителя, а Джон расхаживал взад-вперед, яростно курил и на чем свет стоит ругал все еще отсутствовавшего Мура. Внезапно он остановился и решил занять позицию у двери, через которую, как он узнал, должны были войти Билли и Ларри. Похоже, он утратил всякое волнение и повторял про себя, что и каким тоном он должен сказать.

Джон и все остальные претенденты встрепенулись, когда Аллан Уильямс провел Билли (голова опущена, воротник поднят) и Ларри Парнса через площадку для танцев к месту с самой лучшей акустикой. Во время перерыва Джон был среди тех, кто подошел к Билли Фьюэри за автографом. Пол, Джордж и Стюарт никогда раньше не видели его таким — завороженным и робким. Можно было подумать, что он разыгрывает пародию на преклонение перед кумиром, но это было явно не так. «Спасибо, Билли — если я могу вас так называть, — со всем возможным обаянием улыбнулся он после того, как Фьюэри подписал протянутый листок бумаги. — Я… меня зовут Джон. Я пою в ансамбле!»

«Продолжай петь, парень, — с ответной улыбкой, возможно, неискренней, ответил Билли. — Не отступай». Это был ответ настоящей звезды.

Может быть, Джон втайне надеялся, что, если The Silver Beatles не понравятся Фьюэри и Парнсу, он сможет каким-то образом снискать их расположение лично сам, а затем присоединиться к армии тех, кто приносит Билли напитки, зажигает ему сигареты, смеется над его шутками. Возможно, его возьмут помощником. Помощником? У Джина Винсента было двое таких… которые обычно хлопали в ладоши, подпевали и скакали по сцене, чтобы зажечь публику.

После этой сентиментальной сцены Джон, как ни в чем не бывало, восстановил свой образ «крутого парня». Подошла очередь The Silver Beatles показать все, что они умеют. Не дождавшись Томми Мура, Леннон упросил Джонни Хатчисона из Cassanovas занять его место; появление Томми стало причиной незапланированного перерыва и задержки — потребовалось время, чтобы он устроился за ударной установкой.

Тем не менее, The Silver Beatles одержали победу — Парнс написал в своем блокноте: «Silver Beatles — очень хорошо. В работу». Меньше чем через две недели Джон, Пол, Джордж, Стюарт и Томми отправились в гастрольное турне по Шотландии, состоявшее из восьми отдельных концертов. Они аккомпанировали не Билли Фьюэри, а Джонни Джентлу, другому открытию Парнса, у которого было меньше шансов стать причиной для беспокойства Клиффа Ричарда. Джонни — его настоящее имя Джон Эскью — был на год младше Леннона и раньше служил матросом в торговом флоте. Он выступал как полупрофессионал, прежде чем его заметил и переименовал Парнс. Его дебютом стала сорокопятка «Boys And Girls Were Meant For Each Other», предназначенная для работяг с квадратными челюстями и не попавшая в британские чарты, однако он часто появлялся на британском телевидении в посвященных поп-музыке передачах, таких, как «О, Boy!» и «Drumbeat», что на какой-то период гарантировало хорошо оплачиваемые одиночные концерты со случайными группами, которые справлялись с известными композициями и простенькими песнями с четырех синглов Джонни.

Путешествие по Шотландии, во время которого удручающе маленький гонорар приглушал ложное воодушевление от того, что «они стали профессионалами», Джон помогал Джонни в сочинении песни «I've Just Fallen For Someone». Тем не менее имя Леннона не упоминалось в числе авторов, когда в 1963 году произведение было выпущено фирмой грамзаписи «Parlophone», когда Джентл присвоил себе еще одну песню, «Darren Young», и она была записана Адамом Фэйтом в его дебютном альбоме два года спустя.

Эти творческие отвлечения были нетипичны для стоического цинизма, сопровождавшего всю поездку по Шотландии, особенно усилившегося после происшествия, в результате которого Томми Мур красовался за ударной установкой с перебинтованной головой. Он был единственным пострадавшим в дорожной аварии, когда их автобус врезался в стоящую на обочине машину. Кроме того, Мур стал главным объектом безжалостных насмешек Леннона — особенно после того, как Джордж научился давать ему отпор. Помимо всего прочего, путем бесстыдных махинаций Джон устраивался на чистых простынях на единственной кровати в дешевом гостиничном номере, а Томми и остальным приходилось довольствоваться расстеленными на полу спальными мешками. Задолго до того, как они направились обратно в Ливерпуль, обиженному Муру — за все страдания ему причиталось лишь по 2 фунта с концерта — надоело умываться в ручьях, бриться у раковин общественных уборных и, сидя за пластиковым столиком придорожного кафе, смотреть, как этот проклятый Леннон поглощает жирную, но явно вкусную жареную картошку с мясом или чем-то там еще. А особенно ему надоел автобус — передвижная помесь сумасшедшего дома и тюремной камеры.

Бит-группа без ударника никому не нужна. К тому же в Британии наступил золотой век традиционного джаза, чему в немалой степени способствовали разошедшаяся миллионными тиражами «Petite Fleur» Сиднея Беше в исполнении Криса Барбера, а также энергичный вокал Отилии Паттерсон в сопровождении того же Криса и его группы, звучащий в заключительных кадрах фильма «Trad, Dad», увидевшего свет в 1962 году. Эта тенденция распространилась и по ту сторону Ла-Манша, где датский Swing College Band, немецкий Old Merrytale Jazz Band и другие выдающиеся джазовые ансамбли испытывали влияние не американских основателей джаза, а его британских «отцов», таких, как Барбер, Кении Болл и Акер Билк.

Таким образом, джазовых ансамблей стало гораздо больше, чем в те времена, когда Джон Пол и Джордж назывались Quarry Men, и соответственно увеличилось количество площадок, где они могли выступать. Так, например, в клубе «Каверн», главной цитадели джаза в Ливерпуле, существовали определенные правила, что должно, а что не должно там звучать. Бдительные энтузиасты джаза знали об этой музыке больше, чем сами музыканты, и нередко блюстители чистоты стиля выражали свое неодобрение ироническими аплодисментами или каскадом сыпавшихся на сцену мелких монет, если ансамбль, к примеру, отклонялся от строгих традиций новоорлеанского джаза, включив в свой состав саксофон.

Менеджер «Каверн» Рей Макфол понимал, что попытки расширить диапазон выступающих в клубе музыкантов неизбежно предполагают некоторый оппортунизм, но был убежден в своей правоте, когда уменьшал и без того мизерный гонорар молодой группе, которая именовала свою музыку «энергичным блюзом», чтобы проникнуть в клуб, и была повинна в таких смертных грехах, как использование усилителей и исполнение музыки, где присутствие джаза было почти неуловимо. В прошлом «Каверн» мирился со стилем скиффл, но примитивный рок-н-ролл терпеть было никак нельзя. Это наносило вред репутации клуба, считал Рей.