Арнольд Мери. Последний эстонский герой

A ti^/vW fllufV' “ГЙ **H xtpp *ft- ’>f **//&-

Wliv/v/ i $*г/<!1яри.х#и./ J-ftfitriMtob/iK*.* *"#*£’

~ к Jii'.uMtf*pp t eJ. -Tf^/л -р. б£.Ар4ь ?f&K 'h'^⁴¹

фрагмент автобиографии Арнольда Мери, написанный его рукой.

Арнольд Мери в юношеском возрасте и в годы войны, после получения звезды Героя Советского Союза.

Демонстрации в Таллине в июне 1940 года.

Командиры и солдаты 22-го эстонского территориального корпуса на параде в Таллине.

7 ноября 1940 года.

Трибуной для выступления Арнольда Мери перед бойцами во время войны порой становилась башня танка.

Карта сражений в Эстонии летом 1944 года.

Бои за Нарву в 1944 году были жестокими, прошедшие через них смотрели в глаза смерти.

Жители Таллина приветствуют солдат Эстонского стрелкового корпуса.

Парад Победы на Красной площади в Москве.

Арнольд Мери (крайний справа) на комсомольской работе в послевоенные годы.

Выборы в верховный Совет Эстонии.

Одна из последних фотографий. Декабрь 2008 г.

Среди ветеранов в День Победы.

Арнольд Мери не мог смириться с тем, что в сегодняшней Эстонии эсэсовцы стали героями.

KOICILE

1_Л

_4>Slivw-L'; vsdji, н niJGEStL'FdJ.H; ,

Внучка Анастасия была рядом и в радостные, и в трудные минуты.

Разговор по душам с итальянским публицистом и депутатом Европарламента Джульетто кьеза.

обозреватель «комсомольской правды» Галина Сапожникова, встречаясь в Арнольдом Мери, старалась не пропустить ни слова.

Во время судебных заседаний в Кярдла (Хийумаа). Май 2008 г.

Арнольд Мери считал, что в апреле 2007 года вокруг Бронзового солдата развернулся не национальный, а мировоззренческий конфликт.

За все годы, сколько помнил Мери, не было у памятника воину-освободителю в Таллине столько цветов, столько людей и столько возвышенных эмоций, как в мае 2007-го года.

Перед Бронзовым солдатом.

Всегда в центре внимания.

С послом России в Эстонии Николаем Успенским.

Арнольд Мери останется в нашей памяти как честный и несгибаемый человек. никому—ни гитлеровской пуле, ни нквД, ни эстонской прокуратуре, затеявшей над ним позорный суд—не удалось сломить его волю. наверное, таким и должен быть настоящий Герой.

si^{аАС ть третья} мирная

«Если я говорю спасибо— значит, знаю, за что благодарю»

Письмо Берии. Георг Мери. Покушение на Гитлера

—Когда уже все было готово и до парада оставалось несколько дней, нас отпустили погулять по городу. А моя супруга Катюша как раз в это время находилась в Москве на курсах усовершенствования врачей. И я, конечно, рванул к ней на курсы.

А на второй день, проходя мимо памятника героям Плевны (это как раз неподалеку от ЦК Комсомола), встретил кого-то из комсомольских работников, который сказал: «Что ты тут делаешь? Ты уже демобилизован и назначен первым секретарем ЦК Комсомола Эстонии».

Меня еще во время войны хотели назначить первым секретарем, но я решительно отказывался. А тут, не спрашивая, провели решение через ЦК ВКП(б). Мне велели шить костюм, немедленно собираться и выезжать в Финляндию в составе нашей делегации на создание финского демократического союза молодежи. Поехал. И вместо того, чтобы принимать участие в параде победы, я был в Хельсинки...

впрочем, сожаления по поводу того, что лишился чести участвовать в параде, я не чувствовал. После войны у меня были настроения те же, что у 95-ти процентов ребят, которые воевали четыре года: наконец-то окончилась война, можно взяться за действительно нужный труд, чтобы людям дать хоть немного того, что они заслужили. Никакие парады поэтому нас не интересовали. Бог ты мой, какой там парад! В стране господствовало такое настроение: перестаньте в барабаны бить, зачем нам эти барабаны?!

Нам нужно сейчас досыта наесться, накормить детей, чтоб они у нас с голоду не пропадали, вот что нам нужно! А не парадными этими мундирами щеголять.

Я прекрасно знал, что в моем положении быть первым секретарем ЦК Комсомола Эстонии смертельно опасно, и поэтому туда никак не рвался. Во-первых, не хотел оставлять свою часть, а во-вторых, был совершенно убежден, что с моей биографией быть секретарем ЦК Комсомола невозможно. Двенадцать лет за границей, причем не просто за границей, а в среде белоэмигрантов... В глазах людей того времени я был чистейшим антисоветчиком, который при очень сомнительных обстоятельствах получил звание Героя. Когда в 1943-м году меня хотели демобилизовать и назначить секретарем ЦК Комсомола Эстонии, я целую петицию написал! Тем не менее это случилось...

—А где были Ваши родственники по отцовской линии?

— Они вернулись в Эстонию спустя год, в 1946-м: мои двоюродные братья, сыновья младшего отцова брата Георга Мери—Леннарт и Хиндрек.

Константин (мой отец) и его брат Георг (Жорж, как называли его в семье) Мери оказались разными людьми с различным мировоззрением, симпатиями, отношением к жизни, но эти их расхождения не были очень острыми. И отец встречался с Жоржем, и я. Мы находили общечеловеческие темы для разговоров, стараясь обходить те вопросы, по которым мы заведомо стоим на разных позициях.

Примерно такие же отношения у меня были и с его сыном Хиндреком, младшим братом Леннарта. Я не скажу, что они были очень близкие и теплые (сказывалась большая разница в возрасте), но он часто бывал у нас. Даже чаще, чем Жорж. Вот с Леннартом—с тем мы были очень разные. У нас никогда не было ничего общего.