Охотники за охотниками. Хроника боевых действий подводных лодок Германии во Второй мировой войне

В 16.00 получили новые приказы. Возвращаться в порт. С этим промедления не будет. Все в команде вздохнули с облегчением.

17. 30. Увидели крейсер противника.

Пошли на него в подводном положении. Крейсер начал делать зигзаги. Мы пытались зайти спереди на позицию для атаки – напрасно. Крейсер развернулся и исчез в районе Лофотенских островов.

18 апреля.

Мы все ещё в своём оперативном районе. Вскоре после полуночи увидели линкор с эскортом эсминцев. Чёрт с ним, с этим приказом возвращаться в порт. Конечно, надо атаковать. По крайней мере, как следует попытаться. В надводном положении мы пошли к боевому порядку противника, выстроившегося дугой. Лодка должна, конечно, быть впереди цели, чтобы быть готовой к выстрелу. Торпеда – не артиллерийский снаряд.

Яркое северное сияние выдало нас. Надо же случиться, чтобы именно сейчас по всему северному небу заплясала разноцветная вуаль. Один из эсминцев пошёл на нас.

Срочное погружение, уходим на глубину. Оператор гидрофонов докладывает о шуме винтов эсминца, идущего прямо на нас. К моменту, когда начали рваться первые глубинные бомбы, мы достигли глубины 90 метров. Через три часа мы снова всплыли.

В 7.00 увидели на горизонте три транспорта с охранением. Не было никакой возможности произвести атаку. Мы сообщили координаты и курс конвоя, продолжая держать его в виду.

После полудня снова тревога – воздушная – и бомбы.

Вечером снова всплыли. Перед нами лежало открытое море, бескрайняя Атлантика, дорога домой.

За исключением Вольфганга Люта на «U-39», ни одна германская подводная лодка не одержала ни единой победы за всю эту норвежскую операцию. Прин, Кречмер, Шультце и все другие, столько лодок – и ни одного успеха. Это были не ошибки командиров или команд, или самих лодок. Применение новых магнитных торпед закончилось полным провалом.

– Торпедный кризис – это национальное несчастье, – заявил разочарованный и шокированный Редер.

Были расследования, военные трибуналы. Высших инженер-офицеров призвали к ответу. Но это не меняет того факта, что британцы оказались готовы применить контрмеры против немецких магнитных торпед.

Подводные лодки, направленные в норвежские воды, были отозваны и переоборудованы для боевых действий в Атлантике. Только несколько транспортных лодок остались у берегов Норвегии. [9]

ГЛАВА V

Подводная лодка и её неписанные законы

Уже многое написано о жизни на борту подводной лодки. Но мало или ничего не было сказано о самой подводной лодке, её устройстве и законах, которые правят её существованием.

Три четверти этого цилиндра, у старых подводников именуемого «трубой», который сработан из сварной стали высшего качества и у больших лодок имеет максимальный диаметр более трёх с половиной метров, напичканы всевозможной техникой.

Самое главное место среди этой техники занимают дизельные двигатели, занимающие много места, и электромоторы. Гигантские аккумуляторные батареи, всевозможные насосы, десятки сальников, контейнеры со сжатым воздухом и кислородом, резервные торпеды, торпедные аппараты, трубопроводы, арматура, вентили, манометры заполняют пространство внутри цилиндра, оставляя мало места для команды.

В прочном корпусе под настилом помимо аккумуляторных батарей находятся торпедозаместительные и дифферентовочные цистерны – последние служат для балансировки лодки в подводном положении, – и опоры дизелей и электромоторов.

Легко понять, что жизнь в столь напичканном техникой цилиндре должна следовать собственным законам, и они включают в себя привычки и обычаи, которые неведомы другим типам военных кораблей и торговым судам.

Единственный вход в лодку – через один из люков, сделанных в прочном корпусе. Они рассчитаны на среднего человека. В море используется только один люк – люк боевой рубки. Металлическими трапами, ведущими из центрального поста через боевую рубку на мостик, может пользоваться в каждый момент только один человек. Желающий спуститься с мостика или подняться из центрального поста, должен предупредить. Кто первый крикнул – тот имеет право спускаться или подниматься по трапу.

Когда лодка совершает срочное погружение, тут уже не до упорядоченного спуска. Люди падают сверху камнем. Эта гимнастика на трапе, подъём и спуск, – одна из составных частей жизни на лодке. Каждый должен усвоить это так же, как ребёнок учится вставать на ноги и ходить. Это важное искусство, ведь командир не оставит человека наверху, когда корабль в опасности. Командир или вахтенный офицер должен спуститься последним, ловко задраив люк поворотом рычага.

Когда лодка находится в подводном положении, то никто не имеет права передвигаться, куда ему вздумается или даже если это ему нужно для выполнения своих служебных обязанностей. Ведь лодка в подводном положении находится в состоянии идеального баланса, которого механик добивается тонкой перекачкой воды из одной систерны в другую, и перемещение веса нарушит этот баланс.

Когда кому-либо требуется пройти через центральный пост, где находится центр управления лодкой и центр тяжести, он должен поставить в известность вахтенного офицера. Человек запрашивает разрешения на проход в нос или корму и, только получив разрешение, начинает двигаться.

Курить в лодке строго запрещается из-за присутствия взрывоопасных паров, выделяемых при зарядке аккумуляторных батарей. На некоторых лодках крупных типов командир может разрешить выкурить сигарету в боевой рубке, когда лодка в надводном положении и люк на мостик открыт. Но боевая рубка вмещает только двух-трёх человек.

Когда лодка идёт в надводном положении, каждый, кто хочет покурить, должен запросить разрешения выйти на мостик. Но поскольку не разрешается находиться без дела на мостике не занятому на верхней вахте персоналу, то разрешение могут дать в каждый момент одному-двум курильщикам. Случаи, когда подводники в походе могут затянуться сигаретой, можно сосчитать, как легко себе представить, на пальцах одной руки. Те, кто несёт верхнюю вахту, составляют исключение. Но не все командиры разрешают курить на вахте. Тут есть определённые ограничения, потому что ночью, при прозрачном воздухе, свет тлеющей сигареты виден с довольно большого расстояния.

Так что к обычным трудностям добавляются ограничения личного плана, которые неведомы другим военным морякам или другим военнослужащим. Скажем, в напряжённой ситуации пехотинец может успокоить нервы, покурив, а на подводной лодке даже в самой критической ситуации такого самоуспокоения человек лишён.

В ограниченном пространстве нет и нормальных условий для сна. Только самые старшие офицеры имеют каюты, но ими они вынуждены делиться с другими, пользоваться по очереди. Другие члены команды довольствуются подвесными койками или постеленными где придётся матрасами.

Еда имеет важное значение для подводника. Подводник безропотно выдержит любые трудности, опасности и лишения, но не плохую кормёжку. Ему всё равно, съест ли он свою еду стоя на ногах или присев на корточки, но если кок испортит мясо или что-то недодумает старшина, заведующий провизией, то они услышат все что им положено.

На больших лодках нужно разместить пятнадцать-шестнадцать тонн провизии, и многое зависит от того, как это разумно разместить в ограниченном пространстве – так, чтобы всё было под рукой, чтобы можно было добраться до любого потребовавшегося продукта. Банки и упаковки запихивают на рундуки и за них, между конструкциями центрального поста, в носу – короче, везде, где есть свободное пространство.