Игрок на все времена: Майкл Джордан и мир, который он сотворил

От автора

Идею написать эту книгу мне подал мой друг Дуг Штумпф, работавший редактором сначала в издательстве «Морроу», затем в «Рэндом Хаус», а сейчас – в журнале «Ярмарка тщеславия». Поначалу я опасался браться за это дело. На то были свои причины. Во-первых, я уже написал одну книгу о баскетболе и боялся повторяться. Во-вторых, трудно писать книгу о человеке, о котором уже столько написано. В-третьих, мне не хотелось постоянно вертеться среди журналистов (книгу лучше писать в уединении). В-четвертых, меня слегка пугал мир, где обитают знаменитости и куда вход простых смертных ограничен.

В конце концов, я все же решился пуститься в авантюру, тем более что мне хотелось написать о том, как изменился мир баскетбола за те 18 лет, прошедших после выхода моей книги о НБА под названием «В перерывах между матчами».

В прошлом я любил баскетбольный мир. Когда я на протяжении сезона 1979/80 г. писал «В перерывах между матчами», игроки летали еще коммерческими, а не чартерными рейсами, а репортеры летали тем же лайнером и ездили из аэропорта в отель и обратно в одном с ними автобусе. За длинный сезон журналисты и баскетболисты успевали подружиться друг с другом, проведя немало времени вместе за чашками кофе в гостиничных кофейнях. Да, хороший баскетбол был тогда, и игроки отличные. Среди них я встречал немало людей очень умных, образованных, по-настоящему интеллигентных и наделенных прекрасными человеческими качествами. Я не говорю уже о тренерах. Некоторые из них напоминали мне по масштабности мышления политиков, о которых я писал когда-то, в эпоху, когда не было телевидения и беседовать с известными политическими деятелями было гораздо интересней, чем сейчас. По ходу создания той, первой книги о баскетболе я подружился или по крайней мере завел знакомства со многими людьми, о которых писал: с Джеком Рамсэйем, Бакки Баккуолтером, Кермитом Вашингтоном, Биллом Уолтоном и другими.

К сожалению, все заканчивается – и за столь короткое время. Сегодня игроки купаются в деньгах и летают чартерными рейсами (чего не скажешь о журналистах). Они не нуждаются в общении с репортерами – им вполне достаточно покрасоваться в коротком видеоклипе, запечатлевшем их «слэм-данк». Агенты игроков тоже переродились. Восемнадцать лет назад они не обладали какой-либо властью и потому охотно шли на контакт с журналистами. Теперь же до них не доберешься, поскольку они в некоторых отношениях всесильней даже владельцев клубов.

Но, говоря откровенно, изменились и мы, журналисты. Двадцать лет назад о баскетболе писала сравнительно небольшая группа репортеров, но они были настоящими ценителями и знатоками этой игры. И у них была своя журналистская этика. Они принципиально не смешивали спорт с личной жизнью игроков и их деятельностью на других поприщах. В сегодняшних СМИ – картина иная, в особенности если речь об ажиотаже вокруг такой звездной команды, как «Чикаго Буллз». Репортеров, которые верны принципам, считающимся сейчас старомодными, осталось не так уж много. Их вытеснило новое поколение, заполнившее кабельное телевидение. Игроки почти не знакомы с этими людьми лично, но, конечно, знают об их существовании: кто-то же подробно освещал взлет их спортивной карьеры, а сейчас с таким же усердием перемывает им косточки. Не дай бог провести неудачно хоть один матч, а если твоя карьера начала клониться к закату, то от тебя мокрого места не останется. К сожалению, игроки не делают различий между проходимцами и по-настоящему серьезными журналистами. Подобная картина наблюдается не только в баскетболе и не только в спорте (думаю, что в шоу-бизнесе творится то же самое), но нам, журналистам, всегда приходившим на матчи НБА как на праздник, от этого не легче. Да, НБА стала неимоверно богатой ассоциацией, дела ее идут по-прежнему в гору, но люди, связанные с ней, утратили теплоту человеческих взаимоотношений. Мне доводилось заходить в раздевалки команд до и после сорока, наверное, матчей, но, беседуя с игроками, я не считал, что я пришел туда за интервью. Да и баскетболисты вовсе не собирались исповедоваться передо мной. Я никогда не задавал им вопросов, мы просто дружески беседовали. Может, это и есть самая удачная журналистская тактика.

Как мне думается, я решил взяться за эту книгу именно потому, что хотел написать о том, как изменился за прошедшие годы мир баскетбола, и проанализировать причины этих изменений. Меня интересовал не столько сам Майкл Джордан (почему он стал великим спортсменом – вопрос слишком явный и банальный). Гораздо важнее – понять его феномен. Ведь Джордан – явление, в котором отразились серьезные перемены в жизни американского общества. Вот я и задал себе очень простой, но важный вопрос. В 40-х гг., когда я был совсем молодым парнем, кумирами американцев были бейсболисты исключительно белые: Уильямс, Димаджио, Мьюжл, Феллер. НБА же тогда вообще в природе не существовало. Так как же произошло, что за сравнительно короткий срок (у меня на глазах) все перевернулось и самым знаменитым спортсменом в мире стал молодой темнокожий профессиональный баскетболист, окончивший университет на Юге США, университет, в который раньше (во времена, когда я работал корреспондентом за рубежом) доступ ему был закрыт.

До моей работы над книгой я один раз встречался с Майклом Джорданом. В январе 1992 г. журнал «Спортс Иллюстрейтед» поместил его фото на первую страницу обложки (Майкл был объявлен «спортсменом года»). Коллеги из журнала попросили меня написать о нем материал. Я с радостью согласился, поскольку на протяжении многих сезонов с восхищением наблюдал за игрой Джордана. Моя встреча с ним, длившаяся несколько часов, доставила мне массу удовольствия. Майкл оказался умным, интеллигентным молодым человеком, проявлявшим искренний интерес к собеседнику. Держался он непринужденно, но без тени развязности. В нем была особая внутренняя элегантность, а его интересы простирались значительно шире пределов баскетбольной площадки. Слава не вскружила ему голову, он носил ее бремя с неповторимой грацией и со всеми был предельно вежлив. Когда вышел журнал с моей статьей, агент Джордана Дэвид Фальк позвонил мне и сообщил, что Майкл подумывает написать книгу и в связи с этим очень хотел бы сотрудничать со мной. Так вот, согласен ли я выступить в роли его соавтора? Я сразу же ответил, что писать книгу ему придется очень долго и закончит он ее только спустя несколько лет, после того как уйдет из профессионального спорта. А при таких растянутых сроках я никак не могу быть ничьим соавтором, поскольку у меня несколько весьма выгодных заказов. Но тем не менее я решил не сжигать все мосты, сказав, что с трудом представляю, как я буду видеть баскетбол через десять лет.

В конце лета 1997 г., когда я окончательно решил взяться за книгу, которую вы держите в руках, я позвонил Дэвиду Фальку. Я сразу же почувствовал сопротивление с его стороны, а спустя несколько минут понял, что Джордан тоже воспринял мою идею отрицательно. Майкл, сказал Фальк, сейчас по горло занят, у него масса обязательств перед различными организациями, а кроме того, о нем и так уже написано более чем достаточно. Я все понял: сотрудничество будет сведено к минимуму. Впоследствии мы договорились с Фальком о следующем. На протяжении сезона Майкл не будет со мной встречаться, но когда сезон закончится, он увидится со мной и охотно ответит на все мои вопросы. По тону Фалька я почувствовал, что мы встретимся с Джорданом два или три раза и каждая беседа продлится примерно два часа. Ну что ж, это меня вполне устраивало. А главное, когда я вплотную взялся за книгу, Майкл ни разу не препятствовал моим встречам с людьми, которые его хорошо знали и, безусловно, перед тем, как беседовать со мной, спрашивали у него предварительного согласия. В результате мне удалось добраться далеко не до последних фигур в мире баскетбола. Многие из этих людей были из ближайшего окружения Джордана, и они оказали мне неоценимые услуги. Назову некоторых из них. Это Рой Уильямс, Харвест Лерой Смит, Базз Питерсон, Тим Гровер, Говард Уайт, Фред Уитфилд, Дин Смит. Без встреч с ними я никогда бы этой книги не написал.