NIRVANA: Правдивая история

Курт рассказал, что в прошлом году они с Кортни потратили миллион долларов: 80 тысяч на личные нужды, 380 тысяч на налоги, 300 тысяч на дом в Карнейшн, а остальное на врачей и юристов. «Это с учетом проката машин, еды и всего такого, – добавил он. - Это совсем немного; точно меньше, чем тратит за год Аксель Роуз».

Крист в начале 1993 года посетил свою историческую родину – Боснию и Герцеговину, тогда бывшую центром жестокой гражданской войны: бывшее государство Югославия распалось на несколько разных частей после крушения Советского Союза. Крист встретился с участницами женского движения «Тресневка» - добровольческой организации, оказывающей поддержку беженкам, и узнал об ужасных страданиях, которые пережили многие женщины – боснийки, мусульманки, хорватки, изнасилованные мародерствующими сербскими молодчиками. Вернувшись, он начал организовывать благотворительный концерт, который и состоялся в апреле 1993 года в Сан-Франциско. Также басист написал статью в музыкальной прессе США об этих проблемах.

В Сиэтле имя «Nirvana» по-прежнему имело огромный успех. «Гэп» и «Некст» открыли в своих магазинах одежды «гранжевые» секции, «Лос-Анджелес таймс» запустила забавную акцию под названием «Гранж-Э-Гоу-Гоу», напыщенный «Вог» посвятил десятистраничную врезку «одежде в стиле гранж». В центре всех статей были истощенные, анорексического вида модели с детскими личиками, вроде Кейт Мосс, задрапированные в пятисотдолларовые шелковые фланелевые рубашки и тщательно порванные джинсы, часто с сигаретой, а издатели помпезно рассуждали о том, как устают современные молодые люди от «высокой» моды и как они хотят вернуться к чему-то более органичному, более «уличному»...

Да, и «наслоение», конечно же, присутствовало – стиль, изобретенный из нужды обедневшими двадцатилетними, которым нужно было как-то укрыться от холода. То, что этот стиль появился не в Сиэтле – а самые наглядные его проповедники, «Nirvana», были вовсе из другого города, – большинство авторов и дельцов моды оставили без внимания.

Вышли фильмы «В стиле гранж» – несколько действительно отличных (лаконичные, с нарочито грязным звуком «Клерки», автобиографичное кино Ричарда Линклейтера «Халявщики», несколько фиговых («Одиночки», «Неспящие в Сиэтле»). Телеканалы перебазировались в Сиэтл и начали делать ситкомы, действие которых проходило в городе, – наиболее заметными стали вечнозеленый «Привет» и «Фрейзер»^[331]. Продолжалась и лихорадка лейбло - вподписывали любые группы из Сиэтла, всех с длинными нечесаными волосами и в мятой фланели, всех, кто хоть как-то использовал «Nirvana» и «Pixies» с их громкой, но мягкой динамикой и умел кричать в микрофон особым, «душевным» тоном, всех, кто был как-то связан с «Sub Pop» … «Stone Temple Plagiarists», «Alice In Chains», «Spin Doctors», «Helmet», «Crackerbash», «The Posies» … с тысячей посредственных групп.

И конечно, множество групп и исполнителей поддерживалось самой «Nirvana» – «Pavement», «Sebadoh», «Melvins», Дэниел Джонстон, «Mudhoney», «L7», «Babes In Toyland», «Hole», Тэд и т. д. Некоторые отстояли свою независимость. Некоторых целиком поглотила индустрия. Они неосмотрительно сбились в кучу И стали восприниматься как одно целое – и проморгали тот момент, когда гранж был объявлен вышедшим из моды.

Если извне это казалось безумием, то изнутри выглядело еще хуже. В середине января «Nirvana» отыграла на двух концертах «Голливудский рою› в Бразилии вместе с «L7», «Red Hot Chili Peppers» и «Alice In Chains».

– У «L7» был гитарный техник по имени Иэн, – вспоминает Эрни Бейли, – и мы с ним подружились. Курт все спрашивал меня о нем, а я никак не мог понять почему. Потом только я узнал, что это был Иэн Маккей [солист «Fugazi», «Minor Threat», основатель «Dischord records»)!

Первый концерт прошел на огромном стадионе «Morumbi» в Сан-Паулу 16 января. Оценки вместимости этой арены варьируются с 80 до 110 тысяч. В любом случае, это была самая большая площадка, на которой когда-либо выступала «Nirvana, – и в таком месте, где о них мало кто даже слышал, хотя это и пятый крупнейший город мира. До концерта несколько участников группы и рабочие сцены вышли побродить по кварталам лачуг, окружавшим стадион.

– Сан-Паулу немного похож на Пасифик-Рим, – поясняет Эрни. – Он просто безбрежен. Граница между бедными и богатыми очень тонкая. Дома там из фанеры и гофрированной жести.

Неудивительно, что на сцене группа испытывала некоторый упадок сил. Изначально музыканты решили отыграть «секретный сет», где бы они менялись инструментами и исполняли легкую, но странно притягательную, слезливую композицию Терри Джекса 1974 года – «Seasons In The Sun», ту песню, которую Крист назвал Дэну Триси как одну из самых любимых Куртом (только послушайте текст: там просто пугающие предсказания), – после чего сыграли бы попурри из других навязших в зубах поп-хитов: «Kids In America» Ким Уайлд, отрывок из «We Will Rock You» группы «Queen» и напоследок – ужасающий сингл «Duran Duran», «Rio», с Куртом на барабанах и Дэйвом на вокале.

– Этот концерт обречен был стать худшим в истории группы, - рассказывает Эрни. – Секретный сет был реакцией на прилизанное телевидение, с которым приходилось мириться, где все шоу были похожи на «Донни и Мэри». Они начали этот сет, и девяносто тысяч человек притихли. Было похоже на пьяную вечеринку в подвале. Никак не рок-концерт на стадионе.

Через сорок минут Крист метнул свой бас в Курта и ушел, но группа по контракту должна была отыграть 90 минут, и Алекс Маклеод и Эрни отправились на поиски блудного басиста.

– Крист вернулся на сцену, схватил с пола брошенный бас и не стал его настраивать или менять. Я взял дыню и катнул ее на сцену, как шар для боулинга, – смеется техник. – Курт берет ее и начинает колотить ей по струнам, играя на своем «Jaguar» дыней, и при каждом движении сок и семена брызгают во все стороны.

На следующий день Курт разработал для «Fender» новую гитару – наполовину «Jaguar», наполовину «Mustang».

– Думаю, он в прямом смысле отрезал половину фотографии «мустанга», а половину «ягуара» и склеил их вместе, и так и выпустили новую гитару, только почистили немного, – вспоминает Эрни. – Когда они только сделали ее, казалось, что это разовая ручная деревянная поделка.

- На том концерте они разбили аппаратуру у всех на глазах, - продолжает гитарный техник. – У нас оказалось множество разломанных колонок. Но где, интересно, взять новые британские колонки? Пришлось срочно выписать их из Лос-Анджелеса, что влетело нам в копеечку. Помню, что я был этим просто удручен. Крист притянул меня к себе и сказал: «Да не беспокойся ты. Мы можем себе это позволить. Расслабься, и пойдем лучше с нами на пляж».

Напряжение на сцене отразилось и на отношениях вне ее: настроение у Курта и Кортни менялось с бешеной быстротой. После особенно серьезной стычки с женой Курт пригрозил выпрыгнуть из окна отеля-небоскреба. И вот два менеджера турне, Джефф Мейсон и Алекс Маклеод, бродили по Сан-Паулу в поисках другой гостиницы для Курта – уже без всяких балконов.

– У меня остались забавные воспоминания о той гостинице, - говорит Эрни. – Балконы нависали друг над другом, так что, выглянув вниз, можно было увидеть все двадцать этажей. Меня разбудили в три часа ночи: кто-то играл на трубе прямо у моей двери. Оказалось, что это Фли [басист «Red Hot Chili Peppers»] в нелепой шляпе играет с балкона для зевак. Я глянул вниз и увидел, что охранник гостиницы пытается посчитать, на каком это мы этаже. Я предупредил Фли, и он юркнул в комнату. Охранники его так и не вычислили.

На следующий день «Nirvana» и остальные вылетели в Рио-де-Жанейро.

– Мы все летели одним самолетом: «Chili Peppers», «L7», «Nirvana», Иэн Маккей, может, даже и «Alice In Chains», – вспоминает Эрни. – Когда мы зашли на посадку, самолет внезапно подбросило, и мы зависли в воздухе, а потом все же зашли на посадку. Пилот стукнул нас о землю просто чертовски сильно. Наконец все колеса оказались на земле. Убийственно. Фли сидел рядом со мной и после приземления был в шоке. Когда мы выходили, он так дал ногой по двери, что проделал там дыру.