Я сын батрака. Книга 1

ГОРОД СТЕПНОЙ. ШКОЛА МЕХАНИЗАЦИИ

У родителей в хуторе я побыл недолго, надо было торопиться в город Степной на учёбу. Отдал маме двести рублей, чему она была очень рада, а 30 августа, с маминой хозяйственной сумкой я уже шагал по пыльному грейдеру в село Бурукшун, а затем на автобусе в село Ипатово. В селе Ипатово, зашёл к брату, его дома не было, взял свой чемодан, пошёл на автобусную станцию сел на автобус, который следовал в село Дивное, и добрался до села, без проблем, обычно на это расстояние уходят сутки, а я в этот же день, к обеду был в селе Дивном. А вот от села Дивное, до города Степного, пришлось помучиться, потому что тогда железной дороги в том направлении не было, а на автобус я опоздал, оставался один транспорт — попутка. Беру свой чемодан, наполненный всякой снедью, и пошёл на окраину села на Калмыцкий тракт. Иду по пыльному тракту, дошёл до развилки одна ветка поворачивает вправо, по которой мы ездили в совхоз, но теперь мне туда не надо, у меня теперь другой маршрут. Отошел от развилки метров тридцать и остановился на обочине дороги. Дорога, хоть и посыпана гравием, но на нём столько накопилось пыли, что она с удовольствием вылетает из под колёс машин, и затем садится на всё в округе, в том числе и на меня. Попутку ждать пришлось долго, а у меня время было ограничено, надо было попасть в школу в рабочее время и там оформиться и получить место жительства. Хотя время у меня ещё было — солнце стояло в зените и палило нещадно. Для меня это было не важно, а вот за жареную курицу, которая лежала у меня в чемодане, я беспокоился, боялся, что может испортиться, да и варёные яйца, то же могут не выдержать такого солнцепёка. Стою уже долго, а нужной попутки всё нет. Изредка машины проходили, но, или не в том направлении или совсем не останавливались, не смотря на мои усилия обратить их внимание на меня.

Моей попутки все не и нет, а солнце всё печёт и печёт, правда дует ветер, но он такой же горячий, как и лучи солнца, да ещё и пыль несёт на меня с дороги. Состояние моё не очень хорошее, да ещё и еду в неизвестность, как там обернётся ещё не известно. Но надо двигаться вперёд, мне только семнадцать лет, а я приобрёл уже две профессии, надо ещё чему-то научиться, так вперёд и ни шагу назад. Наконец мне повезло, остановилась грузовая машина, трёхтонка, я попросился доехать до города Степного, шофёр меня взял, и мы поехали.

Ехали молча, водитель мужчина средних лет, внимательно смотрел на дорогу, а я вертел головой из стороны в сторону. Мне было всё интересно в кабине, рассматривал всякие приборы, трогал ручки, пока водитель не остановил моё любопытство. Едем дальше молча, возможно мы так бы и доехали, ни сказав друг другу ни слова, но меня мучил один очень важный для меня вопрос. Сколько же возьмёт с меня водитель денег за проезд. Я знал что «такса» до Степного 25 рублей, а может он захочет с меня взять больше. У меня от двухсот рублей осталось сто семьдесят три рубля, и двадцать пятку отдавать ему не хотелось, кто его знает как там, на новом месте, может каждый рубль, нужен будет. А может он с меня возьмёт меньше, зачем ему так много брать с меня, он и так много зарабатывает, к чему ему лишние деньги, мысленно рассуждал я. Конечно, если он потребует 25 рублей, то я ему отдам, но всё же не хотелось бы это делать. Затем с денег мои мысли перешли на то, не опоздаю ли я в школу, а то я парень сельский и городская жизнь для меня потёмки. Я так разволновался, что стал ёрзать на сиденье, смотрю то на дорогу, то на шофёра и снова и так несколько раз. Водитель это заметил и спрашивает меня: «Парень, ты что ёрзаешь, тебя, что-то волнует?» — «Да, — с готовностью ответил я, — Первое, сколько вы с меня возьмёте за проезд». Водитель на меня посмотрел и ответил: «Как и положено, 25 рублей, что ещё тебя волнует?» Я ему сказал про школу, и он меня заверил, что будем вовремя. Въехали в город Степной, я смотрю, а он на город в моём понятии и не похож, с обеих сторон улицы стоят одноэтажные дома, ну прям как в нашем селе Ипатово. Дороги такие же, без асфальта, засыпанные гравием, одним словом ничего удивительного, всё просто и мне знакомо. На одном из перекрёстков водитель остановился и сказал: «Всё, приехали, здесь я поворачиваю налево, а тебе надо идти направо, дойдёшь до следующей улицы, справа увидишь деревянную арку, туда заходи там твоя школа механизации». Я, поворачиваюсь к нему лицом и говорю: «Вы меня извините, у меня нет двадцати пяти рублей, вот только двадцать три рубля» и подаю ему две красненькие десятки и зелёную трёшку. «Да ладно, — говорит он, — это же не магазин, хватит и этих денег». Я спрыгнул с подножки машины, подхватил свой чемодан, помахал на прощанье водителю рукой, и зашагал в том направлении, куда указал шофёр.

Арку, о которой говорил водитель, нашёл быстро, на ней было написано, «Школа механизации». Я обрадовался, что так быстро нашёл место моего конечного пути, зашёл под арку и осмотрел двор, где мне придётся учиться полные девять месяцев. За аркой находился квадратный двор, его огораживали одноэтажные здания и часть забора. На площадке стояли два трактора ДТ-54 и прицепной комбайн «Коммунар». Во дворе стояла группа молодых людей, они курили и о чём-то разговаривали. У входа одного из зданий стоял молодой парень, я подошёл к нему и спросил его: «Скажи, где здесь записывают в школу механизации?» — «А ты что новенький?» — в свою очередь спросил он меня. Пока я его спрашивал, затем он меня, я успел разглядеть его. Он был одет в комбинезон из плотной хлопчатобумажной ткани, на нем были ботинки из натуральной кожи. Лицо парня симпатичное, с правильными славянскими чертами, и только глаза говорили о том, что тут замешана азиатская кровь. Я ему сказал, что я новенький, и мы с ним пошли оформляться в школу. Он мне говорит: «Сейчас пойдём к коменданту нашего общежития, и она тебя оформит».

Зашли в какой-то кабинет, там за столом сидели несколько человек и что-то писали. Мой сопровождающий обратился к одной из женщин со словами: «Галина Антоновна, вот новенький пришёл к нам в школу». Она взяла у меня направление на учёбу положила его в папку, а сама начала, что-то писать. Пишет и говорит мне: «Я Вам сейчас дам требование, Вы пойдёте на склад, подберёте и получите одежду, а затем вернётесь ко мне, и я Вам скажу, где будете жить». Она, сказала эти слова, а сама смотрит в тетрадь и вслух рассуждает: «Так, куда же мы его поселим?» Тут парень, который меня сопровождал, говорит: «А давайте его поселим в нашей квартире, как раз над моей койкой есть свободная койка. Тут же у меня спрашивает: «Ты наверху спать не боишься?» — «Не боюсь», — ответил я. «Ну вот и хорошо, — подвела итог нашей беседы комендант, и дальше сказала, — Ты, Витя, пойди с ним на склад, а как получите одежду проводи его в свою комнату и рассели его там».

Так я познакомился с Виктором Бартеневым, и с этого самого дня у нас завязалась дружба и продолжалась долго, пока между нами не пробежала чёрная кошка и притом не одна. Получив на складе всё необходимое, мы с Витей отправились в общежитие. Нашим общежитием был обыкновенный жилой дом, в три этажа, и в котором раньше жили люди семьями, а затем во время войны калмыков выслали на восток, и из жилых домов сделали общежития. Внутреннее расположение этого здания было не похоже на современное расположение квартир в домах. В нашем доме был длинный коридор на всё здание, а от него в обе стороны отходили квартиры. Мы с Витей поднялись на второй этаж, пошли по коридору, затем повернули в квартиру, которая находилась справа. Квартира состояла из двух комнат, первая большая, двадцать четыре квадратных метра, а другая меньше, квадрат шестнадцать, вот в ней мы четверо и жили. А другая комната, она хоть и была больше нашей, но там то же стояло четыре койки, но зато там ещё стояли стол, четыре стула и шкаф для одежды. Я, Бартенев, Алексей Близнюк, и мужчина лет сорока пяти, его все звали Петрович, жили в малой комнате. Койки Алексея и Петровича, располагались у окна, а наши койки стояли у дальней от окна стены, Виктора нижняя, а моя верхняя, вот я и скакал утром и вечером сверху вниз и наоборот. Петрович был низкого роста, полный, лысоват, хорошо питался, ему каждую неделю жена с дочерью или с сыном привозила полную сумку продуктов, и ему, по сравнению с нами, жить было легче. Алексей же был полная противоположность Петровичу, он был выше среднего роста, худощав, подтянут, смуглое симпатичное лицо, чёрные коротко стриженые волосы, характер деятельный.