Мои горные лыжи (СИ)

Если поднятся на самый верх горы Техинис и еще метров 150 пройти в гору, открывается потрясающий вид на Араратскую долину. Какие-то горы я в своей жизни видел на Кавказе, Памире, Тянь-Шане. Но я и предположить не мог, что так величественно может выглядеть гора, не самая выдающаяся по высоте. Я имею в виду гору Арарат. Причина в том, что самые высокие горы стоят в окружении чуть менее высоких, т.е. выделяются только за счет вершины. А с вершины Техиниса видна Араратская долина шириной километров 90, и там (уже в Турции) могучими холмами прямо с равнины встает во весь свой более чем пятикилометровый рост красавец Арарат.

Еще одна достопримечательность Цахкадзора. Когда должны были состояться летние Олимпийские игры в Мехико, где все спортивные сооружения находились на высотах, значительно превышающих уровень моря, правительство СССР приняло решение построить олимпийскую базу для тренировки наших спортсменов на таких же высотах. Выбор пал на поселок Цахкадзор в Армении. За короткий срок была создана эта база в горах недалеко от поселка. Я, конечно, не упустил случая посетить эту базу, тем более, что там по путевке жил мой знакомый Арон Борисович Бужанский, из нашего головного института из Москвы.

К моменту посещения мной этой базы все сооружения внешне выглядели целыми. Это были несколько громадных ангаров для занятия волейболом, баскетболом, футболом. Пятидесятиметровый открытый бассейн с подогревом, сауна, столовая и три жилых пятиэтажных дома. Но сооружения выглядели целыми только внешне. Как нам сказали работники базы, из-за высокой минерализации воды в сочетании с углекислым газом вся сантехника и многие коммуникации пришли в полный упадок. Функционировали только бассейн и сауна, которые мы посетили.

Пожалуй, самым нетронутым внешним воздействием объектом остался только один. Это фигура обнаженной молодой красавицы из металла на высоком помосте при въезде на базу. Коленопреклоненную девушку, держащую в руках чашу, создал талантливый человек. И название этой скульптуры было удачным – "Дарующая солнце".

И последнее, не столь романтическое наблюдение. Очень вкусным мясом кормили в Цахкадзоре и в ресторане, и в кафе.

Кировск

Зимой 1986г я возвращался из командировки в Североморск, где мы устанавливали станции спутниковой связи на тяжелые корабли военно-морского флота. Стою в очереди на регистрацию в аэропорту Мурманска. В Москве или в Ленинграде я бы обязательно прошел вдоль очереди и, вероятнее всего, встретил бы знакомого, так как летали мы часто, и нас было много. А тут…Ну, кого я могу встретить в стороне от оживленных трасс? Стою. И вдруг меня окликают: "Толя!" Оглядываюсь – Коля Мельников, мой старый приятель, с которым мы познакомились 15 лет назад, в Терсколе на Кавказе.

- Ты как тут оказался?

- Да был в командировке в Североморске. А ты?

- Это длинная история, в самолете расскажу.

До Москвы путь не близкий, и Коля поведал мне свою историю. После нашего знакомства Коля с женой и двумя дочками два года прожил в Калгари в Канаде как специалист по горному оборудованию. Была в те годы такая мода: встречный обмен специалистами с разными странами. После того как Коля вернулся из Калгари, я был у него в гостях и восхищался горнолыжным снаряжением, которое он купил на всю свою семью. Я, помнится, с удивлением тогда слушал Колины рассказы о Канаде. Он неплохо владел английским языком, быстро получил международные водительские права, за 500 долларов купил подержанный автомобиль, и все семьей с успехом утюжил будущие олимпийские склоны.

Потом Николай Николаевич года два в таком же качестве (обмен специалистами) проработал в одной американской фирме, которая помимо своей основной деятельности, связанной с тяжелым горным оборудованием, разработала и изготовила уникальную тележку для вывоза на старт ракеты "Сатурн", которая доставляла на Луну всех астронавтов по программе "Апполон".

Затем в жизни Николая Николаевича произошли серьезные перемены. Ему предложили возглавить Горный институт Академии Наук в городе Апатиты на Кольском полуострове, где он теперь живет. И хозяйкой в новом доме в Апатитах стала другая женщина – молодая симпатичная Светлана Месяц. Тоже любительница горных лыж, да еще и мастер спорта по альпинизму.

Все это Николай Николаевич рассказал мне в самолете, а прощаясь, предложил:

- Слушай, возьми отпуск дней на 10-12 и прилетай. У меня тоже кое-что осталось от отпуска, и мы прекрасно покатаемся в Кировске..

Я обещал подумать. Грех было не воспользоваться таким предложением. В конце марта наметилась очередная командировка в Ленинград, и мне разрешили использовать 10 дней в счет отпуска прямо из командировки.

Аэропорт, куда я приземлился в начале апреля 1986г, находится посредине между г.Апатиты и г.Кировск. Расстояние между этими городками примерно 25 км. Николай Николаевич встретил меня на своей "Волге" ГАЗ-24. Мы заскочили домой, переоделись, захватили Свету и понеслись в Кировск. На улице солнце и легкий морозец. Горнолыжный комплекс в Кировске расположен прямо рядом с городом. В те годы это был довольно длинный (1,5-2 км) и широкий (1км) склон с несколькими подъемниками. В том числе и кресельными. Какой-то назывался "Рижский", какой-то "Букашка". Наверху кафе, засыпанное снегом по самую крышу. Склон голый, без деревьев. На металлических конструкциях висят длинные снежные флаги – следы бешеных полярных бурь. Склоны, разнообразные по крутизне, без больших бугров и камней. Учитывая, что все это находится далеко за полярным кругом, здесь, видимо, можно кататься и в мае. Но можно и попасть в непогоду. Даже в апреле, когда мы катались, в некоторые дни бывало зябко и неуютно. Но в основном погода была вполне приличная, и покатались мы хорошо. Раза два ездили в другое место – 32 км, что ли. Точно не помню. Но там мне не понравилось.

Есть там и фишка для экстремалов. Как-то я поднялся наверх, прошел за кафе и увидел панораму Хибинских гор. День был солнечный и прозрачный. Хорошо была видна долина, ее противоположные заснеженные склоны и дорога, которая пересекала эту долину. По дороге довольно часто передвигались туда и обратно какие-то большие машины. Что они большие, можно было понять даже отсюда. Как мне объяснили, это были 25ти тонные БЕЛАЗЫ, которые возили руду из карьера на обогатительную фабрику. Когда я еще раз посмотрел на противоположный заснеженный склон, то мне показалось, что там что-то движется. Но уж больно мелко. Далеко сильно. К счастью, рядом оказалась молодая пара с биноклем. Я попросил на минутку бинокль, настроил его и с удивлением увидел, что по склону довольно быстро по целинному снегу спускается группа лыжников. Откуда же они там взялись? "Да на этих БЕЛАЗАХ поднимаются" - пояснил парень. И точно! Я видел, как группа добралась до дороги, тормознула самосвал и снова оказалась в начале многокилометрового спуска. Ну, что же! Можно только позавидовать белой завистью этим умельцам. Правда, иногда эти умельцы остаются под лавинами.

Еще несколько мыслей, связанных с посещением Кольского полуострова. Правда, мысли эти не связаны напрямую с горными лыжами, которым посвящены мои воспоминания. Но я посчитал, что кому-то они (эти мысли) будут интересны.

Мысль 1. В один из дней Николай Николаевич пригласил меня в институт, которым он командовал, как бы на экскурсию. Для начала в кабинете он рассказал мне историю института, какими проблемами занимаются в институте. Оказывается, все серьёзные стройки Советского Союза, у которых большие объёмы земляных работ или в результате этой стройки появляется объект повышенной опасности, должны в обязательном порядке получать положительное заключение Горного института Кольского филиала Академии наук СССР до начала работ. Под контроль института попадали атомные электростанции, атомные котлы для наработки оружейного плутония, плотины гидростанций. К моменту нашей встречи Николай Николаевич объехал все атомные объекты СССР и сказал, что единственный объект, который сделан по всем правилам и практически безопасен – это атомные реакторы в Красноярске-26. Это нынешний город Железногорск. А всё потому, что сами реакторы находятся глубоко под землёй, и в случае аварии их завалит большой слой породы.