Уоррен Баффет. Лучший инвестор мира

У него появился шанс помочь и другим образом, когда подруга Сьюзи Халли Смит рассказала ей о темнокожих детях, не имевших возможности заплатить за колледж. Сьюзи отдавала тысячу долларов туда, тысячу сюда. «Я должна спросить Уоррена», — говорила она каждый раз. «Сьюзи, у тебя есть деньги; почему ты просто не заплатишь?» — спрашивала Смит в изумлении. «Нет, я не могу, — отвечала Сьюзи. — Уоррен должен об этом знать». Халли удивлялась тому факту, что Сьюзи при всех ее деньгах должна была спрашивать мнение мужа о любых делах, связанных с финансами³⁴. Таким образом, хотя Сьюзи и вела все семейные дела, вопросами финансирования и пожертвований они с Уорреном занимались вместе.

Сьюзи была готова распрощаться с любой суммой, если бы Уоррен не жал на тормоза. Их фонд выдавал небольшие гранты на образование, и у него не было профессиональных руководителей. Чтобы управлять надлежащим образом, необходимо думать наперед: что произойдет, когда все деньги, переданные в фонд, закончатся?

Уоррен полагал, что это время наступит нескоро. У Сьюзи было страстное желание помочь здесь и сейчас, но кто-то должен был разработать стратегию на будущее.

За год до этого Уоррен получил тревожный звоночек. Во время обеда у Сарнатов в Калифорнии он заметил, что один из его пальцев начал опухать. Утром того дня ему вводили двойную дозу пенициллина по причине небольшой инфекции. Хирург Берни Сарнат посоветовал ему поехать в больницу³⁵.

Но Баффет не горел желанием общаться с врачами. Он и так уже достаточно болел в 1971 году, перенеся сальмонеллез³⁶. Кроме того, по словам Сьюзи, он боялся докторов, больниц, болезней и лекарств³⁷. Сьюзи пришлось отвезти его в дом, который они арендовали на лето. Но поскольку тело Уоррена продолжало опухать, у него кружилась голова и его тошнило, она начала срочно искать доктора. Приехавший врач настоял, чтобы они отправились в отделение неотложной помощи. К тому времени Баффет был практически без сознания.

Три дня спустя он все еще был в больнице. Доктора говорили, что ему повезло. Аллергия на пенициллин была настолько сильна, что, если бы он принял его снова, то это привело бы к мгновенной смерти. Пока он поправлялся, Рой и Марта Толлес принесли ему журнал Playboy в надежде подбодрить. Он был слишком слаб, чтобы держать журнал в руках, попросил Сьюзи переворачивать за него страницы и тут же принялся жаловаться, что она листает их слишком быстро.

Даже после этого момента соприкосновения со смертью он не изменил своим привычкам и все так же жил работой. По мнению Баффета, отход от дел означал всего лишь отказ от работы в интересах других людей. Он не собирался отказываться от инвестиционной деятельности до последнего вздоха. Дух соперничества был у него в крови. Как-то раз шестилетний Джонатан Брандт, сын его друзей Генри и Роксаны Брандт, чуть не обыграл его в шахматы. Мысль о проигрыше была настолько нестерпима для Уоррена, что он начал подвергать Джонни своему любимому «баффетиро-ванию», пока тот не сдался³⁸.

К тому времени, когда ее муж разделался с малышом Джонни Брандтом, у Сьюзи уже сложилось свое, ироническое отношение к упорству Уоррена. «Если Уоррен чего-то хочет, то рано или поздно это получает», — так говорила она о человеке, который, как заметила его младшая сестра Берти, еще в детстве всегда все делал по-своему³⁹. Приехав с подругой в Де-Мойн на лекцию, которую собирался читать в одной из местных синагог писатель Эли Визель, переживший Холокост, Сьюзи весело провела время на вечеринке в компании Милта Брауна, переехавшего в этот город⁴⁰. Одно время она жалела о прерванных отношениях; теперь же хотела, чтобы они стали друзьями, если уж не уготовано иное будущее.

Она редко говорила о своих проблемах или жалела себя, но тем не менее признавала, что брак не приносит ей радости. Однако, несмотря на это, она ничего не делала, чтобы решить свои проблемы или уйти от Уоррена; вместо этого она возобновила свои отношения с Милтом. И ей все больше и больше нравилась Калифорния. Она влюбилась в Изумрудный залив в Лагуна-Бич, где они снимали дом у воды, окруженный другими такими же роскошными домами⁴¹.

Уоррен особенно не любил покупать дома. Он считал, что потраченные на них деньги просто лежат мертвым грузом, не окупая расходов на содержание. Сьюзи часто подкалывала его по этому поводу. «Если бы мы были богаты, — говорила она, — ты пошел бы в тот дом, спросил владелицу, сколько она хочет за него, и заплатил бы столько, сколько она скажет. Но я знаю, что мы не богаты». Однако в этой бесконечной войне Сьюзи обычно удавалось выбить из Уоррена деньги. В конце концов он послал на переговоры по поводу покупки дома жену Роя Толлеса, Марту, которая была очень благоразумна в таких вопросах. Марта торговалась, пока хозяйка дома не сбросила цену до 150 000 долларов^{261 262}, и когда Рой Тол лес позвонил, чтобы сообщить об этом Уоррену, тот сказал: «У меня плохие новости. Ты купил этот дом».

Глава 35. Газета The Sun

Омаха • 1971-1973 годы

Сьюзи начала обставлять только что купленный дом плетеной мебелью. Она провела отдельную телефонную линию для Уоррена, который, будучи в Калифорнии, проводил большую часть времени, смотря деловые новости по телевизору и разговаривая по телефону.

«Личные задачи» и дела с Джо Розенфилдом тянули ее мужа в противоположном от Калифорнии направлении — к Вашингтону, в самую гущу предвыборной борьбы. Баффеты организовали обед в Омахе для сенатора Джорджа Макговерна, кандидата в президенты от Демократической партии на выборах 1972 года. Уоррен давал деньги бывшему конгрессмену Алларду Ловенстайну, «гаммельнскому крысолову» либералов, который напоминал Джина Маккарти своим призывом к молодежи на борьбу за гражданские права. Он также поддерживал сенатора от Калифорнии Джона Тан-ни, похожего на Кеннеди сына боксера-тяжеловеса Джина Танни¹. Его политическая карьера легла в основу фильма «Кандидат» о харизматичном политическом деятеле, который «слишком молод, слишком красив, слишком либерален, слишком идеален», чтобы победить, поэтому может позволить себе воздействовать на истеблишмент. Он был именно таким политиком, который нравился Баффету, — с невероятной харизмой голливудской звезды, присутствие которого разжигало эмоции избирателей. Но при этом он хотел, чтобы его кандидат выиграл.

У Баффета была идея, которая, как он полагал, может оказаться полезной в политической среде, — так называемый «коэффициент дискомфорта»: рост инфляции плюс уровень безработицы. Он рассказал об этом Гарольду Хьюзу из Айовы, с которым его познакомил Розенфилд². «Хьюз был водителем грузовика и алкоголиком. Этот крупный мужчина с громким голосом слыл одним из самых ярких ораторов за последние десятилетия. Он был похож на Джонни Кэша** и имел такой же голос. Он появился из ниоткуда на своем грузовике и вдруг стал губернатором Айовы, а также видным политическим деятелем в демократической партии. Джо дружил с ним, и со временем Хьюз стал довольно крупной фигурой в Сенате. Поэтому мы помогали ему и давали небольшие суммы денег на продвижение к президентству. Антивоенная деятельность была для него одним из основных дел в жизни. Он выступал против войны во Вьетнаме и делал это крайне убедительно».

Хьюз был истинным христианином и бывшим алкоголиком, которого выгнали из колледжа. Его называли «популист из Айовы». Он мог запросто пропустить запланированную встречу, чтобы помочь кому-то решить проблемы с алкоголем. Несколько раз он спасал своих коллег от самоубийства и однажды, к его глубокому сожалению, не успел. Благодаря личному магнетизму его считали и «темной лошадкой», и восходящей звездой, кандидатом, который привлечет и молодежь, и рабочих, и мятежных либералов, которые голосовали за Маккарти. Иными словами, он был большой надеждой популистов и выгодно выделялся на фоне других скучных кандидатов. В то время ни один другой кандидат от Демократической партии не имел столь значительной поддержки. Лидер предвыборной гонки Макговерн получил, по данным национального опроса, лишь пять процентов поддержки³.