Гений войны Суворов. «Наука побеждать»

В 1812 г. С. Глинка выпускает книгу «Жизнь Суворова, им самим описанная, или Собрание писем и сочинений его». Эта, о двух частях, работа подытожила труды предшественников Глинки по публикации и введению в научный оборот памятников литературного наследия Суворова. Кроме того, книга содержала обширное исследование самого Сергея Глинки, посвященное жизни Суворова и его литературному наследию.

В 1835 г., вскоре после очередной польской кампании, выходит обстоятельная монография Павла Муханова «Штурм Праги».

В 1840 г. появился четырёхчастный труд Дмитрия Николаевича Бантыш-Каменского «Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов», в котором находилась и биография «князя Александра Васильевича Италийского, графа Суворова-Рымникского, 3-го генералиссимуса». Автор использовал и труды Антинга, и анекдоты о Суворове, и суворовские документы. Подчас эту книгу цитируют и в наше время, а если цитируют, то уж, наверное, и читают.В 1840-е гг. были написаны три книги о Суворове, которые и в наше время представляют интерес не только для исследователей суворовской историографии. Это работы Я.М. Старкова-Третьякова «Рассказы старого воина о Суворове» (1847 г.), М.И. Богдановича «Походы Суворова в Италии и Швейцарии» (1846) (в 1852 г. вышла другая работа Богдановича – «Походы Румянцева, Потемкина и Суворова в Турции») и Николая Полевого «История князя Италийского, графа Суворова-Рымникского». Особенный интерес вызывает книга «Рассказы старого воина…», открывшая новое в личности Суворова, показавшая восприятие Суворова в солдатских и офицерских кругах. Книга Н.А. Полевого несет следы глубокой авторской зависимости от трудов Антинга, чувствуется в ней и установка на сенсационность в описании взаимоотношений Суворова и Румянцева, Суворова и Потемкина. Николай Полевой был одарённым человеком, блестящим стилистом, но пустоватым историком, робко работающим с документами. И всё-таки написанная живым литературным языком, книга талантливого писателя стала самым популярным жизнеописанием Суворова вплоть до выхода в свет работ Петрушевского.В те же годы начали выходить в свет и книги Ф.И. Смита – сначала на немецком языке, а с 1860-х годов и в русском переводе («Суворов и падение Польши» – 1866–1867). Федор (Фридрих) Смит, дошедший с русской армией до Парижа, был талантливым адвокатом Суворова перед европейской общественностью; он развенчивал распространённые в Европе мифы о русском полководце как о невежественном варваре. Долгое время работы немецкоязычного русского историка считались образцом сувороведения.

В 1852–53 гг. вышел пятитомный труд Д.А. Милютина «История войны России с Францией в царствование императора Павла в 1799 г.». За ним последовала книга П.М. Саковича «Действия Суворова в Турции в 1773 году». Книга Милютина – одна из вершин научного сувороведения, Милютин сочетал критическое отношение к источникам и документальную обоснованность положений с пониманием великой роли образа Суворова в народной истории. Сам Д.И. Милютин был замечательным военным и политическим деятелем, одним из тех, кто олицетворил 1850–1860-е гг. России. Всё это заставляет нас и по сей день с особенным вниманием относиться к милютинским исследованиям. И в современной литературе можно встретить немало комплиментов суворовской работе Милютина – признание пришло к этому историку раз и навсегда. Немало писал о Суворове и полковник Генштаба, военный историк П.М. Сакович.

В 1856 г. появилась книга А.И. Астафьева – страстного пропагандиста суворовского гения. Книга называлась «Воспоминания о Суворове». Автор принял вызов европейских историков и с успехом принялся доказывать уникальность Суворова.

В 1874 г. появилась книга Н. Рыбкина «Генералиссимус Суворов. Жизнь его в своих вотчинах и хозяйственная деятельность». Эта книга – образец внимательного исследования определённого среза суворовской судьбы, суворовского наследия. Н. Рыбкин опубликовал множество ценных источников, касающихся хозяйственной деятельности Суворова: переписку, иные документы.

В 1884 г. в сувороведении началась эпоха Александра Фомича Петрушевского. Его книга «Генералиссимус князь Суворов» (в 3 томах) не только стала полнейшим исследованием биографии Суворова, но и вызвала новую волну интереса к личности генералиссимуса. В 1900 г. вышло в свет второе, переработанное издание и, что замечательно, была добавлена глава «Суворов легендарный и исторический». Петрушевский отнюдь не ограничивался пересказом событий жизни Суворова и работой с документами. Его интересовала и личность полководца – его психологический портрет, и природа суворовского феномена в восприятии общества. Кредо Петрушевского – «Опыт истории Суворова, но не его эпохи» – определило некоторую ограниченность исследования. Суворов справедливо рассматривается Петрушевским как явление уникальное, но историк делает из этого следующий вывод – уникальное явление не имеет глубоких корней, оно по природе феноменально и оказывается лишь исключением из правил. Поэтому в капитальном исследовании Петрушевского мы не находим крупных исторических обобщений, анализа эпохи Суворова и эпохи, предшествовавшей Суворову. Книги Петрушевского – уникальный образец честной скрупулёзной работы историка-биографа. После Петрушевского казалось, что в суворовской историографии наступило время работ, решающих локальные задачи, а задача создания цельной биографии выполнена. В 2005 г. долгое ожидание читателей вознаградило петербургское издательство «Русская симфония», переиздавшее классический труд Петрушевского после векового перерыва…

Свою немаловажную роль в суворовской историографии сыграл и М.И. Драгомиров – русский учёный и военный деятель, изучавший и комментировавший «Науку побеждать» и вообще проявлявший деятельный интерес к суворовскому наследию. С именем М.И. Драгомирова связана попытка модернизации и возрождения суворовских традиций не только в пореформенной русской армии, но и в идеологии тогдашней России.

В 1899–1900 гг. слава Суворова укрепилась: юбилеи последних походов и столетие со дня смерти полководца отмечались широко. От царского имени войскам был дарован портрет Суворова.

Великий полководец стал символом русского патриотизма – и конечно, выходили в свет книги, адресованные гимназистам, которых воспитывали на примере Суворова – православного воина, чудо-богатыря, русского архистратига Михаила. Такова книга А.И. Красницкого «Русский чудо-вождь: граф Суворов-Рымникский, князь Италийский, его жизнь и подвиги» (СПб., 1900) с иллюстрациями знаменитого баталиста Николая Самокиша.

В том же 1900 г., к столетию со дня смерти А.В. Суворова, в биографической библиотеке Флорентия Павлёнкова вышел очерк М.Л. Песковского, посвященный русскому полководцу. Эта суворовская биография отражает усреднённое понимание суворовского образа рубежа XIX и XX веков. М.Л. Песковский активно привлекал суворовские анекдоты, демократизировал образ Суворова, увы, с избыточной сенсационностью описал противоречия, возникавшие между Румянцевым и Суворовым. В 1903 г. М.Л. Песковский, женатый на двоюродной сестре В.И. Ульянова-Ленина, окончил свои дни в доме призрения душевнобольных имени императора Александра Третьего. Суворовский очерк Песковского, к сожалению, не вошёл в число лучших очерков павлёнковской библиотеки. Главным его достоинством остаётся живость доступного, лёгкого языка.

В 1892 г., в Гродно, выходит книга С.К. Гершельмана «Нравственный элемент в руках Суворова». Гершельманом была поднята интересная и важная для православной России тема. В 1900 г. в исследовании А.В. Геруа «Суворов-солдат» был освещён путь Суворова в нижних чинах, развеяны некоторые мифы относительно солдатства Александра Васильевича.Наконец, в 1900 г., также к столетию со дня смерти полководца, был выпущен двухтомник «Суворов в сообщениях профессоров Николаевской академии Генерального штаба». В сборнике выделялись статьи М.В. Алексеева, А.З. Мышлаевского.Большой интерес у современного читателя вызывает выдержавшая несколько переизданий в начале ХХ в. монография П.И. Ковалевского «Генералиссимус Александр Васильевич Суворов: Психиатрические эскизы из истории» – ещё одно и, может быть, полнейшее исследование природы чудачеств Суворова, особенностей натуры гения. Ковалевский ставит под сомнение распространенное мнение (см. Соловьев, Ключевский) о наигранности суворовских чудачеств. Для него чудачества – естественное следствие характера Суворова, «организации его нервной системы». В последующие годы советские психологи развивали идеи Ковалевского, продолжая исследование суворовского феномена.