Паркур (ЛП)

Часть 6. Опасности.

– Вас волнует вопрос опасности в паркуре?

– Нет, он никогда меня не волновал. В детстве я чувствовал себя не очень комфортно по отношению к опасности, высоте. Чтобы мотивировать себя, мне стоило сказать в один момент: «Если что-то случится, я должен быть готов». Несмотря на то, что я время от времени приближался к опасности, я делал это, чтобы понять, что случится, как человек, который делает себе надрез для того, чтобы понять, что случится, чтобы понять свои ощущения, но при этом не находясь в постоянном поиске боли. Мое тело покрыто множеством следов от ран, я знаю, каково это – ломать руку, я знаю, каково это, когда ты травмируешься, и это не то, чего я ищу. Наоборот, это позволяет мне быть более уверенным, более точным в своих движениях. В самом начале мне, наверное, не хватало опыта, зрелости, но я всегда очень беспокоился о безопасности и рисках, с которыми я сталкивался. Приходя в Паркур, мы не говорим, что это не опасно, что нет риска получить травму. Это как, если кто-то пришел научиться боксу, а потом удивляется, когда ему ломают нос. Те, кто не готов столкнуться с небольшой болью, поцарапать руки, не должен приходить в Паркур.

– Когда вы прыгаете с очень большой высоты, на что вы рассчитываете — на удачу, помощь Бога или на свои физические способности?

– Я верю в свою работу. Когда я делаю сложный прыжок, некоторые люди мне льстят, словно я сделал какой-то невероятный подвиг, в то время, как все это зависит только от проделанной работы. Они не видят все прыжки, проделанные до этого, все годы тренировок, которые к этому привели. Люди смотрят на меня и считают больным, самоубийцей и т.п. Если бы я был сумасшедшим, я был бы уже в психушке, инвалидном кресле или даже мертвым, потому что сумасшествие – это, когда ты ничего не боишься, не обращаешь внимания на опасность, это может привести к чему угодно. У меня есть понимание расстояния, высоты, веса, я понимаю, какую скорость и энергию я должен вложить в движение, чтобы успешно сделать прыжок. Даже если есть какое-то нездоровое желание прыгать со зданий, нужно защитить себя от этого безумства. И единственное средство – это практика и уверенность. Я не останавливаюсь во время прыжка, думая: «Блин, этот прыжок слегка сумасшедший!». Нет, я знаю отлично, что делаю. В моей голове я держу этапы, которые я прошел, чтобы сделать этот прыжок, я знаю, что я следовал им верно, и потому чувствую себя уверенно, исполняя его.

– Что вы делаете для того, чтобы оценить риск и понять, что прыжок реален?

– Здесь важную роль играет концентрация, наблюдение тоже. Я развил более точное, более эффективное видение благодаря Паркуру. Когда я бегу, я словно трансформируюсь, словно вуаль опускается на мои глаза, в моей голове образуются линии, высвечиваются расстояния. Как хамелеон я могу за всем наблюдать, во всех направлениях. Движение в Паркуре — это вопрос внимательности. Мы наблюдаем за препятствием, визуализируя, ментально преодолеваем его, и движениям остается все это повторить. Если мы двигаемся в согласии с тем, что у нас в голове, то мы двигаемся лучше, мы движемся быстро и качественно. Нельзя забывать о том, что Паркур — это последовательность препятствий. Когда мы прыгаем, наша цель — восстановить равновесие и побежать преодолевать следующее препятствие. Если ты делаешь остановки по пути, твои движения утрачивают энергию. Когда мы совершаем прыжок, наше внимание уже обращено на следующее препятствие, и когда мы делаем кувырок на земле при приземлении, мы набираем энергии, динамики для следующего рывка. Это та энергия, которая позволяет нам избежать травм, а телу избежать шока. Ребята, которые останавливаются сразу после трюка, делают это слишком рано и могут навредить себе. Цель Паркура — никогда не вредить себе. Тело защищается естественным образом, когда вы падаете, вы выбрасываете руки перед собой, когда что-то грозит вас ударить, рефлекс заставляет вас поднять руки, чтобы защитить лицо. Вы не думаете, вы делаете — это происходит на автомате. Паркур как раз об этом — вы должны развивать автоматизм вашего тела.

– То есть добиться того, чтобы реакция тела стала наиболее естественной...

– Да, именно так. Когда я готовлюсь к прыжку, я не просто стою прямо. Напротив, я изгибаюсь, наклоняюсь немного, я смотрю прямо, и информация сама ко мне приходит. Мне не нужно спрашивать: «Хорошо, и какое расстояние у этого прыжка?». Я это знаю благодаря информации, которую посылает мне мое тело. В боксе боец, который держит туловище немного позади, дает информацию своему противнику о своем страхе, но если он зажмет голову между своих кулаков и начнет двигаться вперед, то он не только даст сигнал своему противнику, что готов вступить в схватку, но так же , что он стал в такую позу, дабы лучше реагировать на обстановку на ринге, чтобы иметь возможность приспособиться к движению другого. В Паркуре я видел множество ребят, которые не участвовали в прыжке на все 100%, они прыгали, но их тела или мыслей словно и не было там. Очень важно напротив — «присутствовать» во время тренировки. Прыжок — это настоящее принятие решений, это настоящее доказательство зрелости: с прыжком я принимаю риск, то есть когда я говорю телу «прыгай», значит у меня уже есть вся необходимая информация, я прекрасно знаю, что я делаю. Я понимаю, что мама может переживать за своего ребенка, наблюдая за ним во время Паркура, говорить ему, что он глупый, что может упасть, но ребенок должен смочь ответить: «Я знаю, что я делаю, мама, я знаю себя лучше, чем ты меня можешь знать». Благодаря тренировкам я приобрел эту зрелость, я мог сказать своей маме: «Доверься мне».

– Вы можете получать удовольствие даже от простых прыжков?

– Да, конечно. Я получаю удовольствие от Паркура на высоте двадцати сантиметров точно так же, как и на высоте десяти или пятнадцати метров. Не высота, но сам путь представляет интерес. То, как в определенной локации добраться из одной точки в другую за определенный промежуток времени. Или как попасть в ловушку и думать: «Так, я попал сюда, и если прыгну так и так, то выберусь отсюда». Это и видеть препятствия с большим расстоянием и отдавать себе отчет в том, что на практике мы можем его преодолеть. Очевидно, что первые сильные ощущения мы получаем на высоте, где знаем, что можем сломать себе ногу, если упадем, и никак не сможем выкрутиться. Перед большой высотой мы начинаем говорить себе «Вау!», но именно тогда нам должны служить наши работа и уверенность. Нужно всегда думать прежде, чем забираться на высоту, прежде, чем делать прыжки, на которых мы можем сломаться. Мы освобождаемся от многих вещей по ходу развития в Паркуре, но при этом мы должны отдавать себе отчет в своем потенциале и уровне. Это как если дать внедорожник тому, кто раньше водил маленький электрокар — очень быстро он задаст вопрос: «А что я могу с этим сделать?» Он начнет понимать, что может выехать за пределы города, за пределы дорог, ездить по тропам, пересекать речки. Очень скоро он начнет понимать возможности своей машины. Он сможет попасть в те места, которых его машина сможет достичь. Аналогичная ситуация и с моим телом. Благодаря Паркуру я знаю сейчас, на что я действительно способен с ним. Это словно я действую на автопилоте. Я знаю, что могу перепрыгнуть с той крыши на соседнюю, не упав. И знаю, что смогу повторить этот трюк. Я это знаю, я это могу сделать. Не задавая себе лишних вопросов. Я делаю это так же, как беря стакан со стола, поднимаю его и ставлю на место, не опасаясь, что он разобъется. Если мы все же роняем стакан, значит, мы были недостаточно сконцентрированы, мы могли говорить, думать о чем-то другом. Ты можешь уронить объект, когда ты витаешь где-то в облаках. Если я беру стакан в руку и говорю себе «я возьму его и поставлю здесь», невозможно, чтобы он упал. Когда мы делаем прыжок, это та же самая уверенность. Нет ничего, что может меня запутать, что может меня отвлечь, нет такого порыва ветра, который может вывести меня из равновесия. Если я уверен в себе, если я знаю, что у меня есть достаточно концентрации скорости, рывка, силы, то нет никаких проблем. Нужно иметь абсолютную уверенность, иначе мы никогда не сможем продвигаться в тренировках. Такой у меня образ мышления.