Бетанкур

— Когда-то, — обращаясь к Рокуру де Шарлевилю, сказал Бетанкур, — граф Анри де Сен-Симон приезжал в Испанию с проектом канала для соединения Мадрида с морем. Думаю, сегодня у него такие же идеи, только не в науке, а в философии. Не советую вам увлекаться этим человеком, — добавил Августин Августович. — Всё, что он предлагает, — утопия.

ВСТРЕЧА С ИМПЕРАТОРОМ

В последних числах мая 1821 года Александр I принял Бетанкура в Царском Селе и выслушал его доклад. Император был любезен с главным директором путей сообщения, хотя и очень утомлён. Все предложения Бетанкура по строительству Нижегородской ярмарки и шоссе Петербург — Москва император одобрил. Список военных инженеров, представленных Бетанкуром к наградам, был безоговорочно принят и подписан. Однако наградной лист гражданских чиновников (их Бетанкур также хотел поощрить) Государь оставил у себя для дальнейшего рассмотрения.

Августин Августович передал Государю отчёт о деятельности Главного управления путей сообщения в 1821 году, состоявший из трёх частей и включавший работу по девяти округам. В нём рассматривались дорожная часть, водные коммуникации, прилагались чертежи шоссейных дорог, водных путей и сооружений. Всё это император оставил у себя для изучения.

Через несколько дней после встречи с царём Бетанкур отправился в Нижний Новгород, где в день приезда узнал, что 23 апреля на острове Святой Елены после долгих страданий, вызванных раком желудка, скончался Наполеон Бонапарт.

НИЖНИЙ НОВГОРОД. 1821 ГОД

Августин Августович не любил французского императора и с радостью перекрестился.

1821 год для Нижегородской ярмарки стал самым напряжённым. Несмотря на то что кирпичная кладка большинства строений уже завершилась, требовалось заложить ещё двадцать шесть корпусов и начать отделку главных зданий. Торжественное открытие ярмарки было назначено на 15 июля 1822 года. Работы шли полным ходом, а денег катастрофически не хватало. Бетанкур запросил у правительства ещё полтора миллиона рублей, что дало его многочисленным врагам и недоброжелателям в Петербурге повод для активных действий против него, в то время как в столицу постоянно поступала информация о плохом качестве работ по укреплению береговой линии реки Оки.

Бетанкуру то и дело приходилось оправдываться. «Мне неизвестно, — писал он в объяснении, — почему Комитет гг. министров сомневается в прочности работ?.. чтоб возложить на меня ответственность за сию работу? В таком случае при проведении оной я должен был бы устраивать оную вновь на свой счёт, иначе ответственность сия была бы мнимой, но я признаюсь, что для того будет недостаточно всего моего имущества…»

В 1821 году стало ясно, что, когда в 1817-м начинали строить ярмарку, не было точных смет, никто не знал, во что обойдётся строительство. Бетанкур решил сыграть на добрых отношениях с императором и не стал объяснять ему, во сколько в конечном счёте обойдётся ярмарка, посчитав, что, когда первые транши будут потрачены, ему всё равно выдадут из казны деньги для завершения работ. Но за четыре года произошло многое: во-первых, сам Александр стал другим; во-вторых, благодаря ближайшему окружению, его отношение к Бетанкуру изменилось в худшую сторону; в-третьих, положение внутри России сделалось таким, что царь не мог не знать, что сидит на пороховой бочке, — в армии и в обществе зрели революционные настроения.

Первоначально Бетанкур планировал истратить на строительство ярмарки шесть миллионов рублей, но доподлинно известно, что к 1824 году на неё уже ушло 9 210 781 рубль. Другие министры, от кого эти деньги были отобраны, возненавидели Бетанкура и постоянно жаловались на него Аракчееву и царю, когда последний бывал в Петербурге. Бетанкура называли плохим организатором и ротозеем, которого постоянно обворовывают, завышая цены на строительные подряды. Но главный повод для своего избиения Бетанкур дал Александру сам, когда в 1821 году представил царю записку о состоянии дорог в Российской империи.

ПОВОД

В этой записке генерал-лейтенант изложил своё мнение о чудовищном положении дорожного хозяйства в стране и предлагал меры по наведению порядка, для чего требовал немалые казённые средства. Деньги же Бетанкуру никто давать не хотел. Департамент государственного казначейства категорически отказывался выдавать новые миллионы на строительство Нижегородской ярмарки — в то же время прекратить его никто не осмеливался. Но выдавать деньги на новые «безумные» идеи господина Бетанкура никто не собирался. Все хорошо знали: «откатов» генерал-лейтенант никому не даёт, а покровителей из сильных мира сего у него уже нет, так как он ни перед кем не заискивает.

— Дороги — зеркало Отечества, — нашёптывали недоброжелатели Аракчееву, — а Бетанкур говорит, что за последний двадцать лет ничего не сделано. Разве Александр I плохой руководитель? Разве он уделял мало внимания дорогам? Бетанкур очень много на себя берёт и думает, что только он один разбирается в деле. Он ни с кем не считается! И при этом ему всё мало. За деньги, что он получил, можно не одну, а две ярмарки построить.

А Бетанкур был всё ещё уверен, что сохранил царскую милость. Между тем Аракчеев, получая из разных источников отрицательные сведения о Бетанкуре, начал постепенно формировать у царя негативное отношение к главному директору путей сообщения. При дворе стали поговаривать, что Бетанкур строит не Нижегородскую ярмарку, а бессмертный памятник самому себе. В подтверждение приводили «факты»: царь находится в Петербурге, а главный директор путей сообщения, вместо того чтобы обсуждать с императором развитие дорог империи, качество коих он сам определил как очень низкое, бросает всё и отправляется на Волгу возводить себе рукотворный мемориал за казённые деньги.

Врагов у Бетанкура с каждым днём становилось всё больше.

КАНУН

Первым сигналом того, что генерал-лейтенант попал в опалу, была передача царём списка гражданских чиновников, представленных к различным наградам по управлению путей сообщения, в Комитет министров, где его могли рассматривать годы. Кроме прочего, генерал-майор Вельяшев, строивший дорогу от Чудова до Грузина, где находилось знаменитое имение Аракчеева, был уличён в крупной растрате. Вместо того чтобы наказать виновного, Бетанкур наградил его лентой. Это ещё больше озлобило Аракчеева, но до поры до времени самый влиятельный вельможа Российской империи не подавал виду и об этом инциденте царю не докладывал. Притаившись, хитрый царедворец ждал своего часа. И он пробил в канун Рождества 1821 года.

СОКРУШИТЕЛЬНЫЙ УДАР

Всё тот же Вельяшев, спасённый Бетанкуром, вместе с многолетним его врагом генералом Карбонье написал в самых дерзких тонах бумагу о самоуправстве генерал-лейтенанта Бетанкура и нецелевом расходовании казённых средств. А также сообщал о тотальной коррупции и взяточничестве помощников и секретарей генерал-лейтенанта. Что, по сути, во многом соответствовало истине.