Войны несчитанные вёрсты

Без преувеличения можно сказать, что в дни наступления на Берлин оперативность информации об успехах отличившихся частей и подразделений, о геройских подвигах отдельных бойцов и командиров достигла просто высочайшего уровня, что в условиях разрозненности действий отдельных подразделений, штурмующих под непрерывным огнем многочисленные укрепления врага, было делом нелегким.

Один из многих примеров. 20 апреля артиллеристы подразделений капитана Решетова и майора Демидова обрушили огонь на район имперской канцелярии и центре Берлина. Это произошло в 13 часов, а в 15 часов все войска фронта были оповещены об этом событии, а сразу, в это же время, на центральные кварталы фашистской столицы обрушила огонь вся дальнобойная артиллерия центрального участка фронта, салютуя грохотом орудий героическим успехам воинов, приступивших вплотную к штурму последнего оплота германского фашизма.

Как и раньше, особое внимание партийные организации и политорганы частей и соединений фронта обращали на пополнение партийных рядов. В последние дни перед наступлением значительно увеличился приток заявлений воинов с просьбой принять их в партию. Только в ночь на 16 апреля, в часы, предшествующие началу наступления, в партийные организации частей фронта было подано более 2000 заявлений о приеме в партию. Прием в партию наиболее отличившихся бойцов проводился на протяжении всего периода наступления на Берлин.

По мере продвижения на территории Германии воины все чаще встречались с советскими людьми, угнанными в свое время в фашистскую неволю. Поток репатриантов возрастал с каждым днем, приковывая к себе внимание дорожной службы, тылов, комендатур.

Встречаясь с воинами на путях возвращения домой, освобожденные пленники нацизма рассказывали бойцам о тех унижениях и страданиях, которые довелось пережить им под игом современных рабовладельцев. Многие из них просили дать им оружие, чтобы сражаться против фашистов.

Однако мы вынуждены были считаться и с тем, что в потоках беженцев-репатриантов противник, как уже показало расследование нескольких случаев, маскирует свою агентуру, забрасывая этим путем диверсантов, в задачу которых входит организация антисоветского подполья и диверсионных актов в тылу наступающих на Берлин советских войск.

В то же время было в те дни отмечено немало случаев, когда репатрианты по собственной инициативе оказывались в самой гуще сражения, выполняя роль добровольных проводников через лабиринты развалин.

Приведу в некотором смысле удивительный случай отчаянных действий двух девушек. Как доложил об этом член Военного совета 1-й гвардейской танковой армии генерал Н. К. Попель, штурмовая группа младшего лейтенанта Таганцева первой прорвалась к Силезскому вокзалу в восточном секторе Берлина. Было это 24 апреля. Противник в эти дни оказывал нашим войскам самое ожесточенное сопротивление, бои велись буквально за каждый метр.

Следует, видимо, напомнить, что Силезский вокзал - огромное, прочное сооружение, построенное на века, - фашисты превратили поистине в неприступную крепость. Все окна и входы были заложены мешками с песком, большинство помещений превращено в огневые точки.

Попытка пробиться через привокзальную площадь закончилась для Таганцева и его подчиненных полной неудачей. Тогда он со своей группой предпринял обходный маневр и прорвался в здание по лестнице, ведущей прямо на главный перрон, что вызвало замешательство противника, которым тут же воспользовались другие штурмовые группы и начали занимать здание. Завязались бои за каждое помещение, каждый этаж. Нахождение в здании наших штурмовых групп ограничивало действия подтянутых к зданию вокзала танков и артиллерии. Очаг сопротивления гитлеровцев постепенно сместился в служебную часть вокзала. Бой затягивался.

В одном из помещений бойцы группы Таганцева освободили двух девушек Марусю и Раю, вывезенных в свое время немцами из Сталинградской области. Эти девушки отказались укрыться до конца боя, а повели группу через подвальные ходы в тыл укрепившимся гитлеровцам, с которыми было покончено за несколько минут. К сожалению, ни в памяти, ни в записях не сохранились фамилии героинь, сумевших отомстить своим мучителям сполна.

Шаг за шагом продвигались воины к центру Берлина, преодолевая очаги сопротивления противника. Когда теперь в воспоминаниях ветеранов встречается словосочетание "очаг сопротивления", оно всеми воспринимается по-разному, в меру способности представить себе то, о чем конкретно идет речь. В Берлине таким очагом сопротивления могло быть буквально что угодно. Любой завал, сооруженный с использованием опрокинутых трамвайных вагонов, подбитых танков, монолитов разрушенных зданий, различных предметов домашнего пользования, находился обычно под прицелом большого количества пулеметов, минометов, артиллерийских орудий и фаустпатронов. Как правило, и подходы к таким заграждениям простреливались из всех видов оружия, а нередко были и заминированы. Каждая улица, каждый переулок, каждое уцелевшее в какой-то мере здание превращались противником в своеобразные ловушки, и штурмовым группам приходилось очищать от вражеских солдат и офицеров буквально каждую развалину, каждый подвал.

Можно представить себе все своеобразие боевых действий фронта и руководства ими на заключительном этапе войны, когда на огромной территории уже частично захваченного Берлина одновременно кипели тысячи малых, по существу, самостоятельных сражений, образующих неповторимое единство грандиозной битвы; чуть ли не ежеминутно происходило столько требующих немедленной оценки и решения событий, что даже их протокольный перечень занял бы не один объемистый том.

На командном пункте Военного совета фронта, который из Штраусберга был перенесен в предместье Берлина - Карлсхорст беспрерывно звонили телефоны, работали рации и средства проводной связи. Доклады, доклады, из которых вырисовывался трудный, кровопролитный, но безусловный успех. Все глубже в оборону города проникали рассекающие клинья ударов наступающих армий, все активнее приближались наши войска к центру города, к имперской канцелярии, рейхстагу, Тиргартену, Бранденбургским воротам.

В этом сражении отличились сотни тысяч воинов, 6500 бойцов и офицеров в дни штурма Берлина связала свою жизнь с ленинской партией, десятки тысяч вписали в историю войны бессмертные подвиги.

Еще в первый день боев непосредственно за Берлин я составил текст воззвания, с которым Военный совет обратился к войскам фронта. "Товарищи офицеры, сержанты и красноармейцы, - говорилось в нем. - Ваши части покрыли себя неувядаемой славой. Для вас не было препятствий ни у стен Сталинграда, ни в степях Украины, ни в лесах и болотах Белоруссии. Вас не сдержали мощные укрепления, которые вы сейчас преодолели на подступах к Берлину.

Перед вами, советские богатыри, Берлин. Вы должны взять Берлин, и взять его как можно быстрее, чтобы не дать врагу опомниться. Обрушим же на врага всю мощь нашей боевой техники, мобилизуем всю нашу волю к победе, весь разум. Не посрамим своей солдатской чести, чести своего Боевого Знамени!"

25 апреля войсками 47-й армии генерала Ф. И. Перхоровича и 2-й гвардейской танковой армии генерала С. И. Богданова 1-го Белорусского фронта, которые соединились западнее Берлина в районе Кетцина с войсками 4-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта, была окружена берлинская группировка врага. Однако и тогда она еще насчитывала в своем составе более 400 тысяч человек.

Считая целесообразным нанесение беспрерывных ударов по противнику, что ускорило бы окончание борьбы за Берлин, Военный совет фронта издал директиву о круглосуточном наступлении на врага. Этой директивой предусматривалась, если так можно сказать, двухсменная боевая деятельность штурмовых групп, которые, сменяя друг друга, обязаны были начиная с 22 апреля ни на минуту не ослаблять накала атак, изматывать и уничтожать противника, не давая ему буквально и ми-путной передышки.

Выполняя приказ Военного совета, все старшие командиры и политработники автоматически перешли на круглосуточную работу, поскольку ни о каком подобии самотека в управлении войсками в этих условиях не мыслилось, ведь каждая минута приносила изменения в обстановке, нередко критического свойства. К примеру, 44-я бригада 1-й гвардейской танковой армии, действуя в составе передового отряда, ворвалась в Уленхорст и, чуть оторвавшись от главных сил, сразу попала здесь в окружение. Только прочное взаимодействие с авиацией помогло командирам и политработникам бригады организовать отражение мощных контратак противника и избежать разгрома.