Войны несчитанные вёрсты

В конце концов все отладилось, и наступление, а за ним и полный разгром немецко-фашистских войск в полосах наступления взаимодействовавших фронтов приближался к своему логическому и неизбежному уже теперь завершению.

В конце первой недели наступления командующий фронтом Г. К. Жуков был вызван в Ставку. По возвращении из Москвы он рассказал о встрече с Верховным Главнокомандующим, который проинформировал Г. К. Жукова об итогах Ялтинской конференции и военно-политических намерениях союзников. Подробно, как мне помнится, Г. К. Жуков остановился на работе в Генеральном штабе, где он вместе с генералом А. И. Антоновым (который после назначения Маршала Советского Союза А. М. Василевского на должность командующего 3-м Белорусским фронтом вместо погибшего генерала И. Д. Черняховского возглавил Генеральный штаб) рассмотрели в подробностях предложения 1-го Белорусского фронта по предстоящей Берлинской стратегической операции, над которыми, кстати сказать, штаб нашего фронта и весь Военный совет работали постоянно с середины ноября 1944 года.

Г. К. Жуков сообщил, что по основным положениям наши предложения утверждены, однако в Берлинскую операцию задействованы Генеральным штабом и соседи, что потребует, естественно, некоторых уточнений, относящихся и к действиям войск нашего фронта.

Так и сложилось, что, осуществляя руководство наступательной операцией по уничтожению померанской группировки противника, Военный совет и штаб фронта вплотную занялись совершенствованием плана операции по взятию Берлина.

29 марта Г. К. Жуков был снова вызван в Москву. Мы псе понимали - теперь уже за окончательным вариантом плана наступления на Берлин.

Действительно, так и оказалось. По возвращении на фронт (Военный совет фронта, штаб и управления размещались в то время в Ландсберге) Г. К. Жуков сообщил, что директива 1-му Белорусскому фронту утверждена Верховным Главнокомандующим в ночь на 2 апреля и предписывает нам наступление на Берлин начать 16 апреля. К сожалению, 2-й Белорусский фронт одновременно с нами начать наступление не мог, поскольку, по всем расчетам, успевал закончить выход на нижнее течение Одера и подготовку к удару только к 20 апреля.

Это обстоятельство мы должны были серьезно учитывать, поскольку на берлинском стратегическом направлении немцы имели 4 армии, в составе которых насчитывалось не менее 90 дивизий, в том числе 14 танковых и моторизованных, 10400 орудий и минометов, 1500 танков, САУ, штурмовых орудий и 3300 боевых самолетов, базировавшихся на стационарных аэродромах. А всего нам противостояло не менее одного миллиона солдат и офицеров, не считая берлинского гарнизона, в котором, как мы потом смогли уточнить, насчитывалось около 200 тысяч человек.

Возможно, и следовало бы, учитывая такую плотность войск в обороне противника, подождать, пока подтянется к назначенному рубежу 2-й Белорусский и пока полностью сосредоточит все силы на Одере и Нейсе наш левый сосед. Однако, как был проинформирован Г. К. Жуков И. В. Сталиным, немецко-фашистское руководство предпринимает энергичные усилия для подготовки условий сепаратного договора с нашими западными союзниками и в любую минуту может открыть им свободный проход на Берлин, сдать город англо-американским войскам, чем они могут вполне воспользоваться в нарушение договоренности, достигнутой на Ялтинской конференции. Подобного допустить было нельзя.

Учитывая, что на проведение всей операции давалось 12-15 дней, что к исходу этого срока мы должны были захватить Берлин и выйти на берега Эльбы, главный удар было решено нанести с кюстринского плацдарма силами пяти общевойсковых и двух танковых армий. Последние по плану операции предполагалось ввести в сражение после прорыва обороны противника в обход Берлина с северо-запада и юга. Для развития наметившегося при прорыве успеха планировалось ввести на главном направлении войска 3-й армии генерала А. В. Горбатова, которая в начале операции располагалась во втором эшелоне фронта. Этим обеспечивалось наращивание силы удара войск при развитии военных действий в глубине обороны противника и при его преследовании.

Сложность положения состояла в том, что войскам предстояло прорывать целую систему заблаговременно укрепленных оборонительных позиций противника, которые начинались от кюстринского плацдарма, шли практически непрерывной чередой до самых предместий Берлина, где переходили в укрепления городских окраин. Город, раскинувшийся на площади более 900 квадратных километров, срочно преобразовывался в сплошной укрепленный район с организованной системой огня из всех видов оружия.

Вот такой укрепленный район предстояло штурмовать войскам, которые только что участвовали в уничтожении крупной группировки противника в Восточной Померании, израсходовав при этом огромное количество ресурсов, предназначенных по первоначальному расчету на проведение именно Берлинской операции.

Теперь за сравнительно короткий срок следовало вернуть в первоначально назначенные места тылы, перемещенные для обеспечения Восточно-Померанской операции, перегруппировать войска, довести боезапасы до расчетного количественного уровня, отремонтировать технику, сильно пострадавшую в ходе хотя и подходивших к концу, но все еще продолжавшихся местами боев на правом фланге фронта.

А ведь это лишь одна сторона дела. Вторая состояла в том, что расположение оборонительных рубежей противника, их оснащенность и, несомненно, хорошо организованное взаимодействие всех привлеченных для обороны средств и сил требовали самой детальной и совершенной отработки наступательных действий каждой части и даже каждого подразделения в тех конкретных условиях, которые ожидали войска с первых же шагов углубления в тактическую оборону противника. Следовало учитывать особый характер боевых действий на подступах к Берлину и в самом городе.

При подготовке всех предшествующих операций в войсках фронта, как помнит читатель, обычно развертывалась учеба, призванная подготовить личный состав к действиям в конкретных условиях.

На этот раз в штабе инженерных войск под руководством генерала А. И. Прошлякова был выполнен объемный макет Берлина, по которому в ходе проводимых командно-штабных учений выверялись решения и действия командиров.

Готовились все. С 5 по 7 апреля были проведены командно-штабные учения, в которых участвовали командование фронта и армий, командующие и штабы всех родов войск, командиры отдельных корпусов. Затем по результатам этих игр прошли учения в соединениях и частях, которые закончились буквально накануне самого наступления.

Политуправлением фронта, политотделами армий в те дни особое внимание было уделено изданию памяток-листовок о наиболее эффективных методах и способах действий бойцов в ходе уличных боев в городе, о боевом опыте штурмовых групп, действовавших в Сталинграде. Популяризация этого опыта сыграла в дальнейшем огромную роль.

В ходе учебы, в беседах с личным составом особо подчеркивалось наличие перед фронтом прочной системы оборонительных сооружений противника, опиравшихся на Зеловские высоты. Всем было понятно, что легкого успеха здесь ожидать не придется, что эти укрепленные ворота своей столицы гитлеровцы будут защищать до последнего и потребуется такой натиск, удар такой ошеломляющей силы, которые разрушили бы надежду врага на саму возможность успешной обороны Берлина.

За короткий срок партийно-политическим аппаратом была проведена крупномасштабная, всеохватывающая работа по повышению бдительности и скрытности действий. Перед самым наступлением в дневные часы вся прифронтовая полоса буквально замирала, создавая у противника мнение о намерении наших войск просидеть в обороне до летнего тепла. Принимались проверенные уже меры по усилению свето- и шумомаскировки в ночное время, когда передовая насыщалась вооружением до невиданной ранее плотности на километр фронта.

Пока шло скрытное сосредоточение войск на отведенные им позиции, инженерные войска, по существу, вступили в бой. Начало нашего наступления совпало с ледоходом на Одере и, хотя и небольшим в этом году, весенним разливом реки. В районе форсирования Одера у городов Кюстрин и Франкфурт-на-Одере русло реки достигало ширины 380 метров. Через это русло, где под прикрытием войск, укрепившихся на плацдармах, а местами и "впритык" с расположением противника, инженерные войска навели около 50 мостов и понтонных переправ, что было неизбежно связано с первыми потерями в этой наступательной операции, однако обеспечило в назначенный срок быструю переправу войск на правый берег и организованное введение их в бой.