Истоки (Книга 1)

XII

В перекипающем дожде блеснули на опушке березовой рощи огоньки. Генерал велел шоферу узнать, что это за огни. Когда шофер ушел, перепрыгивая через лужи, генерал повернулся лицом к Юрию, тихо сказал:

- Танки переброшу поближе к границе.

- Данила Матвеевич, обстановка усложняется?

- Обстановка та самая, что бывает накануне большой драки... Зимой вряд ли начнется, а за лето уже не ручаюсь. Логика войны толкает их на Балканы. Агенты Канариса на Балканах не зря жрут хлеб. Одних застращали, других подкупили, третьих соблазнили: мол, сообща загрызем Россию. Румынский головорез Антонеску серчает на нас за Бессарабию. Маннергейм даже заикается от злости: Выборг потерял... Отношения наши с немцами, кажется, кислые... Да, за зиму ручаюсь, а лето... бис його знае...

- Данила Матвеевич, а Москве говорили об этом?

- А там и без того все знают. Степан Валдаев, как по святцам, предсказал судьбу Франции. Да и как не знать, когда каждый солдат скажет тебе то же самое. Такое положение не скроешь! - Генерал ударил кулаком по своему колену.

- Но вы-то будете наготове?

- Да, да! - сердито засопел генерал. - Но современную армию в случае их удара не развернешь за неделю. Время нужно. Внезапность и во времена Суворова играла большую роль, а сейчас, при современной технике... меч острый эта внезапность. Немцы есть немцы, шутить не любят.

Из-за кустов вывернулся шофер в куртке, потемневшей от дождя, за ним шагал человек в кожаном реглане, по которому потоками струилась вода, будто он только что вылез из реки. Сквозь забрызганное стекло машины Юрий увидел нахмуренное лицо Валентина Холодова. Чоборцов опустил стекло, спросил строго:

- Ну, что у тебя?

- Развлекаю аккредитованных шпионов! - Холодов резко смахнул ладонью капли дождя с подбородка, спросил: - Какой это умник гремит танками за трактом? Я по гулу моторов определил: появились новые машины.

Генерал насупил густые брови, шумно засопел.

- В порядочную глушь упрятали вы гостей, - сказал Юрий. - Что они делают?

- Пьют, едят свинину, хвастаются. Японец любезничает с американцем, немец язвит англичанина и... очень любопытен к нашим дорогам этот нахал.

- Дорога не иголка, ее не спрячешь, - ворчал Чоборцов. - Танкам глотки не зажмешь. Так что продолжайте роль хлебосольного хозяина.

Не убирая руки с дверки машины, Холодов попросил, чтобы его освободили от пьяной компании и поручили командовать в маневрах хотя бы отделением.

- То, что ты сейчас делаешь, стоит полка, - ответил генерал. Передай комбригу Вагину: потихоньку убраться со своими танками на проселок. Слушай. В нашу область высланы продукты и товары. Сегодня прибывают эшелоны. Придется выделить сотни полторы грузовых машин.

- Но ведь сейчас маневры, товарищ генерал, машины нужны нам самим.

- Я думаю и о маневрах! - И Чоборцов коснулся рукой мокрой спины шофера:

- В Калиновку!

Пронизывая белесое сеево дождя со снегом, огни фар ползали по мокрым стволам деревьев, обвалившимся кручам овражков. Обогнали гаубичную батарею, позади и впереди которой шли артиллеристы, мокрые с головы до пят. На лафете лежал красноармеец, бледными губами ловил капли дождя.

- Что с ним? - спросил Чоборцов лейтенанта.

- Перелом ноги, товарищ генерал... Это когда пушка с горки покатилась... Сам виноват, зазевался.

Юрий почувствовал неприятный озноб в сердце. "Для этого паренька уже настоящая война", - подумал он.

Конники в кубанках и бурках пересекли дорогу, скрылись за перелеском. Над ним промережили в тусклом небе вспугнутые стаи галок.

Проехали мимо кухни, глотнув приятный дымок, у часовенки с изваянием скорбящей божьей матери свернули на колею вдоль речки. По воде плыли желтые листья дуба. Густились сумерки. На повороте встал на дороге красноармеец в шинели, выставив вперед винтовку с неласково мерцавшим граненым штыком. Справа из шалаша вылез другой с ручным пулеметом и решительно махнул рукой.

- Стоп! Гаси свет! - приказал он, подойдя к машине. - Федяев, доложи отделенному.

- Передовые Волжской дивизии, - с улыбкой шепнул генерал Юрию.

Через минуту как из-под земли появился высокий, широкоплечий человек в брезентовом плаще. Из капюшона выпирал загорелый, с заметной горбинкой нос, жестко поблескивали горячие глаза. Он узнал командующего и, слегка окая, доложил, называя Чоборцова условным на время маневров именем, что он сержант Александр Крупнов, а его отделение заняло позиции на новом рубеже.

- Саша! - тихо окликнул Юрий.

Александр нагнулся к машине, но тут же выпрямился.

- Здорово, - как бы походя сказал он, согнал с лица светлую улыбку, приковал к генералу почтительно-внимательный взгляд.

Минутное огорчение опалило сердце Юрия: брат не принадлежал ему, жил своей особой жизнью бойца.

- Промокли? Есть простуженные? - спросил генерал.

- Все здоровы. По берегу роют траншеи, накрывают блиндажи накатником. Осину рубим, - подчеркнул сержант Крупнов.

В сумерках под моросящим дождем слышались лязг лопат, удары топора, падение срубленных деревьев.

- Почему же непременно осину? - спросил генерал.

- Строевой лес жалко, - ответил сержант Крупнов. Он стоял неподвижно, открыто и спокойно глядя на командующего.

Юрию казалось, что брат был способен простоять так, не тяготясь этим, хоть вечность.

- Ну а если они полезут? - спросил Юрий.

- А мы-то для чего? Пусть лезут хоть сейчас.

- Молодец! Не жалей, сержант, солдат и себя. Пусть потеют. На войне насморком да испариной на лбу не отделаешься. Там кровь потребуется. Посмотрим, как работают ваши бойцы, - сказал Чоборцов и вылез из машины.

Юрий обнял брата, но тот смущенно отстранился и выжидательно, с полной готовностью выполнить любое приказание генерала, встал перед ним.

"Впрочем, он всегда был дисциплинированный", - подумал Юрий.

Увидев своего отделенного, сопровождающего генерала и какого-то гражданского, очевидно, важного начальника, бойцы лишь на секунду поднимали головы и снова работали лопатами, топорами. Один из бойцов привлек к себе особое внимание командующего: широко расставляя скользящие по грязи ноги, нес из леса большую осиновую слегу, положив ее на спину, как коромысло. Два красноармейца, побросав лопаты, подбежали к нему, сняли слегу с его спины и громко стали восхищаться его силой.