Маг. Биография Паоло Коэльо
Маг. Биография Паоло Коэльо читать книгу онлайн
«Маг» — история жизни писателя, книги которого разошлись по миру тиражом более 100 миллионов экземпляров.
Прежде чем стал всемирно известным автором бестселлеров, Пауло Коэльо прожил множество разных жизней. Его лечили электрошоком в сумасшедшем доме, он принимал наркотики, пробовал нетрадиционные варианты секса, вызывал дьявола, сидел в тюрьме, писал песни и наконец в 1986 году прошел священным «Путем Сантьяго», дорогой средневековых паломников. Коэльо описал обретенный им духовный опыт в своей первой книге «Дневник мага». Роман «Алхимик», вышедший в следующем году, принес автору международную известность и обрел статус мировой классики. И вот теперь читатель может познакомиться с историей жизни столь популярного и читаемого во всем мире писателя.
«Пауло Коэльо де Соуза родился дождливым утром 24 августа 1947 года, в день святого Варфоломея. В пять минут первого врач, который буквально вывинчивал его из матери, услышал слабый хруст. Будто карандаш треснул — тоненькая ключица новорожденного не выдержала нажима щипцов. Но вряд ли это имело значение: мальчик был мертв.
Убитые горем родители попросили кого-нибудь позвать, чтобы мертворожденного соборовали. Но вдруг послышался слабый стон — словно котенок мяукнул. Младенец был жив. Трудные роды стали первым вызовом, который судьба бросила этому малышу. Он его принял…»
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Если даже ангел, с которым Пауло повстречался в Лангедоке, и был всего лишь плодом его воображения, все равно он как в воду смотрел, предрекая, что критики не оставят на авторе живого места. В отличие от подслащенных пилюлей, какими его пичкали после выхода двух первых книг, тут критики возжаждали крови — и тем больше, чем значительней был читательский успех. Появлявшиеся в ведущих изданиях Рио-де-Жанейро и Сан-Пауло рецензии — бранные и зачастую просто выходившие за рамки приличий — были на редкость беспощадны и свирепы:
Автор очень плохо пишет. Он не умеет пользоваться ресурсами языка, неправильно употребляет местоимения, нарушает правила управления и согласования, игнорирует такие элементарные вещи, как разница понятий «говорить» и «сказать».
С точки зрения эстетической «Брида» — это настоящий провал. Имитация томительного стиля Ричарда Баха, приправленная Карлосом Кастанедой. Стереотипы составляют существо книги Пауло Коэльо.
Быть может, автору следовало бы заняться своим прямым делом — вызывать дождь. Это у него получается лучше, нежели писать книги.
«Алхимик» — одна из тех книг, которую, дочитав, больше не хочется брать в руки.
Каменья летели со всех сторон — не только из редакций журналов и газет. Через несколько дней после выхода книги автор участвовал в популярном ток-шоу «В половине двенадцатого с Жо Соаресом», которое шло по телеканалу Эс-би-ти. Хотя Пауло давно дружил с ведущим и даже когда-то снимался с ним в порнофильме «Тангарела», Соарес был явно не на стороне гостя и начал программу с того, что предъявил длинный перечень ошибок, обнаруженных в «Алхимике». Интервью переросло в «параллельную полемику». Через два дня газета «Диа» (Рио-де-Жанейро) поместила в колонке Артура да Таволы — да-да, былого коллеги по «рабочей группе» «Филипс» и автора одного из предисловий к «Архивахм ада» — статью под названием «Как тебе верить, Жо?»:
Эта колонка завоевывает мир. Хоть и не вызывает того доверия, какое должна, раз уж вошел позавчера в студию, держа в руках факс с 86 ошибками, обнаруженными в «Алхимике», Жо Соарес, чтобы взять интервью у Пауло Коэльо и заодно сделать отбивную котлету из корректорской службы издательства Рокко.
Маг отмазывал, как мог, недостатки издания, утверждая, что это и не ошибки вовсе, а «так было задумано». «Это — код, — уверял нас Пауло Коэльо, — а что не код, то будет исправлено в последующих изданиях». Жо поинтересовался тогда употреблением глагола «haver» [38] во множественном числе, что, как известно, не допускается грамматическими правилами португальского языка. «Я употребляю, — отвечал автор, — потому что так принято».
Где же это принято? В Мозамбике?
В нем, впрочем, еще теплилась надежда, что кто-нибудь из журналистской братии прочтет его книги непредвзято, взглянет на них так же, как глядели тысячи людей, рыскавших по книжным магазинам всей страны в поисках его бестселлеров. Быть может, это сделают сотрудники журнала «Вежа», самого читаемого и влиятельного бразильского еженедельника? Пауло дал им длинное интервью, попозировал фотографу и стал с нетерпением ждать воскресенья, когда свежий номер должен был поступить в киоски Рио-де-Жанейро. Первое изумление ожидало его уже при взгляде на обложку, на которой вместо собственного изображения он увидел хрустальный шар под броским заголовком «Море мистицизма». Пауло принялся листать журнал и вот наконец наткнулся на репортаж, называвшийся «Маг на высотах» и снабженный фотографией, где он был запечатлен в черном плаще, кроссовках и с посохом в руке. Он стал жадно проглядывать статью по диагонали, но уже на десятой строчке понял: автор, что называется, бил прямой наводкой — и «Брида», и «Алхимик», и «Дневник мага» были классифицированы как «скверно рассказанные метафизические истории, утопающие в многословном мистицизме». На шести последующих страницах пальба продолжалась с неослабевающей силой, и не встречалось ни единого абзаца, где не было бы огульной критики и издевательской насмешки:
(…) дурацкие суеверия…
(…) никто не возьмется суверенностью сказать, где кончается искренняя убежденность и начинается фарс…
(…) еще один серфист, скользящий по высокодоходной поверхности мистики…
(…) уже получил 20 тысяч долларов как аванс за распространение «Бриды» и предполагает получить за свои лекции…
(…) без сомнения, наихудшая из трех его книг…
(…) убогая проза…
К вящему разочарованию писателя, журнал «Вежа» вместо его портрета поместил на обложке хрустальный шар
Досталось даже его вере. Упомянув религиозный орден, к которому принадлежал Пауло, «Вежа» уверял читателей, что R.A.M. — не более чем «несколько разрозненных латинских слов, означающих приблизительно „Царство Агнца Мира“». Из всего того, что наговорил он в этом нескончаемом интервью, в неприкосновенности оставили одну фразу. Когда его спросили, в чем, по его мнению, причина такого беспримерного успеха, Коэльо ответил:
— Это дар свыше.
В редакцию «Вежа» он послал краткое письмо: «Мне хотелось бы внести только одно уточнение в репортаж „Маг на высотах“. Я не собираюсь брать деньги за мои встречи с читателями. Все прочее меня не удивило: мы — ослы, вы — чрезвычайные умники». Журналисту Луису Гарсия из «Глобо» было направлено длинное письмо, занявшее в напечатанном виде половину полосы и озаглавленное «Я — НЛО литературы». Там Пауло впервые посетовал на то, как с ним обращаются СМИ:
(…) В данное время я — летающая тарелка нашей литературы, нравится ли кому-то или нет ее форма, цвет, состав экипажа. Пусть смотрят на меня с удивлением, но зачем же смотреть с такой агрессивной злобой? Уже три года публика покупает мои книги во все большем количестве, и мне просто не удалось бы обмануть такое множество людей всех классов и сословий. Все, что я делаю, я делаю ради того, чтобы показать мою истину, то, во что я со всей искренностью верю — но критика и этого за мной не признает.
Автор статьи в «Вежа» ответил там же и в том же едко-ехидном стиле, что и в своем предыдущем тексте:
Ничего не имея против того, чтобы автор продолжал, по собственному туманному выражению, «подвиг добрый», я хочу все же посоветовать ему не настаивать на сомнительном утверждении, будто писать просто — то же самое, что писать плохо. Впрок это не пойдет.
Цифры меж тем показывали, что афоризм Нелсона Родригеса может быть применен и к миру книг: на счастье Пауло, критики не могли предоставить книжным магазинам ни одной молекулы текста. И покуда они в лупу высматривали сомнительные словоупотребления, спорные согласования и пропущенные запятые, читатели не переставали покупать, книги. Через неделю после выхода на рынок «Брида» заняла первую строчку в рейтингах по всей стране, одарив Пауло новым рекордом — он был автором одновременно трех национальных бестселлеров. Феномен этой нежданно обретенной массовой популярности заставлял «публичных людей», интеллектуалов и художников, определяться, вырабатывать к нему собственное отношение. Забавно, что если критики выступали единым фронтом, мир «культовых фигур» оказался разделен в зависимости от отношения к новому чуду бразильской словесности. Об этом легко судить по многочисленным интервью в газетах и журналах того времени:
Это гений. Он учит, что благодать — не обязательно в сложном.
