NIRVANA: Правдивая история

Несмотря на процесс записи, отношения между участниками группы были не из лучших, притом настолько, что «Nirvana» в это время ненадолго распалась. Разрыв был вызван настоятельными требованиями Курта пересмотреть роялти на издание альбомов. До того момента доходы делились поровну, но Курт, поразмыслив в Лос-Анджелесе, посчитал, что его коллеги по группе получают слишком много: раз песни в основном пишет он, то и деньги получать тоже должен в основном он, 75 процентов за музыку и 100 процентов за тексты. Более того, он хотел распространить это правило и на уже полученные деньги.

Дэйв и Крист разозлились – они считали, что Курт вытаскивает деньги у них из карманов, – но Курт решил, что они слишком жадные, и сообщил юристу группы Розмари Кэрролл, что уйдет из группы, если музыканты не согласятся с его требованиями.

– Все обвиняют Кортни, но как раз тут виноват Курт, – поясняет Кэрролл. – Потому он и решил сменить юриста группы. Предыдущий юрист, Алан Минтц, был всем хорош, но он присутствовал, когда группа договорилась делить доходы поровну. А потом Курт решил, что он написал все песни – музыку, тексты, вообще всё. Тут ему стало ясно, как важно найти другого юриста. Делить ли деньги от издания альбомов поровну, полностью зависит от группы: так делают «Sonic Youth», так делают в «R.E.M.». А Билли Корган делает по-другому. Но Курт хотел не только перераспределения будущих доходов – он хотел, чтобы новый договор ими обратную силу. Крист и Дэйв по-прежнему владеют долей «Teen Spirit», но все остальные песни – это песни Курта. В результате Кристу и Дэйву пришлось вернуть некоторую сумму.

Говорил ли Курт, что уйдет из группы, если будет не по его требованию? – переспрашивает она. – Вроде бы именно таких слов он не говорил, но это совершенно точно подразумевалось.

Ситуацию усугубило и то, что к маю Курт снова начал принимать героин. В этом месяце «Nevermind» наконец-то вылетел из топа «Биллборда». Курт обмолвился приятелю, что теперь наркотики обходятся ему в 400 долларов в день.

Не лучшее время для нового европейского турне.

По причинам транспортного характера интервью с Куртом Кобейном проходит в его лос-анджелесской квартире во вторую неделю июня, за пару недель до краткого визита «Nirvana» в Европу. Облачно, комната сумрачная и не очень прибранная. Листки бумаги со стихами и заготовками Курта и его жены, па с гитар и усилителей разбросаны по гостиной. Несколько странного вида кукол, которые Курт сделал из прутиков для будущего клипа, гнездятся неподалеку от разноцветных птичьих перьев и ваз с цветами. В передней, где Курт возлежит в кресле с серьезным видом, в больших очках и коротко стриженными обесцвеченными волосами, фоном играет запись Патти Смит. Маленький котенок тигровой окраски носится по комнате. Кортни, уже на приличном сроке беременности, спит в спальне; по телевизору приглушенно идет дневная программа MTV.

До того Курт показал мне клип на новый сингл «Nirvana», «Litihium», по тому же телевизору. Клип сделал режиссер Кевин Керслейк – из нарезки выступления группы на последнем Редингском фестивале, празднования Хэллоуина в Сиэтле и концерта в Роттердаме, где завязался роман Курта с Кортни. Клип удивительно сильный. Обычно живые съемки – полный отстой, но только не эти. Примите к сведению.

Звонит телефон. Это кто-то с радиостанции хочет узнать, какую музыку слушает сам Курт. Он называет им гранж для взрослых. Еще один звонок. Это Кори из «Touch and Go», он просит у Курта совета насчет проблемы, которая возникла у менеджеров «Nirvana» с планируемым совместным с «Jesus Lizard» синглом группы. Курт внимательно слушает и обещает, что решит вопрос вместе с менеджером.

Несмотря на слухи об обратном, Курт выглядит куда более здоровым, чем в нашу прошлую встречу. Он не то чтобы светится, но определенно что-то излучает – возможно, счастье от новообретенной стабильности в браке.

Когда он наконец слезает с телефона, я говорю, что он выглядит гораздо спокойнее. «Да-да, – соглашается он. – Но это просто потому, что, когда мы в последний раз виделись [октябрь 1991 года], я был в турне пять месяцев, а сейчас я довольно долго не играл. К тому же тогда меня раздражали интервью с коммерческими радиостанциями, си всеми этими голосами диджеев, которые понятия не имеют, кто мы, черт возьми, такие. Сколько можно доставать одну группу?»

«Мелоди мейкер», 18 июля 1992 года

Турне не было успешным.

21 июня «Nirvana» играла в Дублинском театре вместе с «The Breeders» – но Курт уже жаловался на боли в желудке, которые были вызваны тем, что он слишком полагался на метадон. На следующий вечер в Белфасте охранник несколько раз ударил Курта в живот, когда певец пытался разрешить конфликт с фанатом. На следующее утро за завтраком у Курта случился приступ и его отправили в больницу. Специалист по PR группы в Британии Антон Брукс попал в довольно сюрреалистическую ситуацию: он пытался разогнать журналистов, которые ожидали интервью в вестибюле отеля, где жила «Nirvana», и одновременно руководил отправкой Курта в больницу.

Кто-то высмотрел Курта и, вопреки всем отговоркам Антона: «Да это язва. Я его три года знаю, и у него эта язва все время. Просто ест постоянно всякую гадость», – к концу дня на телефоне уже висели представители новостей CNN, интересуясь, верны ли слухи о передозировке.

24 июня в Париже руководители «Gold Mountain» наняли пару охранников, чтобы присматривать за Куртни и быть уверенными, что парочка не покинет гостиницу и не отправится за наркотиками. Курт оскорбился. «Со мной обращаются как с каким-то сопливым младенцем», – жаловался он Майклу Азерраду. Куртни тут же поменяли гостиницу, умышленно забыв сообщить об этом менеджерам, и записались под своими любимыми вымышленными именами - «Мистер и миссис Саймон Ритчи» (настоящее имя Сида Вишеса). Крист и Дэйв жили вместе с роуди, предпочтя не впутываться в те отговорки, намеки и атмосферу недоверия, которые теперь преследовали Куртни, где бы те ни появились.

Сами концерты были делом второстепенным – на первый вышло освещение их прессой. Пусть Пейдж Хэмилтон, солист«Helmet», вспоминает выдающееся выступление группы на фестивале в Роскильде, Дания, где «Nirvana» выступала хедлайнером перед шестидесятитысячной аудиторией, – если и так, это исключение правил. Никто в «Nirvana» не радовался новому статусу стадионной группы, это отражалось и на выступлениях - никаких завываний баса, никакой спонтанной демонстрации духа разрушения; всего лишь набившие оскомину ритуалы, беглый пробег по сам известным песням и редкие проблески юмора. Курт заявлял: «А теперь я сыграю гитарное соло», – и выдавал десятисекундное исковерканное антисоло. Или начинал вступление к «Teen Spirit» - и вдруг песня оборачивалась горестным «Rape Me».

Меж тем «Polly» тонула в яростных овациях, отчего ему становилось еще больше не по себе.

– Тем летом 1992 года, когда Кортни была беременна, в Роскильде они накачались наркотиками до предела, – говорит Кристоф Эллингхаус. – Это был самый печальный момент за все мое знакомство с ними. Господи, они были такие обдолбанные, просто жуть.

В Осло, 28 июня, я ходил по огороженному периметру арены вместе с Куртни. Парочка буквально бросалась на бутлегеров, изо всех сил стараясь вызвать стычку. Кортни сказала мне, что я очень напоминаю ей ее первого мужа, Фоллинга Джеймса, очень чувствтельного человека, который ложился спать в трико. Когда я пришел брать у группы интервью, то подумал, что они, похоже, сейчас в первый раз говорят друг с другом со времени записи в «Laundry Room». Я посмотрел с Куртом и Кортни телевизор – и оказался единственным посетителем Святого Семейства.

На следующий день был день отдыха, и некоторые из нас отправились по реке или на холм покурить травы, а Курт и Кортни двинулись в город, разыскивая бутлеги «Nirvana», чтобы отобрать их и подарить ребятам, которые носили официальные футболки группы. Да, можно сказать, что они на этом слегка двинулись. Потом в гостинице все, кроме самих Куртни, – Крист, Дэйв, грузчики «Nirvana», включая почти легендарного Большого Джона, и игравшая на разогреве группа «Teenage Fanclub» – зависали до шести утра, ставя на караоке любимые композиции.