Собрание сочинений в 8 томах. Том 2. Воспоминания о деле Веры Засулич

Предписание это было вытребовано судебным следователем к делу в качестве письменного доказательства. Оно послужило в извлечении одним из оснований обвинительного акта. Наконец, содержание предписания не могло сделаться известным суду путем показания в качестве свидетеля генерал-адъютанта Трепова, потому что за неявкою последнего в судебное заседание 31 марта суд признал возможным рассмотреть дело в отсутствие этого свидетеля, а отказ товарищу прокурора в прочтении этого предписания суд не мотивировал соображением, что содержание предписания, в прочтении которого было отказано, могло сделаться известным суду из показаний генерал-адъютанта Трепова, данных при предварительном следствии и на суде, за отсутствием его, прочтенных. Суд при этом не сказал и того, чтобы содержание этого предписания смогло ему сделаться известным из показаний других, спрошенных на предвари-¹ тельном следствии свидетелей. В силу изложенного нельзя не признать, что отказ суда в прочтении копии с предписания генерал-адъютанта Трепова составляет нарушение статьи 687 Устава угол, суд-ва. Но, принимая во внимание, что содержание сего предписания, в том виде, в каком оно изложено в обвинительном акте, было сообщено председателем суда присяжным заседателям и что товарищ прокурора, как удостоверяет протокол судебного заседания и состоявшееся по замечаниям на этот протокол заключение суда, остался объяснениями председателя суда удовлетворенным, следует прийти к заключению, что нарушение это не может быть почитаемо существенным нарушением прав товарища прокурора, как стороны в деле (статья 630 Устава угол, суд-ва). Вследствие чего нарушение это не может служить основанием к отмене по этому поводу приговора суда.

Обращаясь, наконец, к седьмому и последнему кассационному поводу, приводимому в протесте товарища прокурора основанием к отмене приговора суда, состоящему в том, что председатель в заключительном слове вопреки статье 804 Устава угол, суд-ва не объяснил присяжным заседателям в подробности порядка их совещаний, изложенного в 805 и последующих статьях Устава угол, суд-ва, то хотя в этом отношении протест товарища прокурора подтверждается протоколом судебного заседания, соответствующим в порядке составления оного требованиям статьи 835 Устава угол. суд-ва, но принимая во внимание, что, по удостоверению суда, присяжкые заседатели, принимавшие участие в разрешении дела Засулич, участвовали до того в судебных заседаниях по другим делам, нарушение это ввиду кассационного решения сената 1869 г., № 617 также не может быть признано существенным.

По всем изложенным соображениям, признавая, что из приводимых в протесте кассационных поводов нарушение судом 575 и 576 статей Устава угол, суд-ва должно быть признано существенным, Правительствующий сенат, руководствуясь того же Устава статей 912, пунктом 2, определяет: за нарушением статей 575 и 576 Устава угол, суд-ва приговор с.-петербургского окружного суда и решение присяжных заседателей по настоящему делу отменить, а дело передать для нового рассмотрения в новгородский окружной суд, о чем послать указы окружным судам: новгородскому с препровождением дела и с.-петербургскому к сведению.

КОММЕНТАРИИ

«Воспоминания о деле Веры Засулич»

«Воспоминания о деле Веры Засулич», пожалуй, одно из самых первых и одновременно самых последних мемуарных произведений А. Ф. Кони. Первый вариант этих воспоминаний начат, видимо, еще в 1878 году, но помечен 1884—1885 гг.^[125], а переписан для печати в 1904 году^[126]. Результатом редактирования начального варианта явилась авторизованная рукопись, датированная 1904—1906 г.^[127].

«Воспоминания о деле Засулич» в тесном кругу друзей и юристов А. Ф. Кони читал в 1913 году^[128]. Редактирование произведения отчасти продолжалось и в середине 1920-х годов, когда, в частности, было написано вступление, впервые публикуемое в настоящем издании.

В печати Воспоминания впервые появились в 1933 году во втором сборнике «Звенья» (не полностью), а затем вышли тогда же отдельно в издательстве «Academia» с предисловием И. А. Теодоровича и с примечаниями М. Ф. Теодоровича^[129]. В отличие от этого издания, воспроизводящего текст 1904 года, в «Избранных произведениях» А. Ф. Кони, выходивших в 1956 и 1961 годах, публиковалась более исправная рукопись 1904—1906 гг. Последний вариант, сверенный с другими редакциями текста, и положен в основу настоящего издания.

Вследствие того, что глава, освещающая ход судебного процесса, осталась ненаписанной, в соответствующем месте (отдел III) помещены «Резюме председателя суда А. Ф. Кони», речи обвинителя и защитника, а также отчет о ходе процесса, извлеченный из газет.

Сличение вариантов стенографических отчетов в «Голосе», «Северном вестнике», «Сыне отечества», «Новом времени», «Петербургском листке», «Вечерней газете» и других газетах позволило внести несколько уточнений в текст, опубликованный в 1933 году, лишь по трем из указанных газет. Наиболее исправный текст напечатан в «Северном вестнике», почти не скрывавшем своего сочувствия к Засулич. Эта газета после процесса сначала была запрещена к розничной продаже, а затем, 5 апреля 1878 г., по докладу министра внутренних дел Тимашева закрыта. В последнем номере (5 апреля) газета напечатала речь защитника П. А. Александрова и письмо В. И. Засулич о том, что она вынуждена скрываться от административных преследований.

Стр. 27. Демонстрация у Казанского собора в Петербурге

6 декабря 1876 г. («Казанская демонстрация») готовилась только что возникшим тогда обществом «Земля и воля» с целью публично выразить протест против многочисленных карательных мер правительства, а также заявить о создании новой революционной организации. В демонстрации участвовало до 300—400 студентов и рабочих.

После речи Г. В. Плеханова — он говорил о тяжелом положении народа, о жестоких преследованиях со стороны царских властей, о трагической участи Н. Г. Чернышевского и закончил лозунгом «Да здравствует свобода! Ура!» — рабочий Яков Потапов развернул Красное знамя с лозунгом «Земля и воля». Появление знамени вызвало аплодисменты и крики «Ура!». Полиция и «народ» (извозчики, приказчики, дворники— см. стр. 29) разогнали демонстрантов. 32 человека было арестовано.

Называя демонстрацию «беспочвенной», а действия молодежи «бесчинствами» (стр. 29), Кони отражал тогдашние толки не только бюрократии, но и либералов. Не нашла полного сочувствия демонстрация и в среде революционеров. Либералы «нас оплевали, — писал О. В. Аптекман, — лавристы и те всячески злословили» (О. В. Аптекман, Общество «Земля и воля» 70-х годов, Л., 1924, стр. 188). Но основной цели, вспоминала В. Н. Фигнер, — «поразить противников и ободрить сторонников» демонстрация достигла (В. Н. Фигнер, Запечатленный труд, М., 1964, стр. 144). Демонстранты «довольно удачно отдавили правительству мозоль» (М. M_s Ч е р н а в с к и й, Демонстрация в декабре 1876 г., «Каторга и ссылка», 1926, кк. 7—8, стр. 16), завершив первые попытки землевольцев совместно с петербургскими рабочими «агитации делом» и войдя в историю как «первая, — по определению В. И. Ленина, — социально-революционная демонстрация в России» (В. И. Ленин, Поли. собр. соч., т. 5, стр. 295).

Стр. 27. Этим «мальчиком» был молодой петербургский рабочий Яков Семенович Потапов (род. в 1858 или 1860 г.), арестованный сразу же после демонстрации. Потапов был приговорен к ссылке в Белавинский Спасо-Преображенский монастырь Вологодской губернии «для исправления» и «утверждения» в «правилах христианского и верноподданнического долга» (сб. «Первая рабочая демонстрация в России», сост. Э. А. К о р о л ь ч у к, М. — Л., 1926, стр. 49). За самовольные отлучки и неподчинение монастырским порядкам был переведен в Соловецкий монастырь, «подчинен более строгой дисциплине», а за попытку к бегству был закован в кандалы и отправлен в 1882 году в Якутию. В Якутии Я. С. Потапов и умер (3 мая 1919 г.).