Записки солдата

Первая задача КОССАК заключалась не в том, чтобы разработать план вторжения, а выяснить, можно ли с ресурсами, на которые союзники рассчитывали в 1944 г., предпринять вторжение на побережье Ла-Манша. Другими словами, КОССАК начал работу с выяснения возможностей вторжения. В течение этого периода командующий войсками на европейском театре военных действий должен был играть роль американской сторожевой собаки, следившей за совместным планированием КОССАК, и именно с ним следовало советоваться по вопросам совместного использования американской армии, флота и авиации.

Как только КОССАК приступил к планированию, англичане поторопились сформировать свои полевые армии, соединения военно-морских и военно-воздушных сил, выделенных для участия во вторжении. К июлю 1943 г. были сформированы 2-я британская армия, 1-я канадская армия и 21-я группа армий, причем штабы их дислоцировались в Лондоне.

В Англии не было соответствующего полевого американского штаба, и поэтому по вопросам наземных войск штаб Моргана обращался за указаниями в штаб 21-й группы армий. По существу, до прибытия 1-й американской армии в Англию в октябре 1943 г. единственным американским тактическим соединением в этой стране был 5-й корпус генерал-майора Леонарда Джероу. В мае 1943 г. Девере настоятельно просил военное министерство США создать в Англии штаб американской армии наподобие штабов британской и канадской армий. Военное министерство, однако, колебалось. В июле Девере настаивал на создании американской группы армий наподобие 21-й английской группы. И снова военное министерство заняло выжидательную позицию.

Наконец 25 августа генерал Маршалл радировал Эйзенхауэру в Алжир:

"Деверс и генерал Морган с начала июля нажимают на нас, чтобы немедленно назначить командующего американской армией по образцу командующих британскими армиями, которые сейчас усиленно занимаются укомплектованием и оснащением своих войск. Я наметил Брэдли... Не можете ли вы отпустить Брэдли на этот пост?"

Эйзенхауэр не замедлил с ответом и 27 августа сообщил:

"Ваша телеграмма, переданная по телетайпу, по времени совпала... с моим письмом, которое я только что отправил относительно высших офицеров на этом театре военных действий... Лично меня огорчает мысль о том, что придется расстаться с Брэдли. Он в значительной степени облегчал мою работу, которая в противном случае целиком легла бы на мои плечи. Так было и в прошлом, когда он был только командиром корпуса. Но именно это обстоятельство, по-видимому, и определило то, что ваш выбор пал на него".

2 сентября, в тот самый день, когда Эйзенхауэр радировал обо мне Паттону, а я находился на пути в Мессину, штабом союзных войск в Алжире была получена телеграмма из военного министерства. Телеграмма была от генерала Маршалла:

"Благодарю вас за великодушие в вопросе о Брэдли. Прикажите ему готовиться к отъезду в Англию. Официальный приказ будет передан по радио позднее. Я думаю, что вы захотите сохранить его штаб корпуса. Если можно, выясните у Брэдли, кого из своих офицеров он хочет взять в Англию. Передайте ему, что он будет руководить штабом армии, а возможно, ему также придется создать и штаб группы армий, чтобы не отстать от англичан".

Предложение генерала Маршалла взять из штаба 2-го корпуса наиболее ценных работников для моего нового штаба армии явилось для меня как раз тем, о чем я мечтал. Передавая это предложение, Айк отнесся ко мне великодушнее, нежели я ожидал.

- Возьмите с собой всех, кого вы хотите, - сказал он. - Вам понадобится наилучший штаб.

Позднее, когда я составил список, мой преемник на посту командира 2-го корпуса генерал-майор Джон Лукас просмотрел его и взвыл.

- Но это даст вам возможность, - заверил его я, - назначить на освободившиеся места ваших работников. Лукас нахмурился.

- Услуга за услугу, - сказал я. - Отдаю грузовик-фургон вместе с джипом и сиденьями из губчатой резины.

- Черт возьми, вы же все равно не можете взять их с собой, - сказал Лукас, стукнув меня по плечу. - Брэдли, вы много запрашиваете. Но будь я на вашем месте - я поступил бы также.

Я, возможно, был неправ, лишая штаб 2-го корпуса многих лучших офицеров, но не мог пойти на то, чтобы не взять их с собой и доверить организацию вторжения через Ла-Манш неопытным штабным офицерам. Слишком много ставилось на карту в связи с этим вторжением. Лукас понимал это не хуже меня. Как бы ни был сведущ офицер и как бы ни был он хорошо подготовлен, все равно он не будет полноценным работником до тех пор, пока не приобретет боевой опыт, тем более, что планирование десантной операции является весьма' сложным делом, требующим большой напряженной работы. Мы поступили бы легкомысленно, если бы не привлекли к планированию самых опытных работников. Несколько месяцев спустя, когда Эйзенхауэр был назначен верховным командующим союзными войсками, перед ним встала аналогичная проблема. Как и я, он взял с собой в Англию значительную часть своего штаба со средиземноморского театра военных действий.

Генерал Маршалл, приказав мне создать штаб группы армий и одновременно командовать армией, вдвойне усложнил мою задачу. Хотя окончательное решение относительно назначения командующего группой армий еще не было принято, я должен был возглавлять и группу и армию в течение целых девяти месяцев, то есть до вторжения в Нормандию.

Совещание с Айком закончилось приглашением к завтраку. - За завтраком не будет этих проклятых венских сосисок, которыми вы всегда здесь пичкаете меня, - сказал Айк.

В тот же день, перед возвращением из Палермо в штаб корпуса, я задержался ненадолго у Паттона и сообщил о полученном приказе. Я сказал ему, что должен прибыть в Англию в следующее воскресенье. Паттон сразу же предложил свой "С-47" для полета в Алжир.

Вечером Кин просидел со мной далеко за полночь. Мы просматривали списки личного состава корпуса и отбирали нужных людей. Только к часу ночи был готов окончательный список, в котором после сокращения осталось 30 человек. Кин вставил сигарету в мундштук, посмотрел на меня через стол и улыбнулся.

Я понял его мысль и сказал: - Какая страшная ответственность ложится на вас и на меня - организовать самое большое вторжение.