Вольф Мессинг. Экстрасенс Сталина

Вадим Эрлихман

Вольф Мессинг. Экстрасенс Сталина

Предисловие

Поток беженцев, тянущийся к границе под хмурым осенним небом, казался бесконечным. На мосту через Буг их серая толпа разбивалась о зеленую цепь советских пограничников и понуро поворачивала обратно. Лишь перед редкими счастливцами цепь по какой-то непонятной причине расступалась, и они поспешно проходили сквозь нее, будто спасаясь от смерти. Да они и вправду спасались от нее — как и невысокий худой мужчина лет сорока, наблюдавший эту картину с другого берега реки. Он вспоминал, как месяц назад в Варшаве, на углу Сенной и Желязной, его остановил немецкий патруль. Лощеный офицер смотрел на него гадливо, как на таракана, которого надо как можно скорее раздавить.

— Юде? Во ист дайн аусвайс?

Он протянул свой польский паспорт и тут же получил сильный удар в челюсть. Когда он поднялся, выплюнув с кровью несколько зубов, его пинками погнали в соседний полицейский участок и заперли в комнате для задержанных. Его судьба была ясна: захватив в сентябре 1939-го польскую столицу, немцы сразу же создали в ней гетто, куда согнали евреев со всего города и окрестных местечек. Находиться вне гетто без особого разрешения оккупационных властей было запрещено; нарушителям угрожал расстрел. Мужчина хорошо знал это, но в гетто не собирался — это была та же смерть, только чуть отсроченная. Когда немцы вошли в его родную Гура-Кальварию, он бежал в Варшаву — в большом городе легче укрыться. Две недели он прятался в погребе у мясника-поляка, которому хорошо заплатил. Несколько раз выходил на улицу купить сигарет или просто подышать воздухом — и вот нарвался на патруль!

Что же делать? Для обычного человека ситуация выглядела безвыходной, но его способности были далеко не обычными. В мемуарах под названием «О самом себе», написанных много лет спустя, он вспоминал: «Сидя в карцере полицейского участка, я понял: или я уйду сейчас, или я погиб… Я напряг все свои силы и заставил собраться у себя в камере тех полицейских, которые в это время были в помещении участка. Всех, включая начальника и кончая тем, который должен был стоять на часах у выхода. Когда они все, повинуясь моей воле, собрались в камере, я лежавший совершено неподвижно, как мертвый, быстро встал и вышел в коридор. Мгновенно, пока они не опомнились, задвинул засов окованной железом двери. Клетка была надежной, птички не могли вылететь из нее без посторонней помощи».

Позже Вольф Мессинг рассказывал историю иначе: часового, охранявшего выход, он почему-то загипнотизировать не смог и вынужден был прыгнуть из окна второго этажа на булыжную мостовую. Этим будто бы и объяснялась болезнь ног, мучившая его всю жизнь и ставшая в конце концов причиной его смерти. Но эта маленькая неувязка меркнет перед той легендой, что объясняла его арест. В тех же мемуарах он писал: «Еще в 1937 году, выступая в одном из театров Варшавы в присутствии тысяч людей, я предсказал гибель Гитлера, если он повернет на Восток. Об этом моем предсказании Гитлер знал: его в тот же день подхватили все польские газеты — аншлагами на первой полосе». После этого немецкий фюрер будто бы назначил за его голову громадную награду — 200 тысяч марок. Когда немцы заняли Варшаву, они — снова будто бы — расклеили по всему городу плакаты с фотографией Мессинга и объявлением о награде. Гитлер, неравнодушный к мистике любого рода, велел доставить к нему дерзкого предсказателя, чтобы выведать все его тайны — а потом, конечно же, ликвидировать, как ликвидировал он собственного астролога, знаменитого Эрика Хануссена.

Этот случай без тени сомнения пересказывается во всех книгах о Мессинге; фигурирует они в нашумевшем сериале В. Краснопольского и В. Ускова «Вольф Мессинг: видевший сквозь время». Если верить ему, то Мессинг, знаменитый телепат и гипнотизер, был еще и великим провидцем. Но все дело в том, что верить ему никак нельзя — хотя бы потому, что ни одна польская газета ничего не сообщила о сенсационном предсказании ни на первой полосе, ни на последней. О нем не упомянул ни один из «тысяч» зрителей, присутствовавших на выступлении. Кстати, в те годы самый большой зал Варшавы, оперный театр, вмещал всего 1800 зрителей, и в его программе за 1937 год — как и за все прочие — выступления каких-либо гипнотизеров начисто отсутствуют. Никто не видел и плакатов, обещавших награду за голову Мессинга. Да и вообще в Польше его имя было почти неизвестно до войны и остается таковым до сих пор. То же можно сказать об остальном мире за пределами СССР. А ведь в своих мемуарах Мессинг пишет, что еще в довоенное время выступал с гастролями по всему миру от Аргентины до Японии и общался со многими знаменитостями, которые дружно восхищались его даром — но по какой-то причине никому об этом не сообщили.

Возникает вопрос — а можно ли доверять хоть чему-то из рассказанного в мемуарах Мессинга? И вообще, является ли он их автором? Ведь мемуары написаны хорошим литературным языком, а Вольф Григорьевич, по свидетельству близких к нему людей, до конца дней писал по-русски с трудом, да и говорил далеко не идеально. Известно, что у него был литобработчик, известный журналист Михаил Хвастунов, скрывшийся под псевдонимом «Васильев» — настоящая фамилия в этом случае слишком прозрачно намекала на неправдивость мемуаров. Но никто не знает, какие вымыслы в них принадлежат Хвастунову, а какие надиктовал сам Мессинг. Многие истории, включенные в текст, он и прежде рассказывал друзьям и зрителям, целенаправленно создавая образ человека «не от мира сего», владеющего загадочными, почти колдовскими способностями. В этом он достиг успеха — еще при жизни молва наделила его званием чародея, получившего свой дар то ли от дьявола, то ли от самого Всевышнего. А после смерти, на волне растущего интереса к мистике всех мастей, имя Мессинга и вовсе вознеслось на недосягаемую высоту. Одни рифмовали его фамилию с «миссией», другие с «мессией», третьи — со словом «мессир», доказывая, что именно он был прототипом булгаковского Воланда, хотя Булгаков закончил «Мастера и Маргариту» в 1937 году, а Мессинг появился в СССР только в 1939-м.

Журналист Михаил Хвастунов — негласный соавтор мемуаров Вольфа Мессинга

И все-таки Вольф Мессинг остается человеком-загадкой

Легенда о Мессинге так усердно тиражировалась в журналах, книгах, телепередачах, что это вызывало у многих раздражение. Если друзья покойного артиста всячески раздували его славу, умножая тем самым и собственную, то коллеги-иллюзионисты указывали, что все сотворенные им «чудеса» имеют вполне рациональное объяснение, а громкая известность объясняется прежде всего умелым пиаром и наличием влиятельных знакомых. Нашлись и те, кто противопоставил легенде «антилегенду», изображая Мессинга лживым, трусливым, алчным, ненавидящим людей и, самое главное, бездарным, не имеющим никаких талантов, кроме банальной ловкости рук. Однако такая версия вряд ли ближе к истине, чем та, что видит в телепате гения и чародея. За годы жизни в СССР он общался и дружил с множеством людей, включая известных ученых, актеров, писателей. Подавляющее большинство из них не только восхищалось талантом Мессинга, но и высоко ценило его человеческие качества — в том числе доброту и щедрость. Известно, например, что артист многие годы до самой смерти содержал целый детский дом под Ташкентом. Вдобавок почти все знакомые считали Мессинга человеком необыкновенным, и практически каждый мог рассказать о нем то, что никак не вписывалось в обычные человеческие рамки.

Итак, загадка Вольфа Мессинга все-таки существует. Разгадать ее в рамках этой небольшой книги, конечно, нельзя — документы почти отсутствуют, свидетелей уже не расспросишь, а те из них, что все-таки оставили свои «показания», скорее запутывают дело, чем проясняют его. Наша задача — собрать воедино все известные факты о жизни знаменитого телепата и попытаться понять, какие из них могут соответствовать истине, а какие нет. Следует сказать, что эту задачу во многом уже решил историк Борис Соколов, выпустивший книгу о Мессинге в знаменитой серии «ЖЗЛ». Не вполне соглашаясь с его выводами, я благодарю его за скрупулезность научного поиска и анализа. Хочется также выразить благодарность близким знакомым Мессинга — Т. Лунгиной, В. Чернову, Э. Месину-Полякову, постаравшимся донести до нас свои воспоминания об этом незаурядном человеке.