Генерал Кутепов

Рыбас Святослав Юрьевич

Генерал Кутепов

Содержание

Сказка о русских героях

В октябре 1919 года в бою под Курском погиб пятнадцатилетний гимназист. Накануне он пришел в штаб Первого армейского корпуса, только что взявшего город, к Кутепову, записываться в добровольцы, и вот через сутки его юная жизнь кончилась. Сколько пало таких пятнадцатилетних русских мальчиков на кровавых нивах? Бог ведает. В январе и феврале восемнадцатого года, в самом начале гражданской войны, под Новочеркасском сражались совсем маленькие, двенадцатилетние кадеты, ростом меньше трехлинейной винтовки, круглоголовые, короткостриженные, в черных мундирчиках с красными лампасами. Потом их, окоченевших, в белых бумажных смертных венчиках вокруг желтых бескровных лбов, отпевали в Новочеркасском Войсковом Соборе, и редких сострадающих, оказавшихся в полупустом храме, озадачивала горькая мысль: почему должны гибнуть дети, когда на Дону столько взрослых мужчин?!

Их было тысячи, их имена канули в Лету, остался только дух, запечатленный в выцветших архивных фотографиях, — например, в снимке 1923 года гимназистов-инвалидов Шуменской русской гимназии в Болгарии: подростки в белых гимнастерках сидят на каком-то низеньком заборе, положив рядом костыли, и со строгой бесхитростной улыбкой глядят на нас из вечности; у одного нет обеих ног ниже колен, у другого на груди крестик на георгиевской ленте, остальные ничем не выделяются, просто одноногие юноши. Что ждет их?

Остался безымянным и курский гимназист. Только известно, что его бедный отец пришел к Кутепову и подарил ему любимую книгу сына — «Рассказы о Суворове».

— Что это? — спросил Кутепов. Отец ответил:

— Пришли вы к нам в Курск, и ушел с вами мой мальчик. А уходя из дому, он попросил мать: мама, если меня убьют, отдай эту книгу генералу Кутепову… И вот я вам принес, исполняя его волю. Это первая книга, которую ему подарила мать.

Казалось, какой там Суворов, когда кругом война и смерть? Разве великая православная держава с ее чудо-богатырями не превратилась в прах?

Но как не понять погруженного в горе отца: ему нужно было найти хоть какое-то оправдание потери, и он нашел его.

Кутепов был поражен. Он запомнил книжку гимназиста на всю жизнь, ибо в ней словно было записано то главное, что делало братьями тридцатисемилетнего генерала и погибшего мальчика.

Кутепов вспомнил свой любимый образ — Скобелева, которому он хотел подражать с детства. У каждого русского мальчика был свой Суворов, Скобелев или Сергий Радонежский, а за ними — проступал лик Отечества и приходило понимание смысла земного существования.

В. В. Розанов просто заметил: «Обстоятельства нашей истории и климата сказали: „Служи!“, — и свел этой формулой как бы на нет необходимость объяснять русский идеализм, национальную психологию с ее жертвенностью в отношении государства. „Служи Отечеству“, „За Богом молитва, за царем служба не пропадет“, — такие и подобные наставления естественно выражали нравственную атмосферу Российской империи, государства по преимуществу военного. У тогдашних русских, наследниками которых мы можем считать себя достаточно условно, это краткое „Служи!“ не вызывало сомнений. Для современной биографии белогвардейца Кутепова такой краткости недостаточно, поэтому углубимся в „обстоятельства климата и истории“.

Александр Павлович родился 16 сентября 1882 года в Череповце Новгородской губернии в семье потомственного дворянина, служившего лесничим. Что такое российская уездная жизнь, мы знаем плохо, а если что-то и припомним, то непременно нечто похожее на саркастическую „Историю города Глупова“ Салтыкова-Щедрина. А для того, чтобы понять, как русская провинция воспитывала подвижников и работников, надо обращаться к другим источникам. Известно выражение „железного канцлера“ Бисмарка, назвавшего школьного учителя творцом побед Пруссии. В России никто не высказывался в таком роде, ибо Россия все же не Запад, где живут по законам; Россия, хотим мы того или не хотим, это Восток, где живут традициями и обычаями. На Западе вряд ли кто-либо принял нашу бесспорную истину, что справедливость выше закона; там, как известно, почитается иная формула, согласно которой пусть скорее рухнет мир, но исполнится закон. В Череповце тоже жили обычаями, поклонялись местному святому Евстафию Синезерскому, погибшему от руки поляков в обстоятельствах, подобных кончине Ивана Сусанина, торговали лесом, сеяли ячмень, рожь, овес, занимались молочным скотоводством, — словом, жили и жили на своей земле, по своему нраву.

А что такое лесничий в северном лесном уезде? Это хозяин, власть и закон. Не случайно Кутепов-старший во времена столыпинской реформы был назначен председателем землеустроительной комиссии. Такие комиссии были сердцем преобразований и решали судьбу страны, помогая предприимчивым крестьянам свободно выходить со своим земельным наделом из общины. Он, по-видимому, обладал твердым характером и понимал, зачем служит.

За два с половиной месяца до рождения Александра Павловича в Москве скоропостижно скончался герой русско-турецкой войны генерал Михаил Дмитриевич Скобелев. А родился Скобелев 17 сентября 1843 года. Кутепов же 16 сентября. Совпадения случайные, но в детском возрасте всякая случайность воспринимается как намек судьбы. К тому же образ Белого генерала был почитаем у огромного большинства православных именно за его беспредельно жертвенное служение справедливости. Еще был памятен горячий подъем народного духа в защиту славянства. По всей стране возникали славянские комитеты, жертвовались деньги, звучали требования правительству вступиться за единоверцев на Балканах, страдающих от турок.

Пока Саша Кутепов растет, напитывается национальными преданиями и мечтает об офицерской службе, оглянемся попристальнее на девятнадцатый век, на легендарных исполинов, осенявших не только нашего героя, не только наших дедов, но и многих из нас; оглянемся не для умиления громкой славой, а для понимания, почему этот славный век отечественной античности был полностью проигран в геополитическом отношении.

Почему проигран? Разве не было Бородина, разве русские полки не прошли по мостовым Европы? Может быть, автор оговорился?

Не оговорился. И доказать это нетрудно. На протяжении нескольких веков, начиная, пожалуй, с Александра Невского, Россия защищалась на Западе и медленно продвигалась на Востоке. Были отбиты нашествия тевтонов, поляков, шведов, французов. Их волны достигали даже Москвы. Для того, чтобы выжить, народу потребовалось выработать идеал национального единства во имя спасения отечества; этому было подчинено все — экономика, религия, административное управление. Девиз россиян „За веру, царя и Отечество“ придуман не мракобесами, как то пытались представить западные либеральные философы, понимающие данность геополитического противостояния Западной Европы и России; он придуман теми, кто хотел жить свободными. Когда этот девиз был сброшен, то вряд ли Россия стала счастливее и свободнее.

Впрочем, идеал защиты, справедливейший в своей сути, в девятнадцатом веке стал преображаться.

Начиная с царствования Павла I и кончая Александром II, основную идею российской политики составляла не оборона от внешних противников, а борьба с революцией. Казалось бы, какое дело русским императорам до государственного устройства той или иной европейской страны, если оно не задевает их интересов? Защита монархического принципа? Династические интересы? Да это все пустяки, филологический дым! Основа здоровой политики — здоровый национальный эгоизм.

При Екатерине Великой Россия придерживалась строго национальной политики: она не ставила никаких других задач, кроме нужд собственного развития и безопасности. Поставив две цели, присоединить Польшу и выйти к Черному морю, императрица шла к ним, не сворачивая. События в Европе ее интересовали лишь с точки зрения возможной выгоды. Даже Французская революция не встревожила ее. Конечно, она возмущалась жестокости революционеров, обещала европейским монархам помощь, но по-настоящему „вмешалась“ в революционные потрясения только для того, чтобы под предлогом пресечь распространение революции на восток провести второй и третий разделы Польши. Она могла по праву сказать не „Европа — наш общий дом“, а „Россия наша вселенная“. Господь прибрал ее в ту пору, когда она собиралась нанести решительный удар Турции и положить конец историческому поединку двух империй.