Гёте. Жизнь и творчество. Т. I. Половина жизни

KARL OTTO CONRADY

GOETHE

LEBEN UND WERK

Erster Band

Halfte des Lebens

Athenaum

1982

КАРЛ ОТТО КОНРАДИ

ГЁТЕ

Жизнь и творчество

Том 1

Половина жизни

Перевод с немецкого

Москва

«Радуга»

1987

OCR и вычитка – Александр Продан, Кишинев

alexpro @ enteh . com

12.07.08

КОНРАДИ К. О.

Гёте. Жизнь и творчество. Т. I. Половина жизни. Пер. с нем./ Предисл. и общая редакция А. Гугнина. — М.: Радуга, 1987. — 592 с.

Известный литературовед ФРГ профессор Карл Отто Конради в предлагаемом двухтомном труде рассматривает проблемы жизни и творчества Гёте на широком фоне общественного и духовного развития Германии XVIII—XIX веков. Книга К. О. Конради рассчитана на широкого читателя, желающего глубже проникнуть в духовный мир великого немецкого писателя.

4

ИОГАНН ВОЛЬФГАНГ ГЁТЕ И ТЕРНИСТАЯ ТРОПА БИОГРАФА

В истории немецкой и мировой литератур немного найдется таких писателей, чьи жизнь и творчество вставали бы перед изумленными потомками как ослепительная горная вершина, окруженная ореолом недоступности. Если уж искать сравнения, то наряду с Гёте так же величественно и загадочно высятся немногие вершины, к примеру Достоевский, который в значительно более позднюю историческую эпоху, с поистине фаустовской страстностью вглядываясь в неожиданные зигзаги истории и человеческого духа, искал решение основополагающих вопросов бытия. Крайности в оценках обоих писателей — еще при жизни, но в гораздо большей степени после их смерти — как раз и подчеркивают мысль, что многие тропы к их вершинам заводили исследователей в тупик.

Творчество Гёте, отстоящее от нас уже примерно на два столетия, совершенно невозможно понять вне исторических условий раздробленной и разобщенной Германии XVIII века, вне сложнейшего контекста развития общественной, философской и художественно–эстетической мысли той далекой эпохи. Многие упрощенные и утрированные оценки Гёте, возникавшие в последующем, обусловлены нежеланием или неспособностью увидеть поэта именно в контексте его эпохи, в условиях именно той Германии, в которой он жил и творил. Легко указывать на то, что он должен был делать и как должен был себя вести, исходя из опыта будущего, который был еще закрыт для Гёте. В то же время именно в нашу сложную эпоху, поворачивающую самыми неожиданными гранями старые и, каза–5

лось бы, незыблемые истины (например, веру в безусловную благотворность технического прогресса, на которой зиждется вся современная цивилизация), особенно важными представляются раздумья Гёте о роли преемственности в истории человеческой культуры, о том, что прогресс совершается не только на путях решительного перелома, но и с помощью ежедневной, будничной, созидательной работы, без которой никакое движение вперед вообще невозможно.

Остановимся на нескольких сложных вопросах творчества Гёте. Наиболее важным из них с точки зрения общей идеологической оценки жизни и творчества поэта представляется вопрос об отношении Гёте к свободе и необходимости в истории, о соотношении эволюционного и революционного моментов в развитии природы и общества. Часто и походя Гёте упрекают в «примирении с действительностью», не углубляясь в конкретные детали его личной биографии и не анализируя логику движения его философской и эстетической мысли. Больше всего поверхностный взгляд приводит в раздражение тот факт, что свободолюбивый уроженец вольного имперского города Франкфурта, глава «бурных гениев» добровольно пошел в услужение к веймарскому герцогу, став тайным советником, а затем даже министром карликового государства. И действительно, вопрос этот ни в коей мере нельзя представлять упрощенно. С одной стороны, постоянные, и даже в «первое веймарское десятилетие» не прерывавшиеся, раздумья о ничем не сковываемой свободе человеческой личности (и уж тем более не сковываемой никакими сословными предрассудками и ограничениями), о безграничных возможностях человека, конечная вера в возможность построения гуманного человеческого сообщества («народ свободный на земле свободной»), с другой стороны — будничное и неприметное участие в делах мирских: успешные и безуспешные попытки сократить герцогскую армию, упорядочить систему налогообложения, наладить горнорудное дело, наказать взяточников и лихоимцев, улучшить дороги и проезды в герцогстве, ввести прогрессивные методы в сельское хозяйство, улучшить систему высшего образования, развить любительский и профессиональный театр, повысить общую роль науки и культуры в народной жизни и т. д. и т. п. Этот контраст высокого полета мысли и заземленных житейских будней в случае с Гёте особенно изумляет, нередко раздражает и в конечном итоге приводит к ставшей

6

уже расхожей формулировке о том, что Гёте, с одной стороны, был «гением», а с другой стороны — «филистером», которая возникла еще в кругу современников Гёте. С оценкой же личности и творчества Гёте дело всегда обстояло очень сложно, начиная с «Гёца фон Берлихингена» и «Страданий юного Вертера». Эпохальные для всей истории немецкой литературы произведения, сыгравшие огромную роль также и в развитии европейских литератур, были весьма критически восприняты многими современниками. Мы хотим лишь подчеркнуть, насколько важен в сегодняшней оценке Гёте конкретно–исторический подход, детальное и скрупулезное вхождение во все тонкости и сложности его эпохи и его личной судьбы.

Именно таким скрупулезным и детальным вхождением в проблемы многолетней жизни и творчества Гёте отличается исследование Карла Отто Конради (род. в 1926 г.) «Гёте. Жизнь и творчество», два тома которого были опубликованы в ФРГ соответственно в 1982 и 1985 годах. Прежде чем приступить к работе о Гёте, К. О. Конради приобрел разностороннюю филологическую подготовку, выдвинувшись в число крупнейших современных литературоведов ФРГ прогрессивно–демократического направления. Уже первый его научный труд, «Латинская поэтическая традиция и немецкая поэзия XVII века» (1962), привлек внимание широкой научной общественности как масштабное исследование глубинных, порой «микроскопически» тонких процессов взаимодействия традиций латинской и немецкой поэзии на очень сложном и важном для немецкой литературы этапе. Являясь с 1961 года профессором по новой немецкой литературе (с 1969 года в Кёльнском университете), Конради регулярно выступает с серьезными литературоведческими исследованиями, а также как издатель поэтических антологий, снискавших широкую популярность ¹. Посвятив многие годы жизни тщательному изучению биографии и творчества Гёте, Конради поставил себе целью выработать объективную и непредвзятую концепцию. Эта концепция не претендует на сенсационность — в

¹ Cоnradу К. О. Einfuhrung in die Neuere deutsche Literaturwissenschaft, 1966; Conrady К. O., Lammert E. u.a. Germanistik — eine deutsche Wissenschaft, 1967; Conrady K.O. Literatur und Germanistik als Herausforderung, 1974; Deutsche Literatur zur Zeit der Klassik (Hrsg.), 1979; Das grose deutsche Gedichtbuch (Hrsg.), 1977; Gedichte der deutschen Romantik (Hrsg.), 1979; Jahrbuch fur Lyrik 2 (Hrsg. mit B. Pinkerneil), 1980.

7

ее основании лежит научная добросовестность автора, не пожалевшего времени на тщательное изучение произведений Гёте, на прочтение огромного количества писем и воспоминаний его современников, на анализ многочисленных научных трудов, посвященных писателю, не говоря уже о тех знаниях, которые оказываются необходимыми всякому исследователю, пытающемуся увидеть Гёте в контексте его эпохи. Исследователя интересует также судьба Гёте в последующую эпоху, включая реминисценции в творчестве современных писателей — будь то роман Ульриха Пленцдорфа «Новые страдания юного В.», в котором молодой рабочий из ГДР с изумлением и восторгом зачитывается «Страданиями юного Вертера», или повесть Кристы Вольф «Нет места. Нигде», в которой разгорается внутренняя полемика между эстетическими взглядами и жизненными позициями Гёте и Генриха фон Клейста (как эти позиции представляет себе Криста Вольф). Сам Конради, свободно владеющий всем разнообразным литературным материалом, словно бы остается сторонним наблюдателем рассказываемых им событий, не навязывает своих мнений читателю, хотя и старается пробудить его активность. При этом очень важно, что научная добросовестность Конради, его стремление к откровенному и непредвзятому разговору о жизни и творчестве великого человека вызывают ответную реакцию читателя, сказывающуюся прежде всего в доверии к автору, в желании соразмышлять, дополняя прочитанное собственным жизненным опытом.