Полудница Акуля

Надо сказать Акуле, чтобы она возле тыквы не сидела. Вот Ика с братом, когда увидели, что первый огурчик завязался, целый день к нему бегали, ожидали, когда он большим станет. Оказывается, что смотреть-то на него и не надо было. За ночь, когда все спали, огурчик превратился в огурец. Пришлось его на завтрак съесть.

Проходил к своей мышиной ферме кот Нестор, потёрся об Игната. Узнал котяра Игната и на новом месте.

Пролетали мимо воробьи.

— Жив? Жив? Жив? — спрашивают. Они тоже видели, как пугало раскачивали, а потом несли.

— Жив! — успокоил их Игнат. — Летите, собирайте гусениц с черёмухи. А то они скоро все листья на ней объедят.

— Чи-чиво там, — ответил папа воробей, — сейчас мы им покажем!

«А что это за огородом дяди Юры и ещё за чьими-то огородами?»

Всматривался, всматривался Игнат, а потом сообразил, что это другое пугало, о котором раньше он только слышал от сорок, а теперь и увидел его. Ну конечно, это его товарищ в рубашке с синей заплатой и в шляпе! Стоит и тоже, конечно, Игната видит. Теперь, если ветер подует, можно будет ему и рукавами помахать.

Увидел другое пугало Игнат, и так ему приятно стало, будто в гостях у него побывал.

А вон и подсолнушек к Игнату головой повернулся. Мимо него мальчик с двумя вёдрами воды прошёл и прямо к Игнату шагает. Неужели полить хочет, чтобы подрос повыше? Нет, возле капусты остановился, а за ним Ика с ковшиком идёт. Конечно, это они капусту поливать собрались. Ладно, пусть поливают. Капусте вода нужнее. «А моё дело сегодня, — подумал Игнат, — сорочат отгонять! Тоже хорошая работа, не каждому доверишь».

…Через несколько дней собрали всю клубнику. Закончилась и командировка Игната. Перенесли его мальчик с Икой на старое место к подсолнушку.

Присказка

Вечером, когда по улице протянулись длинные тени деревьев, от крыш домов и сорочьих гнезд на тополях, присел на скамейку дед Юрий. Вышел он на улицу отдохнуть, себя показать и на людей посмотреть. А люди тут как тут… Не заметил дед, как рядом с ним присоседились девочки Лида и Алена. Место на берёзовом чурбачке занял Дениска, а прямо на тротуар сел Витя. И стали эти деревенские жители говорить о разных важных событиях. Мальчишки — про то, как два петуха возле автобусной остановки подрались. Там и сейчас перья валяются. А девочки начали выяснять, кто из мальчишек — Дениска или Витя — растоптал пирожки, которые девочки слепили из глины.

Дед слушал, слушал, а потом говорит:

— Не шумите, я вам лучше про лешака расскажу…

— Какого ещё лешака? — спросил Витя.

Он любил задавать трудные вопросы и немного поспорить.

— Какого? Обыкновенного, — ответил дед. — Лешака Спиридона.

И начал дед рассказывать.

— Давным-давно, — сказал он…

Но его сразу перебил Витя:

— Когда ещё моя бабушка была маленькая?

Вообще-то Витя имел право переспрашивать. Поучился он немало: первый класс окончил в городе, а второй здесь — в деревне.

— Нет, — ответил дед Юрий, — пораньше. Тогда даже твоей бабушки не было.

«Ну да! — заулыбался Витя. — Моя бабушка всегда была. А то кто бы деду обед варил!» — подумал так Витя, но спорить не стал.

Оказывается, здесь, где они сидят, стоял когда-то дремучий лес. И жил в лесу, там, где теперь огороды, а может, подальше — где роща с иволгами, дятлом и скворцами, жил лешак. Хотя нет, наверное, всё-таки там, где огороды.

Ну вот, жил он себе поживал, в свисточек посвистывал, птиц передразнивал. А то гукал — зайцев для смеху пугал. Зайцев тогда в том лесу водилось, как сейчас воробьев. А если уж охотник сюда заходил, охал лешак, тяжко стонал, чтобы на охотника страху нагнать.

— А какой он? — спросила Лида и прижалась к деду. — А вдруг этот лешак страшный?

Но лешак был как самый обыкновенный лешак. Походил он на старый пень. Два корня — лапы, сухие сучки — руки. Вместо бороды — зелёный мох. Не красавец, конечно, но всё-таки… Да вы сами видели такие пни в лесу.

Тут нежданно-негаданно люди в этих самых местах деревню начали строить. Деревья принялись вырубать, землю расчищать под огороды.

Очень обиделся на людей лешак: мало того, что лес порубили, так ещё и шумят, стучат. Птиц пораспугали. Кострами всё задымили. Обул лапти лешак, левый — на правую лапу, правый — на левую, они всегда так обуваются, и ушёл жить туда, где теперь усадьба деда и бабушки Сидоровых, ну и, конечно, чушки их Хавроньи.

Тогда там ещё лес шумел. А как зима прошла, и здесь принялись дом строить, деревья раскорчевали, огород вспахали. Вокруг лешака, в конце огорода, осталась небольшая рощица. Дальше кочки, потом луг. Пусто и голо…

Лешаку же лес нужен. А он далеко, за лугом у реки. Скучно Спиридону. Одна радость, что изредка Акуля навестит. Прибежит, расскажет новости, то про воронят, которых недавно ворона высидела, то про гриб подосиновик. Он, чудак, по ошибке не под осиной, а под берёзой вырос. Посидит бабушка Акуля часок, подождёт, пока лешак ей что-нибудь скажет, — и к себе, на свой огород.

Хозяин же, который в ту пору здесь поселился, один раз на целый день к лешаку бычка привязал. Пастись. А то сам, когда наработается в огороде, придёт и сядет на лешака. Он-то думал, что это пень, а каково Спиридону, когда на нём сидят!

Опять обиделся лешак. Спрятал за пазуху свисток, кремень да кресало — искру для костра высекать, в общем, всё своё добро, и поплёлся лунной ночью к речке. Идёт, с лапы на лапу переваливается. Вот уж тут, действительно, если бы кто из новосёлов увидел, как он вышагивает, перепугался бы. На что смелые лягушки в болотце жили, они никого, кроме цапли, не боялись, так и лягушки от страха квакать перестали, когда он через их болотце зашлёпал.

Перед этим Спиридон полудницу звал:

— Пойдём, Акуля, со мной!

Только Акуле понравилось за огородом присматривать, как там за лето, где ещё весной ничего не было, вдруг горох, помидоры, лучок — всё вырастает. Отказалась бабушка полудница, осталась.

Добирался Спиридон до леска у речки дня три.

— Фи! — присвистнул в этом месте Витя. — Мы с дедом туда за пять минут доходили!

— За пять минут — не знаю, — ответил дед Юрий, — а вот за час можно. А лешаку трудно на своих корнях переваливаться. Пока он добирался до рощи, его один мужик чуть на дрова не забрал. Мужик подумал, что это пень. Хорошо, что на телегу завалить не смог. А когда он на следующий день туда приехал, то Спиридона уже не было. Лешак в роще поселился. Он и сейчас там живёт.

Акуля туда не ходит — далеко. Да и не хочет она, чтобы её кто-нибудь на дороге увидел. А потом, поговорить с лешаком непросто, на это несколько часов требуется. Спросишь у него: «Как дела, Спиридон?» — а ответит он только через час. Можно, пока он думает, пойти поиграть в прятки, порыбачить или мяч погонять. Зато ровно через час надо быть рядом, а то он скажет, что хотел, а потом опять будет целый час молчать. В общем, весёлый мужик. Его окликнут: «Лешак!» — а он, когда уже ты забудешь, ответит: «Ась?»

Пока дед Юрий обо всём этом говорил, подъехали на велосипедах Икин брат с двумя своими товарищами и тоже стали слушать. А когда дед рассказал, как трудно с лешаком беседовать, мальчики переглянулись и даже подтолкнули друг друга.

Совсем недавно ездили они на рыбалку с ночевой. Выбрали место, удочки и закидушки закинули, а сами принялись табор на ночь готовить. Один из них подошёл к старому замшелому пню, постучал по нему и крикнул друзьям:

— Посмотрите, какая коряжина! Настоящий лешак! — да ещё добавил: — Привет, лешак!

Ребята посмеялись и отправились удочки проверять. Поймали немного рыбы, почистили её и начали уху варить. Закипела уха, бросили в неё дикого лука, посолили, сидят, ждут, когда уха сварится. Тут ровно час прошёл. Пень в это время и говорит:

— Ась? — и закашлял бедный от дыма и оттого, что давно ни с кем не беседовал, а тут вдруг разговорился.