Тысяча и одна ночь

И халиф посмотрел и увидел высокий орешник и сказал: «О Джафар, я хочу влезть на это дерево – его ветви близко от окон – и посмотреть на них», – и затем халиф полез на дерево и до тех пор цеплялся с ветки на ветку, пока не поднялся на ветвь, бывшую напротив окна. И он сел на неё и посмотрел в окно дворца и увидел девушку и юношу, подобных двум лунам (превознесён тот, кто сотворил их и придал им образ!) и увидал шейха Ибрахима, который сидел с кубком в руке и говорил: «О владычица красавиц, в питьё без музыки нету счастья! Я слышал, как поэт говорил:

И когда халиф увидал, что шейх Ибрахим совершает такие поступки, жила гнева вздулась у него меж глаз» и он спустился и сказал Джафару: «Я никогда не видал праведников в таком состоянии! Поднимись ты тоже на это дерево и посмотри, чтобы не миновало тебя благословение праведных».

И, услышав слова повелителя правоверных, Джафар впал в недоумение, не зная, что делать, и поднялся на верхушку дерева и посмотрел, и вдруг видит Нур-ад-дина, шейха Ибрахима и невольницу, и у шейха Ибрахима в руках кубок. И, увидав это, Джафар убедился, что погиб, и спустился вниз и встал перед повелителем правоверных, и халиф сказал ему: «О Джафар, слава Аллаху, назначившему нам следовать явным указаниям закона!» И Джафар не мог ничего сказать от сильного смущения, а потом халиф взглянул на Джафара и сказал: «Посмотри-ка! Кто привёл этих людей на это место и то ввёл их в мой дворец? Но равных по красоте этому юноше и этой девушке никогда не видели мои глаза». – «Твоя правда, о владыка султан», – отвечал Джафар, который начал надеяться на прошение халифа Харуна ар Рашида, и халиф сказал: «О Джафар, поднимемся на ту ветку, что против них, и посмотрим на них!»

Оба поднялись на дерево и стали смотреть и услышали, что шейх Ибрахим говорил: «О господа мои, я оставил степенность за питьём вина, но это услаждает только при звуках струн». И Анис аль-Джалис ответила: «О шейх Ибрахим, клянусь Аллахом, будь у нас какие-нибудь музыкальные инструменты, наша радость была бы полной». И, услышав слова невольницы, шейх Ибрахим встал на ноги, и халиф сказал Джафару: «Посмотрим, что он будет делать!» – «Не знаю», – отвечал Джафар, а шейх Ибрахим скрылся и вернулся с лютней, и халиф всмотрелся в неё и вдруг видит – это лютня Абу-Исхака ан-Надима.

«Клянусь Аллахом, – воскликнул тогда халиф, – если эта невольница споёт скверно, я распну вас всех, а если она споёт хорошо, я их прощу и распну тебя одного». – «О боже, – сказал Джафар, – сделать так, чтобы она спела скверно!» – «Зачем?» – спросил халиф. «Чтобы ты распял нас всех, и мы бы развлекали друг друга», – отвечал Джафар, и халиф засмеялся его словам.

А девушка взяла лютню и осмотрела её и настроила её струны и ударила по ним, и сердца устремились к ней, а она произнесла:

«Клянусь Аллахом, хорошо, о Джафар! – воскликнул халиф, – я в жизни не слышал голоса певицы, подобного этому!» А Джафар спросил: «Быть может, гнев халифа оставил его?» – «Да, оставил», – сказал халиф и спустился с дерева вместе с Джафаром, а потом он обратился к Джафару и сказал: «Я хочу войти и посидеть с ними и услышать пенье этой девушки предо мной». – «О повелитель правоверных, – отвечал Джафар, – если ты войдёшь к ним, они, может быть, смутятся, а шейх Ибрахим – тот умрёт от страха». Но халиф воскликнул: «О Джафар, непременно научи меня, как мне придумать хитрость и войти к ним, чтобы они не узнали меня».

И халиф с Джафаром отправились в сторону Тигра, размышляя об этом деле, и вдруг видят, рыбак стоит и ловит рыбу под окнами дворца.

А как-то раньше халиф крикнул шейха Ибрахима и спросил его: «Что это за шум я слышу под окнами дворца?» – и шейх Ибрахим ответил: «Это голоса рыбаков». И тогда халиф сказал ему: «Пойди удали их отсюда», – и рыбаков не стали туда пускать.

А когда наступила эта ночь, пришёл рыбак, по имени Карим, и увидел, что ворота в сад открыты, и сказал: «Вот время небрежности! Я воспользуюсь этим и половлю теперь рыбу!» И он взял свою сеть и закинул её в реку, и вдруг халиф, один, остановился над его головой. И халиф узнал его и сказал: «Карим!» – и тот обернулся, услышав, что его называют по имени, и когда он увидел халифа, у него затряслись поджилки, и он воскликнул: «Клянусь Аллахом, о повелитель правоверных, я сделал это не для того, чтобы посмеяться над приказом, но бедность и семья побудили меня на то, что ты видишь!»

«Полови на моё имя», – сказал халиф. И рыбак подошёл, обрадованный, и закинул сеть и подождал, пока она растянется до конца я установится на дне, а потом он потянул её к себе и вытянул всевозможную рыбу.

И халиф обрадовался этому и сказал: «Карим, сними с себя одежду!» И тот скинул своё платье (а на нем был кафтан из грубой шерсти, с сотней заплаток, где было немало хвостатых вшей) и снял с головы тюрбан, который он вот уже три года не разматывал, но всякий раз, увидев тряпку, он нашивал её на него.

И когда он скинул свой кафтан и тюрбан, халиф снял с себя две шёлковые одежды – александрийскую и баальбекскую [68] – и плащ и фарджию и сказал рыбаку: «Возьми их и надень». А халиф надел кафтан рыбака и его тюрбан и прикрыл себе лицо платком и сказал рыбаку: «Уходи к своему делу», – и рыбак поцеловал ноги халифа, и поблагодарил его, и сказал:

И рыбак ещё не окончил своего стихотворения, как вши уже заползали по коже халифа, и тот стал хватать их с шеи правой и левой рукой и кидать, и сказал: «О рыбак, горе тебе, поистине много вшей в этом кафтане!» – «О господин, отвечал рыбак, – сейчас тебе больно, а пройдёт неделя, и ты не будешь чувствовать их и не станешь о них думать». И халиф засмеялся и воскликнул: «Горе тебе! Оставлю я этот кафтан на теле!» – «Я хочу сказать тебе слово, – сказал рыбак. „Говори, что у тебя есть“, – отвечал халиф. „Мне пришло на ум, о повелитель правоверных, – сказал рыбак, – что раз ты захотел научиться ловить рыбу, чтобы у тебя было в руках полезное ремесло, этот кафтан тебе подойдёт“.

И халиф засмеялся словам рыбака, а затем рыбак повернул своей дорогой, а халиф взял корзину с рыбой, положил сверху немного зелени и пришёл с нею к Джафару к остановился перед ним. И Джафар подумал, что это Карим, рыбак, и испугался за него и сказал: «Карим, что привело тебя сюда? Спасайся! Халиф сегодня в саду, и если он тебя увидит – пропала твоя шея». И, услышав слова Джафара, халиф рассмеялся, и когда он рассмеялся, Джафар узнал его и сказал: «Быть может, ты наш владыка султан?» – «Да, Джафар, – отвечал халиф, – ты мой везирь, и мы с тобой пришли сюда, а ты меня не узнал; гик как же узнает меня шейх Ибрахим, да ещё пьяный? Стой на месте, пока я не вернусь к тебе!» И Джафар отвечал: «Слушаю и повинуюсь!»