Сказки народов СССР

Сел Найда под ракитовым кустиком, они прилетели, искали его — не нашли. Сбросили платья, полезли в воду! А он хвать за платье, за крылышки — и бегом!..

Купались они, купались, глядь — тех платья есть, а той нету. Она и говорит:

— Это опять Найда взял! — И опять за ним в погоню. Вот догоняет она его — ему уже и недалече до своей хаты — и просит его. Он сильно разогнался и упал как раз на пороге — она на него и накинулась. А дед вышел из-за дома, поймал их и поднял обоих.

— Ну, теперь, — говорит, — будешь его женою, а он тебе мужем!

Обвенчались они, справили свадьбу и живут у деда.

Спустя несколько лет дед и говорит:

— Ну, Иван Найда, езжай теперь к своей матери.

— Куда ж мне ехать — я не знаю, где я родился, где же мне её искать?

Дал им дед пару коней, запряг в коляску и говорит:

— Помни: как минуешь две деревни и будешь въезжать в третью, то скажи первой женщине, которую встретишь: «Здравствуй, мама!» А она тебя спросит: «Какая ж я тебе мать?» А ты скажи ей: «А ты разве не помнишь, как на базар ходила да на дороге в корзинке меня бросила и потеряла?» Она вспомнит тебя, но не узнает. И будет жена с тобой до той поры, пока кто-нибудь у неё крыльев не украдёт, а ты их прицепи у себя под мышкой.

Поехали они с женою. Въезжают в третью деревню, и вправду идёт навстречу им женщина — за водой вышла. Он ей и говорит:

— Здравствуй, мама!

Та стала и глаза вытаращила:

— Какая я тебе мать?

Тот и рассказал. Вернулась она с ними, больно уж обрадовалась. А потом, как, бывало, уйдёт сын куда, мать на невестку всё смотрит, глаз с неё не сводит. Очень уж была она красивая.

Выехал раз Найда на охоту, а невестка и говорит:

— Чего вы, мама, всё на меня смотрите?

— Да я, — говорит, — никак на тебя не нагляжусь, такая ты красавица!

А она говорит:

— Ох, мама, как надела бы я на себя крылышки, стала бы ещё краше. Они, мои крылышки, у Ивана слева под мышкой.

Вот приехал он с охоты, подходит время к ночи, стали ложиться спать, а мать всё норовит, как бы это у него крылья отобрать, — хочет поглядеть, как она будет в крыльях. Легли спать, а мать подкралась и отцепила у него, сонного, крылья.

Утром встали, а он и не заметил, что крыльев-то нету. Позавтракал и поехал на охоту.

Дала мать крылья невестке, та нацепила их на себя и выпорхнула в окошко! Да и села на гребне крыши.

Мать стоит, смотрит: «Что за наважденье такое? Только дала ей крылья, а она и улетела?!»

Выбежала мать на двор и всё смотрит на невестку. А та и говорит:

— Мама, пускай меня Иван нигде не ищет, a пycкай, — говорит, — найдёт Воловью гору-Шелковую траву… — да и полетела.

Приехал Иван Найда с охоты и к жене, а жены-то и нету!.. Спрашивает у матери, а та говорит:

— Дала я ей крылья, а она у тебя то ли сатана, или что?.. Взяла да и улетела!..

— Эх, — говорит, — не была ты матерью и не будешь!..

А мать говорит:

— Когда твоя жена улетала, то сказала, чтоб ты её нигде не искал, а искал бы Воловью гору-Шелковую траву, только там её и найдёшь.

Взял он себе хлеба на дорогу и пошёл. Идёт и идёт, видит — лес дремучий, на опушке — хатка; смотрит — в хатке огонёк мерцает. Заходит в хатку, а там одна только старушка. Он и говорит:

— Здравствуй, старушка!

— Здравствуй, Найда, — отвечает та. — Куда, — спрашивает, — идёшь?

— Иду искать Воловью гору-Шелковую траву.

А она:

— Эх, и много я по свету полетала, да не знаю, где эта Воловья гора-Шелковая трава. Ступай, — говорит, — там среди лесу живёт моя сестра помладше, может, она знает.

И оставляет она его ночевать. Он ночевать не остался, а пошёл.

Всё идёт да идёт, видит — в лесу хатка, огонёк мерцает. Заходит он, видит — там старуха сидит.

— Здравствуй, старушка!

— Здравствуй, — говорит, — Иван Найда. Куда идёшь, Иван Найда?

— Иду искать Воловью гору-Шелковую траву.

— Эх, — говорит, — много я по свету полетала, но Воловьей горы-Шелковой травы не знаю, иди-ка ты дальше — там живёт наша самая меньшая сестра: уж если она не скажет, то никто тебе не скажет.

Он ночевать не стал и пошёл. А лес такой густой — деревья разрослись и перепутались, ему и не видать: день ли теперь, или ночь. Ничего не видно!

Лезет рак и говорит:

— Здравствуй, Иван Найда!

Тот удивляется, что оно такое: где ни покажется что живое, всякое Найду знает?

Рак и говорит ему:

— Не сердись, Иван Найда, я тебя в беде выручу, — и дал ему свисточек.

— Возьми, — говорит, — ежели туго тебе придётся, свистни в него.

Идёт он дальше, встречает борзую, а та говорит:

— Здравствуй, Иван Найда!

— Здравствуй, борзая!

Дала ему борзая волосинку.

— На тебе, Иван Найда, коль плохо тебе придётся, ты её прижги.

Идёт дальше, встречает волка, говорит ему волк:

— Здравствуй, Иван Найда, куда ты идёшь?

— Иду искать Воловью. гору-Шелковую траву.

— Ну, коль трудно тебе придётся, свистни в свисточек, который дал тебе рак, я мигом явлюсь.

Пошёл Иван Найда, видит — на опушке хатка виднеется. Заходит он в хатку, поздоровался со старушкою.

— Ну, Иван Найда, коль попасёшь мне, — говорит, — три ночи трёх кобылиц, дам я тебе такого коня, который вынесет тебя на ту гору, а не попасёшь, я тебе голову отрублю. Вон висят у меня тридцать четыре головы тех, которые брались пасти да не выпасли, а твоя тридцать пятая будет.

Испекла она ему пирожочек, снаряжает его на пастбище, а кошечка всё ходит за ним, мяукает. Отломил он кусочек пирожка и дал кошечке. Взяла кошечка и говорит ему:

— Э, да это такой пирожок, что ты лучше его закинь, а то как съешь, так на двое суток и заснёшь и будешь спать без просыпу.

Отдал он пирожок кошечке.

Кошечка съела и спать улеглась, а Найда погнал кобылиц пастись. Пас он всю ночь, глядел, глядел, а перед рассветом разбежались они, нет возле него ни одной. Вспомнил он про борзую, прижёг волосинку — является к нему борзая, спрашивает:

— Зачем звал меня, Иван Найда?

Тот рассказал.

— Ну, смотри, как будешь гнать кобылиц, то лови переднюю, а не поймаешь — пропало твоё дело.

Кликнула борзая свору собак, — и как начали всюду искать! Согнали кобылиц. А Найда стоит, переднюю дожидает. Ухватил её за гриву и едет домой. Приезжает домой, а волшебница начала бить кобылиц за то, что они от него не спрятались.

Погнал он на другую ночь, глядел, глядел — перед рассветом разбежались они, ни одной нету. Как их загнать? Смекнул. Засвистел в свисток. Является волк.

— Чего тебе надо?

Рассказал Найда про своё горе.

Созвал волк всех волков и сказал, чтоб Найда ловил переднюю кобылу. Согнали. Он поймал, едет домой. А волшебница поймала кобылиц да как начала их бить!.. И сказала им, чтоб на третью ночь они разбежались и спрятались в море, обернулись бы рыбами.

Пошёл он на третью ночь пасти… Глядел, глядел, а они как кинутся (норовят хоть бы на третью ночь спрятаться, а не то беда будет!). Обернулись они рыбами и бросились в море.

Он видит, что беда, и засвистел в свисточек. Является к нему рак.

— Эх, — говорит, — братец, выручи, а то как не выпасу эту ночь кобылиц, отрубит мне волшебница голову!

Вот рак и полез назад в море. Созвал всех морских чудищ — морских свиней, котов морских — и приказывает:

— Лезьте, где какую рыбу увидите — кусайте её, выгоняйте!

Кинулись они всюду, раки щиплют, а морские коты хвостами режут!

А Найда над морем стоит; поймал переднюю, сел на неё, едет домой, а она и говорит:

— Гляди, Иван Найда, как будет тебе волшебница давать какую-нибудь из нас, ты не бери, а скажи: «Дайте мне того жеребёночка, что у вас в конюшне, на котором шерсти нету…» И есть у нашей хозяйки под изголовьем сапоги-иноходцы и шапка-невидимка, такая, что тебя никто в ней не увидит.

Приехал. Она видит, что надо обещание выполнить, и говорит: