Однажды в Новом Мире

В этот момент снаружи послышался шум. К пещере пришел Тринадцатиногий Змей.

— Ссс… Женщина! Ты проссснуласссь? Ты меня ссслышишшь? Шшш… Я сссовсем одинок. В Новом-преновом Мире таких, как я, большшше нет. И таких, как ты, большшше нет. В этом мы ссс тобой сссхожи… Ссс… Ты и я… Чем не пара?

— Зачем тебе пара, Змей?

— Ссс… В Новом-преновом Мире у меня нет доссстойного мессста.

— Ты можешь быть самым щедрым, заботливым, великодушным.

— Шшш… Великодушшшным? Сссмешшшно! — сказал Тринадцатиногий Змей, хотя не умел смеяться. — Ссс… Разве это доссстойное месссто для Змея? Я хочу быть сссамым ссстрашшшным.

— И зачем тебе я?

— За тобой в Новый Мир придут маленькие змеенышшши. У каждого будет тринадцатая нога. Ссс… Они подрассстут и топнут тринадцатой ногой. Топнут вмесссте со мной. Я зассставлю их топнуть. И тогда…

— Что случится тогда?

— Ссс… А вот что ссслучится: раздассстся ужасссный грохот. Новый Мир сссодрогнется от ужассса. Всссе признают, что я — сссамый ссстрашный. И сссделают меня главным. Потому что всссе будут бояться, что я ссснова топну ногой.

— А Человек?

— Он оссстался без пары. Ссс… Его одолеет тоссска. Он уйдет из Нового Мира.

— Я согласна.

— Шшш… Ты послушшшная. Шшш… Это хорошшшо.

— Да, я согласна. Но при одном условии.

— Шшш… Говори. Я ссслушаю.

— Хочу, чтобы ты, самый страшный Тринадцатиногий Змей, ходил по земле в башмаках. Я сплету тебе башмаки. На каждую твою ногу. Но пока башмаки не готовы, ты никуда не уйдешь. Будешь ждать у пещеры, пока я закончу работу.

— Шшш… А долго ты будешшшь плести для меня башмаки?

— Так быстро, как только умею. А еще, чтобы стать тебе парой, я должна научиться шипеть. Покажи, как ты это делаешь.

— Шшш… — Тринадцатиногий Змей не умел улыбаться. А то бы он улыбнулся, как улыбаются змеи: обнажив ядовитые зубы.

Тут Женщина приказала:

— Эй, жуки и букашки, мышки и паучки! Наберите мне гибких травинок. — И добавила тихо: — Пусть у каждой травинки будут крепкие корешки. И пусть корешки захотят вернуться в родную Землю.

К закату первого дня Женщина сделала Змею башмаки на передние ноги. Змей их послушно надел. К восходу были готовы башмаки на задние ноги. И скоро были готовы башмаки на двенадцать ног. Без башмака осталась лишь тринадцатая нога.

— Для последней ноги я должна постараться особо. Придется тебе подождать. Время от времени спрашивай: «Что мой башмак? Не готов?» Заодно услышишь, как я учусь шипеть.

— Шшш… Хорошо.

Тринадцатиногий Змей замер у входа в пещеру. Время от времени он приближал свою плоскую голову к неплотно лежащим камням:

— Шшш… Женщина! Ты меня слышишшшь? Шшш… Башшшмак не готов?

И в ответ неизменно слышал тихий ответ:

— Шшш… Башшшмак не готов…

Так миновали дни. Земля давным-давно сделала новый вдох. И корешки травинок, почуяв земное дыхание, устремились обратно в Землю…

Маленький Человечек иногда не слушался Женщину. Однажды он убежал и оказался в Лесу у подножья Холма. Там он нашел пещеру. Вход в нее был завален камнями. А рядом лежала коряга — большая, поросшая мхом.

— Ой, чудная какая! — сказал Человечек, — Это как будто чудище. Тринадцатиногий Змей! Будто бы он врос в Землю и покрылся корой. Эй! Вези меня, Змей! — закричал Человечек и уселся на Змея верхом. — Ха-ха-ха! Посмотрите, я еду!

— А ну-ка, слезай сейчас же! — строго сказала Женщина, когда нашла Человечка. — И прекрати смеяться. Ничего смешного здесь нет.

— Но коряга похожа на Змея!

— Может быть, и похожа. Но тебе здесь нечего делать. Это место коряги. И не надо ее тревожить. Пойдем-ка отсюда скорее.

С тех пор прошло много времени. Но, говорят, такую корягу — о тринадцати сучьях — и сейчас еще можно увидеть.

Идешь по лесу — и вдруг…