Белорусские народные сказки

Кинул дятел одного птенца; лисица подхватила его, забежала за куст и съела. Облизалась и идет к дятлу.

—      Пристроила,—говорит,— учиться кузнечному ремеслу: прибыльная работа. Кидай другого!

Сбросил дятел и другого. И его схватила лиса и за кустом съела. Потом снова возвращается к дятлу.

—      Отдала,— говорит,— учиться столярному делу. Самая подходящая работа для дятла: будет иметь кусок хлеба. Давай третьего: отдам его в бондари,— дятлы способны к бондарному ремеслу.

Кинул ей дятел и третьего птенца да еще благодарит лису за заботы о его детях.

Съела лиса третьего, как и двух первых. Снова приходит к дятлу:

—      Кидай еще, коли есть!

—      Все уже,— отвечает дятел.

—      А коли все, так укуси зад мне: я твоих детей поела. Нечего было чваниться.

Как услышал это дятел, заплакал с горя, заголосил: и деток-то ему жаль, и злость-то его разбирает, что лиса так над ним насмеялась. Так и разорвал бы ее, поганую, на куски, да бог силы не дал. А лиса издевается, зубы скалит.

«Что я сделал плохого? — думает он.— Обездолила меня лиса, надругалась надо мной, так погоди же, и я над кем-нибудь надругаюсь, будут меня помнить!»

И полетел дятел искать, на ком бы ему злость сорвать. Летит он, летит, видит — едет по дороге мужик; везет что-то в бочке.

«Вот на ком я злость сорву,— на мужике, никто, как он, во всем виноват».

А мужик вез в бочке деготь продавать, хотел соли купить.

Сел дятел на бочку с дегтем и давай ее долбить носом. Глянул мужик, подумал: продолбит, чего доброго, бочку, деготь выльет. Выхватил он топор из-за пояса да как трахнет обухом! Да только не по дятлу, а по бочке. Бочка вдребезги... Не успел еще мужик опомниться, а дятел уже сидит у лошади на лбу и знай долбит. Мужик размахнулся топором, хотел убить дятла, а рубанул по лбу лошади, та и ноги протянула, а дятел — Фурр!—и улетел.

Плачет мужик: «Бочку разбил, деготь вылил, лошадь загубил,— и все из-за проклятого дятла. Вот бы поймать его, запомнил бы он!»

А дятел полетел к мужиковой хате. Жена его в ту пору хлеб месила, а ногой люльку с ребенком качала. Влетел дятел в окошко, сел в люльку и давай ребенка в лоб клевать. Заплакал ребенок. Глянула баба — видит, что дятел клюет ее дитя.

—      Ах! Чтоб ты сдох!— закричала она и хвать уполовником, да только не по дятлу, а по ребенку. Из того и дух вон... Разозлилась она на дятла, кинулась его ловить. Поймала и посадила под горшок.

И стала она придумывать:      какою смертью дятла казнить?..

А тут как раз и муж подходит, идет и плачет.

—      Чего ты плачешь?— спрашивает баба. А тот рассказывает: так и так...

—      А я хоть дитя и убила, да проклятого дятла изловила!— говорит мужику жена.

—      Где он? Покажи, я его живьем съем!— кричит муж.

—      А вон под горшком!

Поднял мужик горшок, взял дятла в руки.

—      Вот я тебя съем, гад ты эдакий!—И рот разинул. А дятел— пурх! — и прямо ему в рот, а изо рта в живот пролез. Трепыхается в животе. Не знает мужик, что ему и делать: болит живот— долбит там дятел. И на двор сходить не дает— за зад кусает. И никак его оттуда не достать.

Догадался-таки мужик.

—      Иди-ка сюда, баба!— говорит он жене,— возьми косу и, как только дятел высунет голову, секи его косой!

Взяла баба косу, глядит зорко, подстерегает дятла. А тот покажет голову да снова сразу же спрячется, будто дразнится. Но изловчилась все-таки баба: чуть он высунул нос— она его чик косой!

—      А-я-яй!— завизжал мужик: баба ему косой кусок мяса отхватила, а дятел живехонький вылетел и был таков.

ПОЧЕМУ ВОЛКИ КОЛОКОЛЬЧИКА БОЯТСЯ

Служила у станового лиса и службу свою старательно исполняла. Правда, неизвестно, кем и как она служила,— может, кур ему к обеду поставляла либо еще что.

Однажды становой говорит лисе:

— Проси у меня чего хочешь за свою службу. Что ни попросишь — все тебе дам!

Думала, думала лиса, чего бы попросить, й надумала.

— Дайте мне,— говорит,— свой колокольчик, чтобы, когда я где пройду, все меня боялись, как самого господина станового.

Становой согласился. Дал ей свой колокольчик, да и говорит:

— Гляди же не потеряй его! А потеряешь или отдашь кому, я с тебя шкуру спущу!

Побожилась лиса, что никому не отдаст и не потеряет, и пошла себе гулять по белу свету.

Кто только ни заслышит колокольчик — все пугаются и дают лисе все, что она ни скажет.

Проведал волк про то, что лиса добыла себе у станового колокольчик и что всякий ее боится и дает ей все, чего она только ни пожелает.

Вот приходит он к лисе и просит хоть на часок этот колокольчик. Не хотела лиса давать, да уж очень волк стал ее просить.

— Ну уж ладно, кум,— согласилась лиса,— на, бери, если потеряешь, поплачешь тогда. Становой-то за этот колокольчик с нас обоих шкуру сдерет!

Взял волк колокольчик, да и побежал скорее раздобыть себе чего-нибудь. Прибежал он в поле к пастухам:

— Меня,—говорит,— становой прислал, чтобы вы ему дали лучшего барана, а не дадите, так он сам сейчас приедет и вас в холодную посадит!

Не поверили ему пастухи и давай его бить. Натравили на него собак, били, били и колокольчик отняли. Пропал колокольчик.

Заплакал волк, пошел к лисе и рассказывает ей, так, дескать, и так.

Заплакала и лисица, да что уж тут поделаешь? Поминай как звали колокольчик станового.

С того времени, как только волк заслышит колокольчик, думает, что это становой едет его искать. И, чуть живой от страха, бежит куда глаза глядят.

КОТ И ДУРАК

Было у одного человека три сына: два умных, а третий дурак. Захворал их отец и уже не надеялся выжить. Перед смертью разделил он свое хозяйство поровну между двумя старшими сыновьями.

Увидел дурак, что отец ничего ему не оставил, стал жаловаться и плакать: «На кого же ты, татка, меня покидаешь?» Подумал, подумал отец, да и говорит:

— Все хозяйство, сынок, поделил я между твоими братьями, остались от раздела только кот да печь, в которой деготь гнали, так и быть: пускай они тебе достанутся.

Ну, дурак и за то спасибо сказал.

Помер отец. Только его похоронили, — старшие братья тут же взашей дурака за дверь вытолкали, а за ним выкинули и кота.

— Ищите, — говорят,—сами себе хлеба, а мы лодырей кормить не станем.

Заплакал дурак и побрел к своему наследству—к печи. Лег там в пепел, а кота положил под бок, чтобы согреться.

Лежал он, лежал, да проголодался и давай кричать:

— Есть хочу, есть хочу!

А потом схватил кота и говорит:

— Я тебя съем!

—- Погоди, не ешь меня,— просит кот,— я тебе принесу еды. И пошел он по чердакам шнырять да еды искать.

Принес кот колбас, накормил дурака. А тот наелся и стал кричать:

— Жениться хочу!

Тут уж и кот ничего не мог поделать.

А дурак кричал, покуда опять есть не захотел.

И так каждый день. Проголодается, кричит:

— Есть хочу!

Поест, кричит:

— Жениться хочу!

Даже бить кота приладился.

«Надо его женить,— думает кот.— А как же пойти сватать за такую дубину, в пепле перемазанную? Кто за него, такого грязного, замуж пойдет?»

Думал, думал кот и надумал. Пошел он на портняжий двор, насбирал лоскутков разноцветных и сшил дураку одежу. Потом пошел на сапожный двор, набрал обрезков кожи да обрывков дратвы и сшил ему сапоги.

Накормил кот дурака досыта, отмыл его добела и одел в обновы. А известно, наряди хоть пень — так и пень похорошеет. Так и дурак: стал такой пригожий, что хоть к королевне веди его свататься. Кот на него прямо не налюбуется.

— Ну, пойдем свататься к нашему барину,— говорит дураку кот,— только ты назови себя господином Пепелинским,

потому что ты в пепле валялся, сиди себе как важный барин, помалкивай, голову держи прямо да по сторонам не оглядывайся!