Сказки из разных стран

Наконец они добрались до Севильи, а оттуда и до поместья графа де Гальбы с его виноградниками. По дороге цыгане украли у Игнасио пистолет, а когда тот хотел отобрать его, чуть не отобрали и шпагу. С тех пор Пилар всегда носила шпагу при себе. Зато в одном маленьком городе другие цыгане подарили Игнасио гитару, а ослик научил Пилар петь цыганские песни. Как он объяснил:

— Цыганская ослица рассказала мне их.

Теперь Пилар и Игнасио зарабатывали себе на хлеб тем, что исполняли канте хондо. Даже сами цыгане говорили, что у них это очень хорошо получается. Вот только бы Игнасио не рвал струны к концу каждого выступления. Такого в цыганских традициях вроде нет… Так и жили Игансио, Пилар и Ослик, пока не пришли к заветным виноградникам.

— Да все уже собрали, — объявил им старый сторож виноградников, когда они спросили, не нужна ли помощь в уборке винограда. — И вино уже разлито в бочки. Больно долго вы добирались.

Игнасио и Пилар очень расстроились. Но тут ослик сказал:

— Послушайте, наверняка, пара-тройка ягодок где-то осталось. Нам бы только пробраться внутрь виноградников. Вот дождемся ночи и пролезем туда. Пес сторожа сказал мне, что в ограде трех палок не хватает.

— Не хотела бы я, чтобы у меня был такой сторожевой пес, который всякому ослу говорит, что в заборе есть лаз, — сказала Пилар.

— Каждый пес может рассказать об этом. Не каждый осел может расспросить его так, как надо, — обиделся ослик.

Ночью все трое пришли к тому месту в ограде виноградников, где не хватало трех досок. Оказалось, пес попутал — там была такая дыра, что даже ослик вошел без затруднений. Очутившись по ту сторону забора, Игнасио, Пилар и ослик притихли. Где-то вдалеке послышался и умолк собачий лай.

— И как мы найдем волшебный виноград? — шепотом спросила Пилар.

— По запаху, — ответил ослик и пошел вглубь виноградника, принюхиваясь к каждой лозе. Внезапно он остановился и сказал: — Вот это нужный куст. Поищите ягоды здесь.

Игнасио и Пилар принялись обшаривать куст. На их счастье на самых нижних ветках сохранилась гроздь, на которой висело пять виноградинок. Игнасио сорвал одну и съел:

— И это ты называешь самым вкусным виноградом? — сказал он, морщась и отплевываясь. — Да это в рот нельзя взять.

— Осел! — крикнул на него осел и топнул с досады ногой. — Одной волшебной ягодой у нас уже меньше! Когда съедаешь виноградинку, ты должен загадывать желание.

Пилар сорвала четыре ягоды. Она положила в рот первую, раскусила и, поборов отвращение, загадала желание. В тот же момент перед ними появилась гора золотых монет.

— Это тебе, Игнасио, — сказала она, положила в рот вторую ягоду и задумалась: «Чтобы мне еще пожелать?» Но никак не могла придумать что-нибудь стоящее. Она попробовала подумать о родителях и пожелать что-нибудь для них, попыталась вспомнить кого-то, кто нуждался в помощи, однако память об ужасно кислом вкусе виноградин всякий раз сбивала ее с толку. Наконец, она что-то придумала, приготовилась раскусить ягоду, закрыла глаза. Но тут раздался чей-то строгий оклик:

— Кто здесь?!

Это был сам граф де Гальба. Он стоял всего в десяти шагах от них — распластавшиеся по земле Игнасио и Пилар узнали в свете луны его длинный нос. Через секунду граф стоял рядом. Делать было нечего, и Игнасио встал ему навстречу, прикрывая собой Пилар.

— Ах, ты воришка! — закричал граф, заметив ослика и кучу золотых. — Ты пришел выкопать клад моих предков.

Игнасио рассмеялся.

— Да ты еще и смеешься! — и де Гальба выхватил пистолет. — Я убью тебя!

И тут Пилар поняла, что ей надо пожелать. Чпок — самый кислый вкус на свете обжег Пилар язык, но уже в следующее мгновение не было ни графа, ни ночи, ни золотых, ни пистолетов.

Они были около дома — Пилар, Игнасио и ослик. Дом стоял на холме, а внизу виднелась сухая долина.

— Нам придется с тобой много работать, — сказала Пилар и поцеловала Игнасио.

— Работать? — удивился Игнасио, который еще не пришел в себя и не мог поверить, что никто больше не целится в него.

— Конечно, мой любимый лентяй, — сказала Пилар. — Да ведь у нас с тобой есть волшебный ослик. С ним мы управимся очень быстро.

— А еще у нас есть две виноградинки, — сказал ослик. — Посади их, Пилар, и я уверяю тебя, что это будет самый вкусный виноград.

— Эта кислятина из виноградников де Гальбы? — удивился Игнасио.

— Конечно, он будет самым вкусным, — сказала Пилар. — Ведь самый вкусный виноград — это тот, который ты вырастил сам.

И Пилар, жена Игнасио, виноградаря из Кастилии, поцеловала своего мужа.

Как бегемот в гости ходил

Однажды Бегемот собрался в гости к Жирафу. С утра пораньше, только солнышко встало, Бегемот и отправился. Но забыл, где Жираф живет. Плутал, плутал по саванне, наконец увидел вдали заросли акаций, а над ними что-то шевелится.

— Вот где Жираф живет, — подумал Бегемот. Прибавил шагу. А чем ближе, тем яснее: с Жирафом что-то не то: темноват, низковат, толстоват. Подошел Бегемот вплотную, и тут ясно понял, что никакой там не жираф, а Слон.

— Привет, Слон, дружище! И давно ты переехал?

— Здорово, Бегемот! Да куда я переехал? Почитай, отродясь здесь живу.

— Ох, что-то я напутал… Я ведь к Жирафу иду…

— Так это ты, видать, немного левее взял, я тебя сейчас мигом провожу. Я и сам думал к нему зайти.

Пошли они вместе: Бегемот и Слон. Бегемот топает, Слон ушами хлопает. Идут, идут, а Жирафом и не пахнет. Тут Слон остановился, задумался.

— Вспомнил, — говорит, — вон туда нам надо.

И в сторону дальнего озера хоботом машет. Делать нечего, дотопали до озерца. У берега кто-то в иле барахтается.

— Эй! — закричали Бегемот и Слон, — Жираф, вылезай! Ты что, грязевые ванны принимаешь?

Туша у берега завозилась, голову подняла — Носорог оказался. «Жираф, — говорит, — совсем в другой стороне живет, заблудились вы, ребята. Пойдемте, покажу».

Пошли они втроем. Бегемот топает, Слон ушами хлопает, Носорог пыхтит. Шли, шли, видят — впереди кто-то с длинной шеей идет, тонкими ногами перебирает. Вот, думают, хорошо — Жираф сам навстречу попался! Подошли ближе — а никакой это и не Жираф. Это Страус. Страус, конечно, сказал, что он-то лучше всех знает, где Жираф живет.

Вчетвером пошли. Бегемот топает, Слон ушами хлопает, Носорог пыхтит, Страус пылит.

— Прямо за той рощицей, — говорит Страус, — да вот он и сам, кажется, ходит. Вон, за ветками что-то шевелится.

А там никакой и не Жираф. Там Зебра оказалась. Зебра сразу сказала, что она как раз сейчас думала отправиться к Жирафу.

Впятером пошли. Бегемот топает, Слон ушами хлопает, Носорог пыхтит, Страус пылит, Зебра вприпрыжку. Солнышко уж совсем высоко поднялось, устало, спускаться начало. Зебра говорит:

— Сейчас за тот холмик зайдем, там и Жираф должен быть.

Обошли холмик. За ним стадо антилоп пасется. Сто двадцать восемь штук. А Жирафа нет как нет. Звери их спрашивают, не знают ли антилопы, куда это Жираф запропастился. Антилопы отвечают, что никуда он не запропастился, а пасется там, где всегда. Антилопы как раз вчера рядом с ним паслись. И, мол, давайте все до него доскачем, и мы прогуляемся, и к Жирафу вас проводим.

Пошли: Бегемот топает, Слон ушами хлопает, Носорог пыхтит, Страус пылит, Зебра вприпрыжку, антилопы вприскочку, все сто двадцать восемь штук. Долго ли, коротко ли — доскакали. Вот здесь, говорят антилопы, вчера Жираф был.

Звери смотрят: вчера-то может и был, а сейчас никакого Жирафа до самого горизонта не видно. Только на ветке один старый растрепанный Попугай качается. Звери к нему: так мол и так, с утра все ищем Жирафа, никак найти не можем. А Попугай покачался еще немного и говорит:

— Жираф еще рано утром к Бегемоту в гости пошел.

Так-то.

Красная стрекоза (Бам!) [1]