Тысяча и одна ночь

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала шестьсот шестьдесят девятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что войска царя Гариба и войска царя Сабура отделились друг от друга, и каждый из воинов отправился к себе в шатёр. А когда наступило утро, воины сели на породистых могучих коней и подняли крики, взяв копья и облачившись в боевое снаряжение. И выступил вперёд богатырь-начальник и отважный лев Рустум, и он был первым, кто открыл врата боя. Он выгнал своего коня на середину поля и закричал: „Аллах велик! Я – Рустум, предводитель богатырей арабов и персов! Есть ли мне противник? Есть ли соперник? Пусть не выходит ко мне сегодня ленивый или слабый!“ И выступил к нему Туман из войска персов и понёсся на Рустума, и Рустум понёсся на Тумана, и произошли между ними ужасные стычки: Рустум подскочил к своему противнику и ударил его бывшей с ним дубиной, которая весила семьдесят ритлей, и вдавил ему голову в грудь. И Туман упал на землю убитый и в крови утопающий. И было это не легко для царя Сабура, и он велел своим людям нападать, и они напали на мусульман, взывая о помощи к солнцу, обладателю сияний, а мусульмане взывали к царю всевластному. И умножились персы против арабов и заставили их выпить чашу гибели. И тогда Гариб закричал и решительно выступил и, вынув свой губящий меч, меч Яфиса, понёсся на персиян. А аль-Кайладжан с аль-Кураджаном были у стремени царя Гариба, и царь не переставал возвращаться с мечом, пока не добрался до знаменосца. И тогда он ударил его по голове плашмя, и знаменосец упал на землю, покрытый беспамятством, и мариды забрали его в свой лагерь. И когда персы увидели, что знамя упало, они повернули, убегая и направляясь к воротам города. И мусульмане преследовали их с мечами, пока не достигли ворот. И персы столпились в воротах, и погибло из них множество народу, и они не могли запереть ворота, и тогда Рустум, аль-Джамракан, Садан, Сахим, ад-Дамиг, аль-Кайладжан и аль-Кураджан и все богатыри-мусульмане и витязи-единобожники ринулись на еретиков персиян, потекла кровь нечестивых в переулках потоком. И тут персы закричали: „Пощады! Пощады!“ И мусульмане сняли с них мечи, и персы побросали оружие и доспехи, и их погнали, как гонят баранов, к шатрам. А Гариб вернулся в свою палатку, снял оружие и надел одежду величия, смыв сначала кровь нечестивых, и затем сел на престол своего царства и потребовал паря персов. И его привели и поставили перед Гарибом, и тот сказал: „О пёс персиян, что побудило тебя на то, что ты сделал со своей дочерью? Как это та счёл, что я но гожусь ей в мужья?“ – „О царь, – ответил Сабур, – не взыщи с меня за то, что я сделал, я уже раскаялся. Я встретил тебя боем только из страха перед тобой“.

И, услышав эти слова, Гариб приказал разложить Сабура и побить его, и с ним делали то, что Гариб приказал, пока не прекратились его стоны, и тогда Сабура унесли к заключённым. А затем Гариб призвал персов и предложил им ислам, и стали мусульманами сто двадцать тысяч, а остальные погибли от меча. И приняли ислам все, кто был в городе из персов.

И Гариб сел на коня и въехал в великолепном шествии в Исбанир аль Мадаин, и он сел на престол Сабура, царя персов, и стал награждать и дарить и раздавать добычу и золото, и роздал его персиянам, и те полюбили Гариба и пожелали ему победы, величия и долгой жизни. А потом мать Фахр-Тадж вспомнила свою дочь и устроила оплакивание, и дворец наполнился воплями и криками, и Гариб услышал причитавших и вошёл к ним и спросил: «В чем у вас дело?» И мать Фахр-Тадж выступила вперёд и сказала: «О господин, когда ты прибыл, я вспомнила мою дочку и сказала: „Если бы она была здорова, она бы порадовалась твоему прибытию“.

И Гариб поплакал о царевне и сел на престол и сказал: «Приведите ко мне Сабура!» И когда его привели, ковылявшего в оковах, Гариб сказал ему: «О пёс персиян, что ты сделал с твоей дочерью?» – «Я отдал её такомуто и такому-то и сказал им: „Утопите её в реке Джейхун“, – сказал Сабур. И Гариб позвал тех двух людей и спросил их: „То, что он говорит – правда?“ – „Да, – ответили они, – но только, о царь, мы её не утопили, а пожалели её, отпустили и сказали ей: „Ищи спасения твоей души на берегу Джейхуна и не возвращайся в город: царь убьёт тебя и убьёт нас вместе с тобою“. Вот то, что известно нам…“

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала ночь, дополняющая до шестисот семидесяти, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что те два человека рассказали царю Гарибу историю Фахр-Тадж и сказали: „Мы оставили её на берегу реки Джейхун“. И Гариб, услышав это, призвал звездочётов, и когда те явились, сказал им: „Погадайте на доске с песком и посмотрите, каково положение Фахр-Тадж: в оковах ли она жизни, или она умерла?“

И звездочёты погадали на доске с песком и сказали: «О царь времени, нам явилось, что царевна в оковах жизни и принесла дитя мужеского пола, и оба они у одного из племён джиннов, но она будет вдали от тебя двадцать лет. Сосчитай же, сколько времени ты в путешествии».

И Гариб высчитал время своего отсутствия, и оказалось, что прошло восемь лет, и тогда Гариб воскликнул: «Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого!» И он отправил послов в крепости и укрепления, которые были подвластны Сабуру, и жители их пришли покорные. И когда Гариб сидел у себя во дворце, он вдруг увидел, что поднялась пыль, которая застлала края неба, так что со всех сторон потемнело, и он кликнул аль-Кайладжана с аль-Кураджаном и сказал: «Принесите мне сведения об этой пыли!» И оба марида отправились и скрылись в облаке пыли и, схватив одного из всадников, привели его к Гарибу и поставили перед ним. «Спроси этого, он из их войска», – сказали они. И Гариб спросил его: «Чьё это войско?» – «О царь, – ответил пленник, – это войско царя Хирад-Шаха [551], владыки Шираэа, который пришёл с тобой сразиться».

А причиною этого было то, что, когда произошла стычка между Сабуром, царём персов, и Гарибом, случилось то, что случилось: сын царя «Сабура убежал с горсточкой людей своего отца и шёл, пока не достиг города Шираза. И он вошёл к царю Хирад-Шаху и поцеловал землю (а слезы текли по его щекам), и Хирад-Шах сказал ему: „Подними голову, мальчик, и скажи мне, о чем ты плачешь“. – „О царь, – ответил юноша, – явился к нам царь из арабов по имени Гариб, захватил царство моего отца, перебил персов и заставил их выпить чашу гибели“. И он рассказал Хирад-Шаху, что произошло из-за Гариба, с начала до конца. И когда Хирад-Шах услышал слова сына Сабура, он спросил: „А моя жена здорова?“ – „Её взял Гариб“, – ответил царевич, и Хирад-Шах воскликнул: „Клянусь моей головой, я не оставлю на лице земли ни бедуина, ни мусульманина!“ И он написал письма и разослал их своим наместникам, и те пришли, и Хирад-Шах сосчитал воинов, и оказалось, что их восемьдесят пять тысяч. И потом он отпер склады и роздал людям кольчуги, оружие и доспехи и шёл с ними, пока они не достигли Исбанир-аль-Мадаина, и тогда они все расположились напротив городских ворот. И к Гарибу подошли аль-Кайладжан с аль-Кураджаном и поцеловали ему колено и сказали: „О владыка, залечи наши сердца и сделай это войско нашей долей“. – „Вот они перед вами!“ – сказал Гариб.

И тогда мариды полетели и опустились возле шатра Хирад-Шаха и увидели его на престоле своей власти, и сын Сабура сидит от него справа, а предводители стоят вокруг него в два ряда и советуются, как перебить мусульман.

И аль-Кайладжан подошёл и схватил сына Сабура, а аль-Кураджан схватил Хирад-Шаха, и они полетели с ними к Гарибу, и тот велел бить их, пока они не исчезнут из бытия. А затем мариды вернулись и, вытащил мечи, которых никто не мог поднять, опустились среди неверных, и Аллах поспешил отправить их души в огонь. (О, как скверно это обиталище!) И неверные замечали только два сверкающих меча, которые косили людей, как косят злаки, и никого не видели. И они вышли из палаток и поехали на неосёдланных конях, и мариды преследовали их два дня и погубили из них множество народа. А потом мариды вернулись и поцеловали Гарибу руку, и Гариб поблагодарил их за то, что они сделали, и сказал им: «Добыча, взятая у неверных, достанется вам одним, и никто не разделит её с вами». И мариды пожелали Гарибу благополучия и ушли, и они собрали свои деньги и спокойно зажили у себя на родине.