Сказки славянских народов

Служанки царской дочери сломя голову кинулись вниз по лестнице, чуть ноги себе не переломали. Прибежали к своей госпоже и стали наперебой ей рассказывать о том, что видели и слышали.

— Невелика хитрость, — сказала царская дочь, — я тоже так могу. Принесите мне полотна на рубашку, иглу, золотые нитки и ножницы.

Когда всё это принесли, она сказала игле:

— Приказываю тебе, иголка, протянуть ушко нитке, пусть нитка вденется. Ну-ка!

Но игла не пошевелилась. Царская дочь топнула ногой.

— Да знаешь ли ты, кто я такая? Если ты сейчас же не послушаешься, я велю позвать кузнеца, и он расплющит тебя молотом на наковальне!

Но игла по-прежнему не трогалась с места. Тогда царская дочь схватила её, бросила на пол и крикнула:

— Ты, гадкая, ржавая игла, сейчас же иди ко мне!

Игла и на этот раз не послушалась её.

Разозлилась царская дочь, схватила ножницы, отрезала себе нос, да как завопит:

— Ой-ой-ой, как больно! Эй, нос, скорее принеси мне иглу, не то я помру от боли!

А нос как упал на пол, так и остался там лежать. Тогда царская дочь сама подняла его, приставила на место и сильно прижала, но как только она отняла руку, нос снова упал на пол.

— Матушки, что же теперь мне делать? — простонала царская дочь и забралась в постель под одеяло.

Вернулся домой воеводич, увидел, что у его жены нет носа, и рассердился:

— Не могу я жить с безносой женой! Отправьте её обратно, а мне приведите другую царевну. У неё по крайней мере есть нос, хоть и длинный.

Привели ему длинноносую царевну. Сыграли свадьбу, и зажил воеводич со своей новой женой.

Длинноносая царевна на другой же день послала служанок посмотреть, что делает запертая на чердаке девушка. Служанки поглядели в замочную скважину и увидели — белая девушка возле печи стоит.

— Зажгись, печь! — вдруг приказала она. В печи тотчас же запылал огонь.

Девушка повернулась к квашне, полной белой муки.

— Просейся, мука!

Мука сама насыпалась в сито и просеялась.

— Замесись, тесто! — велела девушка.

Тесто замесилось и стало быстро подходить. Тут девушка расплела свои длинные косы и вымела ими горящие уголья из печи. Сырые хлебы сами прыгнули в печь, испеклись, вылезли из печи и улеглись на полке. Тогда девушка велела сковороде стать на железный треножник над углями. Сковорода тотчас же послушалась и прыгнула на треножник.

— Налейся, масло! — обернулась девушка к бутылке с маслом. Бутылка соскочила с полки, и масло полилось на сковороду. Как только масло зашипело, белая девушка опустила в него руки, а когда подняла их, то на сковороде оказались две большие рыбы и стали жариться.

Служанки мигом сбежали вниз к длинноносой царевне и рассказали ей всё, что видели.

— Эка важность! — молвила царевна. — Я тоже так могу.

Вот она велела служанкам хорошенько растопить печь и сунула туда голову, чтоб косами вымести жар. Косы вспыхнули, да и сгорели. И стала длинноносая царевна похожа на опалённого поросёнка.

— Налейте масло на сковороду! — сказала она.

Когда масло закипело, царевна опустила в него руки и завизжала от боли:

— Ой, матушки, я руки себе обожгла!

А рыб на сковороде нет как нет.

Тут в горницу вошёл воеводич и спросил:

— Что тут у вас творится?

Увидел жену, покачал головой и сказал:

— Не могу я жить с палёной женой. Уведите её во дворец к отцу.

Долго ли, коротко ли — пришла пора воеводичу на войну идти. Все его воины шли весёлые. Знали они, что скоро победят врагов и вернутся домой к своим жёнам и детям. Копья их на солнце поблёскивают, сабли позвякивают, кони ржут. Один лишь воеводич ехал задумчивый и невесёлый.

Под вечер войско расположилось на ночлег в чистом поле. Воины разбили шатры, костры разожгли, поужинали и стали плясать. Один лишь воеводич за столом остался. Сидит, подперев голову рукой, и кручинится. Вдруг две баклаги стукнулись друг о дружку и тихонько заговорили между собой:

— Кто наполнил тебя сегодня утром?

— Девушка, что из извести сделана. А тебя?

— И меня тоже. Стоит воеводичу хлебнуть моего вина, у него на сердце тотчас повеселеет.

— А стоит ему хлебнуть моего, как сердце у него станет львиным, — добавила вторая баклага.

Воеводич тут же позвал своего помощника и спросил, какая это девушка из извести сделана.

— Разве ты не знаешь? — удивился помощник. — Та самая, которая заперта в каморке у тебя на чердаке.

— Вот оно что! — сказал воеводич и глотнул из первой баклаги. На сердце у него тотчас же повеселело. Отпил он из второй — и сердце его стало львиным. А вы, разумеется, сами знаете, что никто не может победить человека, у которого в груди бьётся львиное сердце.

Одолел воеводич врагов в первой же битве и повернул своё войско обратно. Вернувшись домой, он взбежал по лестнице на чердак, отпер дверь каморки, в которой сидела Извёсточка, и крикнул:

— Спасибо тебе, невеста моя, за то, что ты дала мне львиное сердце. Одного не пойму, как ты совершаешь такие чудеса, раз сделана из извести?

Услышав эти слова, Извёсточка опустила глаза и промолвила:

— Ах, как я счастлива! Теперь я, наконец, могу говорить!

Воеводич даже рот разинул от удивления.

— Так, стало быть, ты не немая! — воскликнул он.

Девушка рассказала ему, откуда она явилась и почему до сих пор должна была молчать. Выслушав её, воеводич от всей души обрадовался, взял Извёсточку за руку, свёл её вниз к своим родителям, и сыграли они весёлую свадьбу.

Три дня и три ночи пировали в доме воеводы. Позвали на свадьбу и старика со старухой, а после свадьбы оставили их жить в доме воеводы. Но вы спросите, что сталось со старым конём? Конь, ребятки, до конца своей жизни получал по целой мерке риса в день, а гриву его расчёсывали золотым гребнем.

Дети воеводы

Болгарская народная сказка

Были когда-то у одного мельника три дочери. Две старшие сестры были так себе, а третья — пригожая, как вечерняя звезда. Вот девушки подросли и заневестились. Сидели они как-то вечером возле мельницы и пряли при свете месяца. Пряли и беседовали. Старшая и говорит:

— Кабы посватался ко мне сын воеводы, я наткала бы ему столько полотна, что хватило бы на всё его войско.

— А если бы сын воеводы меня взял в жёны, — сказала средняя сестра, — я испекла бы ему такой большой каравай, что на всё его войско хватило бы.

Младшая же промолвила:

— Кабы сын воеводы женился на мне, я родила бы ему двух сынков с золотыми волосиками и серебряными зубками.

А сын воеводы каждый вечер спускался к реке поить своего белого коня, и путь его лежал мимо мельницы. Случилось, что как раз в это время он проходил мимо трёх прях и слышал их разговор. Напоил воеводич своего коня, а на обратном пути завернул на мельницу и сказал старому мельнику:

— Слушай, дедушка, отдай мне в жёны одну из твоих дочерей.

— Какая же тебе по сердцу? — обрадовался мельник.

— Младшая.

— Бери её, сынок, только наперёд скажи, есть ли у тебя какое-нибудь ремесло?

— Я сын воеводы. Мой отец уже стар. Когда я женюсь, он поставит меня во главе всего войска, и я стану воеводой.

— Ну, хорошо, коли так, — согласился мельник.

На другой день и свадьбу сыграли. Воеводич посадил свою молодую жену в золочёную карету, отвез её в отцовский дворец, и зажили они счастливо. Много ли, мало ли времени прошло, одряхлел старый воевода и уступил своё место сыну. Однажды во дворец к младшей сестре пришли старшие и взмолились:

— Прими нас к себе жить, сестрица! Надоело нам на отцовской мельнице век коротать, с ног до головы в муке ходить!

— Милости прошу! — ответила младшая и оставила их жить во дворце.