Тысяча и одна ночь

А потом он сел на коня и уехал.

Рассказ об Анушнрване и женщине (ночи 389—390)

Рассказывают также, что справедливый царь Кисра Ануширван [407] выехал однажды на охоту. Он отделился от приближённых, гонясь за газелью. И когда он помчался за газелью, то вдруг увидел вблизи деревню. А царю сильно хотелось пить, и он поехал в эту деревню и направился к воротам дома, стоявшего на его пути, и потребовал воды, чтобы напиться.

И к нему вышла женщина и увидела его и, вернувшись в дом, выжала один стебель сахарного тростника и смешала то, что выжала, с водой и налила воду в кубок, а в воду насыпала немного благовоний, похожих на пыль, и затем подала кубок Ануширвану. И царь посмотрел в кубок и увидел там что-то, похожее на пыль, и стал понемногу пить из кубка, пока не выпил до дна. А затем он сказал женщине: «О женщина, прекрасная это вода. Как она сладка! Если бы не этот сор, который был в ней и замутил её». – «О гость, – отвечала женщина, – я нарочно бросила в воду этот сор, который замутил её». – «А зачем ты это сделала?» – опросил царь. И женщина сказала: «Потому что я видела, что ты сильно хочешь пить, и побоялась, что ты выпьешь воду одним глотком, и это тебе повредит. Если бы в ней не было сора, ты бы, наверное, так и сделал».

И справедливый царь Ануширван изумился словам женщины и остроте её ума и понял, что сказанное ею есть следствие остроты ума и сообразительности и превосходного разума. «Из скольких стеблей ты выжала эту воду?» – спросил он женщину. И та ответила: «Из одного стебля». И Ануширван изумился и потребовал запись поземельной подати, которая приходилась с этой деревни, и увидел, что подать с неё небольшая. И задумал он по возвращении к себе в столицу увеличить подать с этой деревни и сказал: «Деревня, где в одном стебле столько воды, – как может быть подать с неё в столь малом количестве?»

А потом он уехал из этой деревни на охоту, и в конце дня вернулся обратно и проехал, уединившись, мимо тех ворот и потребовал воды, чтобы напиться.

И к нему вышла та самая женщина и, увидев царя, узнала его и вернулась, чтобы вынести ему воду, и замешкалась. И Ануширван поторопил её и спросил: «Почему ты замешкалась?..»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала ночь, дополняющая до трехсот девяноста, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что царь Ануширван поторопил женщину и спросил: „Почему ты замешкалась?“ И женщина отвечала: „Потому что из одного стебля я не смогла отжать столько, сколько тебе нужно, и я выжала три стебля, но из него тоже не вышло столько, сколько выходило из одного стебля“. – „А в чем причина этого?“ – спросил царь Ануширван. „Причина этого в том, что намерения султана изменились“, – ответила женщина. „Откуда это стало тебе известно?“ – спросил царь. И она сказала: „Мы слышали от разумных, что, когда меняются намерения султана, благоденствие изменяет людям и малым становится у них добро“. И Ануширван засмеялся и изгнал из своей души то, что он задумал для этих людей. И он тотчас же взял ту женщину в жены, так как ему понравилась крайняя острота её ума и сообразительность и красота её речей.

Рассказ о водоносе и жене ювелира (ночи 390—391)

Рассказывают также, что был в городе Бухаре некий водонос, который носил воду в дом одного ювелира. Носил он её так тридцать лет. А у этого ювелира была жена – до предела красивая и прекрасная, блестящая и совершённая, и ей приписывали благочестие, скромность и добродетель. И однажды водонос пришёл, как обычно, и налил воду в водохранилища, а женщина стояла посреди двора. И водонос приблизился к ней и взял её за руку и стал её тереть и мять, а потом ушёл и оставил женщину. И когда её муж пришёл с рынка, она сказала ему: «Я хочу, чтобы ты сказал мне, что ты сделал сегодня на рынке такого, что разгневал Аллаха великого». – «Я не сделал ничего, что могло разгневать Аллаха великого», – ответил муж. И женщина воскликнула: «Да клянусь Аллахом, ты сделал что-то, что гневит Аллаха великого! И если ты не расскажешь мне, что ты сделал, и не будешь правдив в рассказе, я не останусь в твоём доме, и ты не увидишь меня, и я не увижу тебя». – «Я расскажу тебе о том, что я сегодня сделал, по правде, – отвечал муж. – Я сидел, как обычно, в своей лавке, и вдруг пришла ко мне женщина и велела мне выковать для неё браслет и ушла. И я выковал ей браслет из золота и отложил его, а когда она пришла, я принёс ей браслет, и она высунула руку и надела браслет. И я смутился из-за белизны её руки и красоты её кисти, которая пленяет взор, и мне вспомнились слова поэта:

И жена ювелира воскликнула: «Аллах велик! Зачем ты это сделал! Поистине, человек водонос, который ходил к нам в дом в течение тридцати лет, и не видел ты в нем обмана, взял меня сегодня за руку и стал её мять и вертеть». – «Попросим у Аллаха пощады, о женщина!

Я раскаиваюсь в том, что было, попроси же для меня прощения», – отвечал её муж. И женщина молвила:

«Да простит Аллах нам и тебе и да наделят он нас прекрасным здоровьем…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала триста девяносто первая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что жена ювелира сказала: „Да простит Аллах нам и тебе и да наделит он нас прекрасным здоровьем“.

А когда настало следующее утро, пришёл тот человек водонос и бросился перед женщиной на землю и стал валяться в пыли и извиваться перед нею и сказал: «О госпожа, сделай меня свободным от того, на что меня подстрекнул сатана, который сбил меня с пути и ввёл в заблуждение!» И женщина сказала ему: «Иди своей дорогой. Эта ошибка была не от тебя – причиною её был мой муж, так как он сделал то, что сделал в лавке, и Аллах отплатил ему за это».

И говорят, что ювелир, когда жена рассказала ему о том, что сделал с ней водонос, воскликнул: «Удар за удар! Если бы я прибавил, наверное прибавил бы и водонос!»

И эти слова стали поговоркой, ходячей среди людей. И подобает женщине быть заодно с мужем и явно и в тайне и удовлетворяться от него малым, если он не властен на многое, и следовать примеру Аиши-правдивой и Фатимы-ясноликой [408] – да будет Аллах доволен ими обеими! – чтобы быть последовательницей благочестивых предков»

Рассказ о Ширин и рыбаке (ночь 391)

Рассказывают также, что Хосру [409] (а это царь из царей) любил рыбу.

И однажды он сидел в своих покоях вместе с Ширив, своей женой и к нему пришёл рыбак с большой рыбой, и поднёс её Хосру.

И царю понравилась эта рыба, и он велел дать рыбаку четыре тысячи дирхемов, а Ширин сказала: «Плохо то, что ты сделал». – «А почему?» – спросил Хосру. И Ширин сказала: «Потому что, если ты после этого дашь кому-нибудь из своей челяди такое количество денег, он сочтёт это ничтожным и скажет: „Он дал мне столько же, сколько дал рыбаку“. А если ты дашь меньше, он скажет: „Он меня презирает и дал мне меньше, чем дал рыбаку“. – „Ты права, – сказал Хосру, – но дурно, когда царь берет обратно подаренное, и это уже пропало“. – „Я придумаю, как тебе получить подарок обратно“, – молвила Ширин.

«А как так?» – спросил царь. И она оказала: «Когда ты этого захочешь, позови рыбака и спроси его: „Эта рыба самец или самка?“ И если он скажет: „Самец“, – скажи ему: „Мы хотели только самку“. А если он скажет: „Самка“, – скажи: „Мы хотели только самца“.