Тысяча и одна ночь

Рассказ об учёном и халифе аль-Мамуне (ночи 307—308)

Передают также, что не было среди халифов из потомков аль-Аббаса халифа более сведущего во всех науках, чем аль-Мамун [344].

И было у него каждую неделю два дня, когда он устраивал диспуты учёных, и садились в его присутствии состязающиеся, из числа законоведов и богословов, по разрядам и чинам. И однажды, когда он сидел с ними, вдруг вошёл в собрание чужой человек в белых изношенных одеждах и поместился среди последних людей, усевшись сзади законоведов, на незаметное место. И начались прения и приступили к затруднительным вопросам, – а обычай у них был таков, что вопрос задавали присутствующим на собрании по очереди, одному за другим, и всякий, у кого находилось тонкое словцо или диковинная шутка, говорил её. И вопрос ходил по кругу, пока не дошёл до того чужого человека, и он заговорил и дал ответ лучший, чем ответы всех законоведов. И халиф одобрил его слова…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала триста восьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что халиф аль-Мамун одобрил слова этого человека и приказал поднять его с того места на более высокое. И когда дошёл до него второй вопрос, он ответил ответом лучшим, нежели первый ответ, и аль-Мамун приказал поднять его на ещё более высокое место; когда же пошёл по кругу третий вопрос, этот человек дал ответ лучший и более правильный, нежели два первых ответа, и аль-Мамун приказал ему сесть к себе близко. А когда диспут кончился, принесли воду и вымыли руки, и подали кушанье, и поели, а затем законоведы поднялись и вышли. И аль-Мамун не позволил тому человеку выйти вместе с ними, и приблизил его к себе, и обласкал его, и обещал ему милость и благоволение. А затем приготовили покои пития, и явились прекрасные сотрапезники, и пошло по дугу вино. И когда дошла очередь до того человека, он вскочил на ноги и сказал: „Если позволит мне повелитель правоверных, я скажу одно слово“. – „Говори что хочешь“, – молвил аль-Мамун. И человек сказал: „Высокое мнение знает, – да увеличит Аллах его высоту! – что раб был сегодня в этом почтённом собрании, среди неведомых людей и низких собеседников, и что повелитель правоверных его призвал и приблизил из-за малой доли ума, который он проявил, и сделал его возвышающимся над степенью других, и привёл его к пределу, до которого не возносились его помыслы. А теперь он хочет разлучить его с той малой толикой ума, которая возвеличила его после униженности и дала ему изобилие после скудности. Но не будет того, и невозможно, чтобы позавидовал ему повелитель правоверных из-за той доли ума, проницательности и достоинства, которой он обладает, ибо, когда раб выпьет вина, удаляется от него разум, и приближается к нему неразумие, и похищается у него пристойность, и возвращается он на ту же презренную ступень, на какой был, и становится в глазах людей презренным, неведомым; и я надеюсь, что высокое мнение не похитит у раба этой жемчужины по своей милости, великодушию и величию и по прекрасной своей природе“.

И когда халиф аль-Мамун услышал от этого человека такие слова, он восхвалил его и поблагодарил, и усадил его на место, и почувствовал к нему уважение. Он приказал дать ему сто тысяч дирхемов и посадил его на коня и даровал ему роскошные одежды, и в каждом собрании он возвышал его и приближал к себе больше всех законоведов, пока он де стал выше их всех по степени и знатнее членом, а Аллах знает лучше.

Рассказ об Али-Шаре и Зумурруд (ночи 308—327)

Рассказывают, что был в древние времена и минувшие века купец из купцов в землях хорасанских, которого звали Маджд-ад-дин.

И имел он много денег, и рабов, и невольников, и слуг, но только достиг он шестидесяти лет жизни, и не досталось ему ребёнка. А после этого послал ему Аллах великий сына, и назвал он его Али. И когда мальчик вырос, стал он подобен луне в ночь полноты. Когда же он достиг возраста мужей и приобрёл все качества совершённых, его отец заболел смертельной болезнью и призвал к себе своего сына и сказал ему; «О дитя моё, приблизилось время моей гибели, и я хочу дать тебе наставление». – «А какое, о батюшка?» – спросил Али. И его отец сказал: «О дитя моё, завещаю тебе, – не общайся ни с кем из людей и сторонись того, кто навлекает вред и беду. Берегись злого собеседника – он подобен кузнецу: если тебя не обожжёт его огонь, повредит тебе его дым. А как хороши слова поэта:

И слова другого:

И слова другого:

Или слова другого:

«О батюшка, я выслушал и повинуюсь. А ещё что мне делать?» – спросил Али. И его отец сказал: «Делай добро, когда можешь, и постоянно твори с людьми благие дела. Пользуйся случаем и расточай милости – не во всякое время удаются стремления, и как хороши слова поэта:

И юноша сказал: «Я выслушал и повинуюсь…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала триста девятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что юноша сказал своему отцу: „Я выслушал и повинуюсь. А что потом?“ И его отец сказал: «О дитя моё, сохраняй повиновенье Аллаху, он сохранит тебя; береги свои деньги и не будь неумеренным, если ты станешь неумеренно их тратить, будешь нуждаться в ничтожнейшем из людей. Знай, что человек стоит столько, сколько имеет его десница, а как хороши слова поэта:

«А потом что?» – спросил Али. И его отец сказал: «О дитя моё, советуйся с теми, кто старше тебя годами, и не спеши к тому делу, которого хочешь. Жалей того, кто ниже тебя – пожалеет тебя тот, кто выше тебя, – и не обижай никого – не то Аллах даст над тобою власть тому, кто тебя обидит. Как хороши слова поэта: