Чудесный сад

— Ну, значит, дни в ту пору были короткие! — задёргался на месте хан.

— Да, пожалуй, дни были короткие, если за один такой день отара баранов проходила всю степь из края в край, — без малейшей заминки последовал ответ.

Хан побледнел и прикусил губу. А оборвыш так закончил свою речь:

— Тахсыр, вот я и рассказал тебе по твоему желанию сорок небылиц. Расплатись со мной по совести! А если тебе не жалко казны, я готов рассказать ещё сорок раз по сорока небылиц. Ведь слова рождаются из слов, как добрые дела — из добрых дел!

Корчась от злости, хан кивнул визирям, и те начали насыпать мешок золотом. И чем больше раздувался мешок, тем сильнее корёжила хана жадность.

Мешок был уже почти совсем полон, как вдруг босоногий поднял грязную ручонку и снова заговорил.

— Хан, — сказал он, — я отказываюсь от золота! Пусть оно остаётся тебе. Исполни за это лишь одну мою просьбу: дай свободу узникам, что томятся в твоих зинданах.

Хан словно обезумел от слов оборвыша. Он взвизгнул и кинулся к мешку, как стервятник кидается на падаль, обхватил мешок и прижался к нему всем телом.

Визири сразу поняли: хан сделал выбор. И, гремя ключами, они поспешно стали отмыкать тюремные запоры.

Вскоре все зинданы опустели. Пропал куда-то и нищий мальчишка, рассказчик небылиц.

А хана так и не смогли оторвать от мешка с золотом. Он умер через три дня.

Два плута

В давние времена, во времена короткого хвоста[5] жили на свете два весёлых плута: один гулял в сыр-дарьинских степях, другой — в степях Сары-Арка. Широко разносилась молва об их проделках, и не раз им случалось слышать рассказы друг о друге.

И в конце концов надумали они, каждый про себя, сойтись где-нибудь один на один, испытать свою ловкость, помериться хитростью.

Смазав жиром сапоги и подоткнув полы халатов, отправились они в путь. Шли, шли и в некий день встретились на караванной дороге, подле только что поставленного мазара. Как старые друзья, поздоровались, обнялись и повели беседу.

— Новости есть? — спрашивает сыр-дарьинский плут.

— Новости есть, — отвечает сары-аркинский плут. — Видишь, стоит новый мазар? Недавно похоронен в нём именитый бай. Много скота, много золота он оставил, и всё досталось его придурковатому сыну.

Сыр-дарьинский плут говорит:

— Бай не отдаст того, что имеет, а бедняк не должен зевать… Давай-ка выманим у байского сына сто червонцев и разделим их пополам.

Сары-аркинский плут отвечает:

— Масло тебе в рот! Я согласен. Но как это сделать?

Плут да плут — два плута, долго ли им сговориться?

Закусили, закурили, так и этак пораскинули смекалкой и приняли решение.

Сыр-дарьинский плут забрался в мазар и там притаился, а сары-аркинский обмотал голову зелёной чалмой и под видом странствующего ишана явился в аул покойного бая.

— Дитя моё, — сказал плут байскому сыну, — было время — отец твой взял у меня сто червонцев, говоря: «Верну тебе деньги полностью, как только потребуешь. Жив буду — сам отдам, мёртв буду — сын отдаст». Наступил срок получить мне старый долг. Исполни же завет отца.

Сын бая и рот раскрыл от такого известия. Ведь берущему и шесть мало, а дающему и пять много! Подумав, он сказал:

— Чем ты докажешь, что в словах твоих нет обмана?

Плут укоризненно покачал головой и ответил со вздохом:

— Если ты не веришь зелёной чалме[6], так сходи на могилу отца, может быть, он сам откроет тебе истину.

В великой тревоге приблизился молодой бай к мазару и, дрожа от страха, спросил:

— Отец, правду ли говорит ишан в зелёной чалме, что ты должен ему сто червонцев?

И тут сыр-дарьинский плут отвечает ему из мазара глухим голосом:

— Правду, правду он говорит, сын мой! Из-за этого долга страшные муки я здесь терплю. Верни поскорей деньги ишану, дай отдохнуть мёртвым костям!

Весь в холодном поту прибежал байский сын домой и, ни слова не говоря, выложил плуту сто червонцев.

Припрятал сары-аркинский плут золото за пазуху и думает так:

«Пусть посидит тот дружок в мазаре, пока ему не наскучит, а я и один в степи не заблужусь».

Миновали дни и недели. Он возвратился в свою юрту, тайком зарыл золото под очагом и строго наказал жене:

— Если нагрянет к нам такой-то и такой-то человек, скажи ему, что я скоропостижно умер и погребён по закону. Постарайся его спровадить поскорей, а пока он не уйдёт, каждый вечер приноси мне еду в овраг. Там я отсижусь до времени.

А сыр-дарьинский плут ждал-ждал товарища в тёмном мазаре и понял наконец, что тот его обманул. Кое-как выбрался он на свет и, глядя в сторону Сары-Арки, сказал:

— Обширна степь, но человек проворен! Не скроешься ты от меня, приятель, если правда, что снег не держится на колу. Погоди немного, светик мой, что положил ты в казан, то попадёт тебе в черпак!

С этими словами он затягивает кушак и пускается в дорогу разыскивать след обманщика. Идёт день, идёт ночь, идёт месяц; разделяя кочевья, рассекая пространство, движется вперёд. И вот находит он в степи юрту беглеца, открывает дверь, переступает через порог.

Едва завидев незнакомого человека, жена сары-аркинского плута заплакала и стала причитать:

— Умер мой несчастный муж, вот уже три дня, как его похоронили. Кто бы ты ни был, чужеземец, оставь меня наедине с моим горем!..

«Напрасно ты куёшь холодное железо, хозяйка!» — думает сыр-дарьинский плут, но вслух говорит, обливаясь слезами:

— Женщина, ты разорвала моё сердце своими словами. Умер мой друг, ой, беда, беда! Как уйду я из жилища покойного, не помянув его и не оплакав! Обещаюсь перед богом провести здесь сорок лет, покуда глаза мои не ослепнут от слёз. — И, не переставая рыдать, он уселся поудобней на почётном месте.

Идут дни за днями, живёт сыр-дарьинский плут в чужой юрте, поминает друга его же бараниной и кумысом. И не укрылось от его глаз, что хозяйка каждый вечер исчезает куда-то с полным мешком. Однажды плут украдкой проследил за ней и узнал дорогу к оврагу.

Вскоре соседи позвали хозяйку в гости. Нарядившись в праздничные одежды, она ушла на весь день и вернулась только к ночи. Сыр-дарьинский плут не стал терять времени даром. Он переоделся в платье хозяйки, набил мешок разной снедью и, когда стемнело, спустился в овраг к сары-аркинскому плуту.

Сары-аркинский плут набросился на еду и, не замечая обмана, спросил:

— Ну что, тот мошенник не собирается ещё уходить?

Изменив голос, сыр-дарьинский плут отвечал:

— Нет, не трогается с места, притворяется, будто сокрушён печалью. А сам всё что-то ищет да высматривает. Видно, ты припрятал что-нибудь от него? Боюсь, как бы он не нашёл спрятанное.

Сары-аркинский плут смеётся:

— Не бойся, глупая, пусть он высохнет как палка, всё равно ничего не найдёт. Но на всякий случай присматривай за очагом. Если что будешь замечать, дай знать мне.

— Хорошо, — говорит сыр-дарьинский плут, а про себя приметил: «Ага, вот оно что — под очагом!»

Когда хозяйка явилась домой, сыр-дарьинский плут как ни в чём не бывало сидел на своём месте, попивая кумыс, проливая горькие слёзы.

Она второпях собрала ужин и побежала к мужу, ожидая, что он станет бранить её за опоздание.

Сары-аркинский плут, увидев жену, очень удивился и сказал:

— Говори скорей, что случилось? Почему ты пришла во второй раз?

Жена отвечала:

— Да будет долог твой век, дорогой, что с тобой? Я прихожу сегодня впервые.

— Ой, безумная, ты погубила мою голову! — вскричал плут и со всех ног помчался к юрте.

Но там на месте золота уже дул ветер.

Недаром, оказывается, старики говорят: «Не хвались силою, нарвёшься на сильного; не хвались хитростью, нарвёшься на хитрого».

Подумав, сары-аркинский плут сказал так:

— Удача поворачивается к нам то лицом, то спиной. А кто предаётся печали, тот лишь увеличивает трудность своего положения. Если конь не идёт вскачь, приходится ехать шагом.

Тут он простился с женой, сел на безрогого бычка и, погоняя его суковатой палкой, направился в сыр-дарьинскую степь.