Таинственный похититель

В полдень малиновке захотелось пить. Она слетела к ручью. Всего на минутку. А когда вернулась к гнезду, по лесу разнесся её жалобный писк:

— Яичко!., яичко пропало…

— Когда?

— Только что. На минуточку отлучилась, и…

Малиновка печально опустила головку.

Узнал скворец про новую беду. День по лесу летает, второй, а разговоры слышит только об одном: кто же это яйца из гнёзд таскает? Пришелец он или среди своих прячется? Все друг на друга смотрят с опаской. Бурундук заподозрил в краже орешков соседнего бурундука и поссорился с ним. Белка заказала двойные ставни и повесила на своём дупле тяжёлый замок с секретом. Барсук выходы из своей норы стал закладывать камнями. Кедровка начала прятать орешки — да так хитро, что сама потом не находила.

Болтливый тетерев пробормотал, что видел зайца около куста, где гнездо малиновки. Он там разглаживал свои усы и чесал за ухом. С чего бы это? Филин не очень-то поверил подозрению тетерева, но на всякий случай дал зайцу такую трёпку, что тот сразу признался в краже морковки, капусты и свеклы.

— А яйца я не воровал… Я никогда яиц не ем…

— Смотри, заяц! Без ушей останешься!- пригрозил филин, но выпустил зайца из своих когтей.

Плохо стало в лесу. Никто никому не верил. Даже новости рассказывали шёпотом. Растерялись звери и птицы. Лишь скворец виду не подаёт, что и ему тяжело. С утра до ночи ищет похитителя.

Призадумался как-то скворец. Пёрышки чистит. И вдруг слышит: сороки на своём секретном языке стрекочут:

— Слушай, подружка,-говорит одна.- Слыхала новость: малиновка опять яичко снесла.

— Ну, это уж я съем непременно,-отвечает вторая.- Как она полетит, чтобы напиться, я и выкраду его. Вот шуму-то будет! Хи-хи-хи! Вчера от филина зайцу попало, теперь барсуку попадёт! На него свалим!

Улетели сороки. А скворец-то всё понял, что они стрекотали и рассказал синичке, синичка филину, тот-сове, сова-дрозду, дрозд-зайцу, заяц -ежу. Как быть, как воровку-сороку поймать? Думали, спорили и, наконец, решили — засаду около гнезда малиновки сделать. Притаились, ждут.

В полдень малиновка полетела пить, а сорока тут как тут, подскочила боком к гнезду и схватила яичко. А на земле сухие листья как зашуршат! А из-под листьев — ежи. Схватили сороку за ногу, лететь не дают. Из засады белка выскочила, села верхом на воровку. Бурундуки схватили за крылья.

Засадили барсуки сороку-воровку в свою нору, выходы заложили камнями. Дрозды по всему лесу объявили, что суд на большой поляне будет.

Собралось птиц и зверей видимо-невидимо. Сам Михаил Топтыгин приковылял. Журавли-копьеносцы вывели на поляну сороку-воровку. Моргает она глазами, а куда денешься: поймали!

— Ощипать сороку и выгнать!- потребовал заяц.- У меня из-за неё одно ухо чуть держится!

— Гнать весь сорочий род из леса!-воскликнула белка.

— Тащите её к нам в болото!- квакали лягушки,- Мы её илом вымажем. Она всю жизнь пешком ходить будет.

Михаил Топтыгин слушал, слушал, потом почесал лапой затылок, встал и пробасил:

— Не гоже, братья и сёстры, кричать понапрасну, да всю вину на одну сороку валить. Надо и на себя оглянуться. Почему сорока воровством промышляет? А потому, что мы по любому пустяку готовы дом без присмотра бросить с малыми детишками. А сорока что? Где плохо лежит, там всё её!

— Правильно говорит Михаил Топтыгин!- застрекотала сорока,-Не ради наживы таскаю, а для общей пользы. Приучаю к порядку: пусть не бросают гнёзда, норы и дупла. Судите меня по справедливости. Да не забудьте, что когда воровать нечего, я червей да гусениц вредных поедаю в огромном количестве!

Снова поднялся шум, свист, рёв. Все требовали наказанья.

— Ощипать сороку-воровку!.. Медведь поднял лапу. Сердито посмотрел на сороку и рявкнул:

— Ты яйца таскала для кого? Для себя! А прикидываешься, что для общей пользы?!

— Ощипать, ощипать!- кричали птицы и звери.

Неизвестно, какое бы наказание дали сороке-воровке, если бы не малиновка. Она выпорхнула на середину поляны, поклонилась на четыре стороны:

— Я тоже виновата, братья мои лесные. Бросила гнёздышко без присмотра. На первый раз выгоним сороку из нашего леса — и будем жить опять дружно.

— Выгоним и оставим в хвосте только два пера. Пусть видят, что она за птица!- поддержал малиновку медведь.

Так и сделали. С тех пор у всех сорок в хвосте только два пера самые длинные.

В лесу наступил мир. Белки сняли со своих кладовых в дуплах замки, барсуки больше не заваливали нор, звери и птицы вздохнули с облегчением.

А сорока иной раз повертится у чужого гнезда, чтобы яичко стащить или птенчика. Да вспомнит, видно, как ей однажды выщипали хвост, и убирается восвояси.