Субастик, дядюшка Элвин и кенгуру

— Ура! Ура! Нет точечек! Нет точечек! — закричал вне себя от радости господин Дауме и бросился обнимать толстяка.

— Ненормальный какой-то, — пробурчал толстяк, высвобождаясь из его объятий.

В этот момент его взгляд случайно упал на Субастика.

— Вон у кого вся физиономия не пойми чем обсыпана! — сказал он и показал пальцем на Субастика. — Эй, вы! — крикнул он, обращаясь к господину Дауме. — Посмотрите на этого мальчика! Весь в крапинку! И кто это тебя так разукрасил? Мама? — спросил он Субастика.

— Что значит «разукрасил»?! — возмутился Субастик и смерил толстяка взглядом. — Я никогда никому себя разукрашивать не дам! — гордо заявил он.

— Ага, сами собой они у тебя нарисовались, да? — не отставал толстяк. — Или это у тебя, может быть, прыщи? Или синие бородавки?

— Следы от пиявки! — ответил хмуро Субастик. — Вам тоже не вредно пиявок поставить и быстро от скверных привычек избавить!

— Вот нахал! — рассердился толстяк. — Совсем молодежь нынче распустилась! — проворчал он себе под нос и пошел дальше.

— Чем тут дурацкие вопросы задавать, уж лучше молча вам под пальмами лежать! — крикнул вслед Пальмовой Рубашке Субастик.

— Ну ладно, ладно, успокойся! — попытался угомонить его Мартин, который тем временем тоже выбрался из-под прилавка. — Что он тебе такого сказал? Ведь он не обязан знать, что это у тебя отборные волшебные веснушки.

Господин Дауме не мог налюбоваться на Субастика.

— Прямо не верится, что я наконец избавился от этой дряни! — всё приговаривал он, глядя на пятнистые щеки своего недавнего преследователя. — За это тебе, конечно, огромное спасибо, хотя, честно говоря, ты заслуживаешь порядочной трепки за все твои прошлые безобразия! Ведь как я из-за тебя настрадался!

— А я как из-за тебя настрадался, забыл? — строго сказал Субастик. — Так что мы в расчете.

— Ну, в расчете так в расчете. — С этими словами господин Дауме протянул Субастику руку: — Давай прощаться. Надеюсь, навсегда.

— До свидания, господин Дауме! — сказал Мартин, и они с Субастиком радостно пошагали домой.

Через какое-то время Субастик вдруг остановился.

— Что случилось? — спросил встревоженно Мартин.

— Да, маху я дал с этими веснушками! — сказал Субастик. — Поторопился!

— В каком смысле? — удивился Мартин.

— Надо было точнее формулировать желание, — объяснил Субастик. — А теперь иду, сверкаю своими синими веснушками, так что все прохожие оборачиваются. Этого я не люблю.

— Так перезагадай свое желание! — сказал Мартин. — Пожелай, чтобы все веснушки оказались у тебя на животе!

— Ну ты балда! — Субастик с укоризной покачал головой. — Забыл, что ли, правило номер четыреста двадцать два?

— И что это за правило? — спросил Мартин.

— Субастики не имеют права использовать свои веснушки на загадывание своих собственных желаний, — назидательно проговорил Субастик. — И тебе это должно быть прекрасно известно. Я ведь не первый день у вас живу.

— Прости, совершенно забыл! — признался Мартин. — Так это значит, что теперь я могу загадывать желания?

Субастик кивнул.

пропел он.

Мартин рассмеялся.

— Конфеты будем заказывать потом, а пока давай разберемся с твоими веснушками, — сказал он. — Желаю, чтобы все веснушки оказались у Субастика на животе!

В одну секунду синие пятнышки исчезли с лица Субастика.

— Неужели получилось?! — все еще не верил своему счастью Мартин. — Покажи-ка живот!

— Еще чего! — запротестовал Субастик. — Я свой живот никому не показываю. Тем более на улице.

— Ну ладно, — не стал настаивать Мартин. — Чего бы мне такого еще пожелать… Пожелаю-ка я… — задумчиво проговорил он.

— Стоп-стоп! — не дал ему договорить Субастик. — Хорошенько подумай, что ты собираешься просить. Только не произноси раньше времени слово «желаю»!

— Я просто хотел на всякий случай проверить, как действуют веснушки, — пояснил Мартин. — Попросить, например, чтобы мы сейчас оказались дома, в гостиной.

— Ты, конечно, можешь загадать такое желание, — сказал Субастик, — но я бы тебе не советовал. Это слишком расточительно. Мы до дома и так быстренько дойдем. Зачем тратить веснушки на всякую ерунду? Лучше приберечь на что-нибудь более важное.

— Ты прав, — согласился Мартин. — Тут пешком идти — всего ничего. Пошли!

запел Субастик и пошагал за Мартином, который тут же подхватил новую песню:

Субастик одобрил такое благоразумное решение:

Мартин решил закруглить песню припевом:

Так они шли и распевали во все горло, не обращая ни малейшего внимания на оглядывающихся прохожих. Они чувствовали себя на седьмом небе от счастья. Все получилось как надо. У Субастика теперь были веснушки, и Мартин мог пожелать что угодно. Мартин твердо знал, какое желание он загадает первым делом, когда придет домой. Вот мама обрадуется! В этом Мартин не сомневался. Потому что он собирался сказать: «Желаю, чтобы дядюшка Элвин собрал свои вещички и отправился, наконец, восвояси!»

Когда друзья добрались до дому, родители Мартина уже успели вернуться с приема.

Дверь открыла мама. Мартин схватил ее за руку и зашептал:

— Хорошие новости! Только тихо, чтобы дядюшка не услышал. Скоро мы от него избавимся. Потому что у Субастика теперь есть волшебные веснушки! И я прямо сейчас могу пожелать, чтобы дядюшка Элвин вернулся в свою Австралию!

— Лучше пожелай, чтобы он вернулся сюда! — сказала мама.

Мартин опешил. Такого ответа он не ожидал.

Глава семнадцатая

Неприятный сюрприз

Что же произошло за то время, пока Мартин и Субастик охотились за господином Дауме?

Сначала все шло по плану. Родители Мартина явились на встречу с японцами вовремя, не опоздали. Начальник господина Пепперминта произнес небольшую приветственную речь, в которой упомянул некоторых самых важных сотрудников, присутствовавших здесь, в том числе и господина Пепперминта, сказав о нем несколько весьма похвальных слов. Госпоже Пепперминт это было приятно слышать. Вообще, ей очень понравилось у мужа на работе. Все было очень мило и, вопреки ее опасениям, даже весело. Особенно когда после вступительных речей объявили фуршет.

Госпожа Пепперминт ограничилась одним бокалом шампанского, а все остальное время пила только сок. В отличие от жены господин Пепперминт успел осушить не один бокал, потому что не умел говорить «нет». Всякий раз, когда кто-нибудь из коллег предлагал поднять тост за японо-германское сотрудничество, или за мини-зонтики, или просто друг за друга, господин Пепперминт послушно соглашался и под конец совсем разошелся: громко смеялся, сыпал шутками, хлопал японцев по плечу — в общем, показал себя с совершенно неожиданной стороны. Никто и не подозревал, что он может быть таким компанейским. Даже госпожа Пепперминт, которая хотя и смеялась вместе со всеми над остротами мужа, но все же в какой-то момент решила увести его домой, чтобы не смазалось общее положительное впечатление.