Тысяча и одна минута. Том 1

Вскочил царевич, встряхнулся, и пырь под стол.

Прилетела серая утица, села подле бабы-Яги и стала на себе перышки обирать. Царевич смотрит из под стола, высматривает, как бы вернее поймать, да и хвать зараз за оба крыла!..

Рванулась уточка, метнулася; царевич держит да думает: вот станет ужом, а ли рыбой ершом!.. а царевна уже видно дело почуяла: перекинулась всего раз с пять разной птахою, и вдруг веретеном сделалась… Хвать царевич о колено, изломил вертено и смотрит… держит он, вместо концев вертена, в руках своих ручки царевны Иуваг кушки, и сама она царевна стоит перед ним, и глядит на него своими омами светлыми, и ласково ему улыбается…

Так царевич и обмер от радости, и хочется ему царевну обнять, к сердцу прижать, и боится он из своих рук её руки выпустить…

Царевна догадалась, что он думает, и начала говорить: «ну, царевич, не бойся, теперь пусти меня; я уже теперь навеки твоя, и невеста радушная, и жена послушная; пусти! Дай мне тебя обнять, поцеловать за любовь твою, за труды, какие ты понес для меня!»

– А не улетишь ли ты, не вспорхнешь ли ты опять высоко-далеко, моя невеста желанная, моя жена ненаглядная? – спрашивает царевич Иван жалобным голосом.

«Не бойся, не вспорхну, не улечу; я теперь, признаться, и сама улететь не хочу!»

Царевич инда вспрыгнул от радости; а как царевна его и взаправду обняла, поцеловала сама, так он и плачет, и хохочет, и прыгает.

«Ну, царевич,» примолвила царевна Квакушка, «теперь сядем же, отдохнем да поговорим, от чего это сталося, что мы разлучились с тобой.»

Царевич как бабе-Яге обещался, так и поступил: ни слова противу царевны не вымолвил, хотя, правду сказать, ему бы хотелось не сидеть, а опять с царевной домой к себе бежать.

И так царевна села рядышком с царевичем: а баба-Яга им понаставила на стол всякой всячины, и малины и вишенья, и пирогов сдобных, и всяких сластей лакомых, Бог весть уж отколь это и набрала она.

«Милой мой царевич Иван,» начала говорить царевна Квакушка; «когда мать моя, Хитросвета-волшебница, задумала выдать замуж меня, то и стала сама мне мужа приискивать. Бывала она в вашем царстве и вас троих царевичей видывала; и полюбился ты ей больше всех, за твою тихость и послушливость, за твою к родителю почтительность; и брала она к вам меня, и тебя мне показывала, и спрашивала, нравишьсяль ты мне?.. Ну, нечего, что таить, я сказала, что за такого мужа пошла бы с радостью, а еще более, когда услыхала от моей матери похвалу тебе. Хитросвета, мать моя, захотела прежде испытать тебя: всегда ли ты верно исполняешь отцовы приказания. верно ли держишь слово обещанное, и можешь ли полюбить жену за ум-разум один, что век живет, а не за красоту переходящую… вот по этому-то она меня и сделала лягушкою, и наказала мне строго на строго, когда я стану женой твоей, не скидавать своей шкурки без её приказания, разве-разве иногда перед тобою одним, или когда это необходимо потребуется; как например, когда явиться в первый раз к отцу твоему; ты моих слов не послушался, сжег шкурку лягушачью, вот за это и разлучились мы!»

– Так ты тогда же бы это толком и сказала мне, жена моя любезная, – отвечал царевич Иван, все таки царевну цалуючи, – ты бы сказала, что вот-мол так и так, то и то; вот-мол матушка приказывала, я бы все и исполнил так, и нам бы никогда не разлучаться с тобой!

«То-то и есть, царевич, что матушка моя хотела испытать тебя, и не велела всего тебе рассказывать; за то, когда она разлучила нас, то присудила тебе другое испытание, хотела узнать, вправду ли ты одну любишь меня, пустишься ли искать меня в неизвестной путь. Ты, царевич, устоял на своем: ни труды, ни неудачи не сбили тебя с прямого пути, и по этому я еще больше люблю тебя; а по этому, что ты много труда приложил, много неудач испытал у пока меня отыскивал, по этому и я милее кажусь тебе!.. Ведь всегда так на свете водится: что к нам в руки само идет, то мы не с большой охотой берем, а что от нас ускользает из рук да прочь бежит, за тем мы готовы полжизни гоняться, хоть наперед не знаем, стоит ли оно того.»

– Ах ты, моя разумница, ах ты, моя красавица! все, все, что ты ни молвишь, все чую, что дело правдивое! – приговаривал царевич, царевну Квакушку милуючи. – А что, – прибавил он, вздохнувши про себя тихохонько ₃ – скоро ты опять станешь лягушкою? – Да так при этом взглянул, точно кислого огурца откусил… так царевна и покатилась со смеху.

«Нет, царевич, я теперь никогда не сделаюсь больше лягушкою.»

– Ой ли. Ах ты душечка, перепеленка!.. ах ты… ну, и слов не приберу, как назвать послаще тебя.

«Дома, царевич, вспомнишь авось, теперь пора нам в ваше царство, к твоему батюшке отправиться.»

– Как же не пора, и очень пора! – вскричал царевич Иван, – я только об этом и думаю… вишь ведь ты, золотая моя, какая разумная, точно была у меня на уме, сей час спознала все мысли мои!.. Однако, царевна моя ненаглядная, – проба вил царевич Иван позадумавшись, – как же нам быть, как назад иттить?. дорога такая трудная, да и не близкая, мне уж одному, да еще тебя отыскивать, куда не шло; а как же мы это вдвоем пойдем?.. я уж и не придумаю!

«Не бойся царевич, дорога трудна кажется, когда труд не покончен еще, а когда он совсем до конца доведен, то стоит лишь оглянуться назад, и дорога другою покажется… Посмотри-ко теперь!..»

Отворила дверь царевна Квакушка, взглянул царевич Иван на пройденный путь… перед ним дорога прямая, большая, ровная, гладкая, покатая, ни горки ни лощинки, ни сучка ни задоринки!.. царевич от удивления только руками взмахнул.

«Пойдем царевич, пойдем по этой дороге со мной; хоть нам бы и хотелось скорей на месте быть; да ипой порой не дурно себя от скорого хотенья поудерживать!»

Простились царевич Иван и царевна Квакушка с бабой-Ягой, проводила та их с хлебом с солью, с словом ласковым, с добрым пожеланьем деток побольше иметь… у этих бабушек-старушек обычаи такой: вечно на этот счет приплетут что ни будь!

Идет царевич с царевной веселешенек, не наговорится с ней, на нее не насмотрится; однако долго так идучи, стал царевич в даль поглядывать, нет, нет да посмотрит вперед, далеколь идти; после и подальше начал всматриваться, а все кроме дороги да неба не видать ничего.

Улыбнулась царевна Квакушка и промолвила: «Что, мой милый царевич, на дорогу поглядываешь?.. А-ли поджидаешь коней, чтоб доехать скорей?»

– Не дурно бы, молвил царевич Иван, мне бы хотелось, хоть моего коня увидать, которого в начале пути бросил я; мы тогда бы скорей дома очутилися.

«Так-то, царевич, то-то и есть: коль хочется нам чего, мы ни о чем кроме и не думаем, а получим это, нам уже и другое тотчас давай!.. Когда ты искал меня, то бежал почти всю дорогу не останавливаясь; а нашел меня, то тебе уже скучно долго со мной идти; дойдем до места, может быть тебе чего другого захочется; а там, может быть, будет и со мною скучно жить!..»

Царевич чуть не заплакал от слов этаких, и говорит вздохнувши, покачав головой: ах ты моя милая, ах ты моя ненаглядная!.. этак-то ты дурно про меня думаешь? f. Да может мне не себя, а тебя мучить жаль?.. Да хочешь ли я бегом побегу и тебя понесу?.. Подхватил царевну и ну бежать.

«Полно, полно царевич, пусти поскорей, я так это, к слову молвила, или бишь к делу приладила!»

А царевич не слушает, знай бежит.

«Да пусти же, ах какой, этак ты меня замучаешь, да и сам так измучаешься, что нам и ехать будет нельзя? не только идти; пусти ж поскорей!»

Пустил царевич Иван царевну и давай пот с лица отирать.

«Ну, видишь, хорошоль это, я ведь только тебе хотела еще сделать маленькое поученьице; а то неужели мы должны такой долгой путь маяться!.. мне стоит попросить только мать мою, Хитросвету волшебницу, или приказать её именем, так тотчас явится пред нами хоть сто коней… а? хочешь ли попрошу ее?»

Да советывал бы, право советывал бы; оно, знаешь, как-то и лучше и покойнее!

Ну, так тому и быть, сделаю!.. только вот еще что надо сказать: мать моя, Хитросвета, сказала мне свое желание, чтобы явилась я с тобой обратно, в ваше царство, с такой пышностью, с какой должна являться царевна и дочь волшебницы. Ты чай слыхал от старых знающих людей, что они, волшебницы, ездят по воздуху в колесницах своих, а те, кого любят они, или почесть хотят, те должны хоть раз проехаться но мосту хрустальному!.. Так надо мост пожелать; а? как ты думаешь?