Мэри Поппинс (перевод Б. Заходера)

— Дитя моё! Моё дорогое дитя! — прозвучал тихий, нежный, свистящий голос, и из самой большой клетки неспеша, плавно извиваясь, выползла Королевская Кобра.

Она грациозно скользнула между склонившихся перед ней в поклоне змей, обогнула стоявшего на дороге Медведя и направилась прямо к Мэри Поппинс. Приблизившись к ней, Кобра подняла в воздух добрую половину своего длинного золотистого тела и, раздув чешуйчатый, отливающий золотом клобук, нежно поцеловала Мэри — сначала в одну, потом в другую щёку.

— Ссердечно позззздравляю, — нежно прошипела она. — Я очччень, очччень счастлива! Давно уже твой День Рождения не выпадал на полнолуние, дорогая!

Кобра повернула голову.

— Сссадитесь, друзззья! — сказала она, величаво поклонившись остальным змеям, и по её слову все они немедленно вновь свернулись кольцами на полу, не сводя глаз с Королевской Кобры и Мэри Поппинс.

А Кобра повернула к Джейн и Майклу свою крошечную высохшую головку.

Мурашки побежали по телу у ребят, и они невольно сделали шаг вперёд — странный, глубокий взгляд Кобры, казалось, притягивал их. Сонно и темно глядели её узкие, длинные зрачки, и в глубине этой сонной темноты таился и вспыхивал, как драгоценный камень, незасыпающий огонёк…

— Кто они, смею спросить? — сказала Кобра своим нежным голосом, от которого кровь стыла в жилах, испытующе глядя на ребят.

— Джейн и Майкл Бэнкс, к вашим услугам, — ответил Бурый Медведь, слегка заикаясь, словно ему было страшновато. — Её друзья.

— Ах, её друзья. Тогда добро пожаловать. Садитесь, мои дорогие!

Джейн и Майкл, с трудом придя в себя, оглянулись, разыскивая, куда бы сесть. Медведь помог им: он присел на корточки, и ребята устроились на его мохнатых коленях.

— Она разговаривает, как королева, — шепнула Джейн.

— Так и есть. Она — наша повелительница, самая мудрая и самая грозная, — негромко, с почтением сказал Бурый Медведь.

Кобра улыбнулась долгой, неспешной, таинственной улыбкой и обратилась к Мэри Поппинс.

— Кузина, — начала она, нежно зашипев.

— А она правда её кузина? — шепнул Майкл.

— Троюродная сестра. Со стороны матери, — шепнул в ответ Бурый Медведь, прикрыв пасть лапой. — А сейчас помолчи. Она собирается вручать подарок.

— Кузина, — повторила Кобра, — давно уже твой День Рождения не выпадал на полнолуние, и давно уже мы не праздновали его так, как сегодня. Посему у меня было время как следует обдумать вопрос о подарке. И я решила, — она сделала паузу, и во всём Террариуме не было слышно ни звука, потому что все затаили дыхание, — я решила, что лучше всего будет преподнести тебе мою кожу.

— Право, кузина, вы слишком добры, — начала было Мэри Поппинс.

Но Кобра знаком попросила её замолчать.

— Ничего подобного. Ничего подобного. Ты знаешь, что я время от времени меняю кожу: одной больше, одной меньше — для меня не имеет значения. Разве я не… — Кобра сделала паузу и обвела взглядом присутствующих.

— Владычица Джунглей! — прошипели все змеи хором, словно и вопрос и ответ были частью хорошо известного им церемониала.

Кобра кивнула.

— Итак, — сказала она, — то, что хорошо для меня, должно быть хорошо и для тебя. Это, конечно, скромный подарок, дорогая Мэри, но из него можно сделать поясок, или пару туфель, или хотя бы ленту для шляпки — словом, он может пригодиться.

С этими словами она начала тихонько покачиваться из стороны в сторону — Джейн и Майклу показалось, что по всему её телу от головы до хвоста побежали маленькие волны.

И вдруг она сделала молниеносный винтообразный скачок и появилась в новом, отливающем серебром наряде. Старая золотистая кожа упала на пол.

— Подожди! — приказала Кобра Мэри Поппинс, которая наклонилась было, чтобы поднять кожу. — Я напишу на ней Поздравление.

Кончик хвоста Кобры быстро-быстро пробежал по сброшенной коже; затем она аккуратно свернула её кольцом, подхватила на голову, словно золотую корону, и величаво подала её Мэри Поппинс. Та с поклоном приняла дар.

— Не знаю, как тебя благодарить, — начала Мэри и запнулась, залюбовавшись подарком, и только с восхищением погладила кожу рукой. Видно было, что она в восторге.

— Не благодари, — сказала Королевская Кобра. — Тс-с! — перебила она сама себя и раздула свой клобук, словно прислушиваясь. — Кажется, я слышу сигнал к Большому Хороводу.

Все прислушались.

Звенел колокольчик, и чей-то бас возглашал, всё приближаясь и приближаясь:

— Хоровод, Хоровод! Спешите, спешите! Всех, всех просят пройти на Центральную площадь! Хоровод, Хоровод!

— Так я и думала, — сказала Кобра, улыбаясь. — Тебе пора, дорогая. Не заставляй их ждать. Прощай — до твоих следующих именин!

И Королевская Кобра вновь приподнялась и нежно расцеловала Мэри Поппинс в обе щеки.

— Спеши! — сказала она. — Я позабочусь о твоих юных друзьях.

Ребята встали и начали пробираться к выходу, стараясь не наступить на змей, которые целым потоком, клубясь и извиваясь, устремились к дверям.

— Вы свободны, — сказала Королевская Кобра Бурому Медведю.

И он, низко поклонившись, с фуражкой в лапе, затрусил туда же, куда несся весь поток животных — к большой зелёной площадке в самом центре Зоопарка.

— Хотите пойти со мной? — ласково спросила Кобра и, не дожидаясь ответа, скользнула между Джейн и Майклом, движением своего клобука приказав им идти по бокам.

— Началосссь! — сказала она, зашипев от удовольствия.

Да, Большой Хоровод начался.

На Лужайке стоял такой шум и крик, что ребята сразу поняли это. Львы и Леопарды, Верблюды и Бобры, Антилопы и Журавли и многое множество других зверей и птиц пели и орали во всё горло, образовав кольцо вокруг Мэри' Поппинс. И вот громадный Хоровод двинулся по кругу; танцоры кто во что горазд распевали Дикую песню Джунглей, раскачиваясь и поминутно меняясь местами и партнёрами.

Чей-то тоненький-тоненький, писклявый голосок прорезался сквозь шум и гам:

И ребята увидели Пингвина, который нёсся в танце, размахивая своими коротенькими крыльями и весело распевая эту странную песню. Он тоже заметил ребят и, поклонившись Кобре, крикнул:

— Получилось! Слышали, как я пою? Конечно, это небезупречно — «В мире» не совсем точная рифма к «Мэри», но ничего, годится! Сойдёт! — И он, подпрыгнув, подхватил под лапу Леопарда.

Кобра молчала. Джейн и Майкл тоже молча любовались танцем. Но когда их приятель Лев пронёсся мимо и наклонился, чтобы предложить лапу Фазану, Джейн робко попыталась выразить свои чувства словами.

— Я думала, сударыня… — И она запнулась, сконфузившись.

— Говори, дитя моё, — сказала Кобра. — Что ты думала?

Ну, что львы, и птицы, и тигры, и маленькие животные — все… — Джейн снова запнулась.

Кобра пришла ей на помощь:

— Ты думала, что все они — враги, что Лев должен обязательно съесть Антилопу, а Тигр — Зайца, раз они встретились?

Джейн, покраснев, кивнула.

— Что ж, в общем, ты права. Отчасти так. Но — не в День Рождения, — сказала Кобра. — Сегодня слабые не боятся сильных, большие защищают малых. Даже я, — Кобра сделала паузу и, казалось, глубоко задумалась, — даже я могу сегодня встретиться с Диким Гусем и не подумать об обеде. Такой это день. И, возможно, — продолжала она, молниеносно облизываясь своим страшным раздвоенным языком, — возможно, что есть и быть съеденным — в конце концов, одно и то же. Моя мудрость говорит мне, что это так. Вспомни: ведь все — и вы в городах, и мы в джунглях — сделаны из одного и того же вещества. Из того же материала — и дерево над нами, и камень под нами; зверь, птица, звезда — все мы одно и идём к одной цели. Помни это, дитя, когда ты уже не будешь помнить обо мне.

— Как же это дерево может быть камнем? Я — не птица! Джейн — не тигр! — упрямо сказал Майкл.

— Ты думаешь? — переспросила Кобра. — Погляди! — И она кивнула головой в сторону Большого Хоровода.