Волшебная Школа Карандаша и Самоделкина

Переодетые мальчики побежали в спальню. Это была такая школа, где ребята могли не только заниматься, но и спать, когда нужно. Мокрую одежду они повесили на открытой веранде, на верёвочке, которую тут же нарисовал Карандаш. Он и гвозди нарисовал на столбах веранды. Их даже не пришлось вколачивать.

Нарисовал — и готово, привязывай верёвочку.

— А-апчхи! — неожиданно для всех чихнул Чижик. — А-апчхи!

— Он заболел! — всплеснула руками девочка. — Я так и знала.

Карандаш побледнел:

— Мальчик заболел?

— Конечно, — кивнула девочка. — Он простудился.

— Послушай, Самоделкин, — позвал Карандаш, — мальчик заболел!

— Они сильно промокли, — заметила девочка, — простудились. Им надо поставить горчичники.

— Тебе горчичники! — возмутился Прутик. — Они кусаются!

— Я тоже совсем не люблю горчичники, — сказал Чижик.

— Какие глупости! — зазвенел Самоделкин. — Даже послушать удивительно. Мальчики боятся горчичников? Ай, ай!.. Нарисуй, пожалуйста, нам дюжину горчичников.

Добрый художник вздохнул:

— А нельзя ли чем-нибудь заменить горчичники? — спросил он у Самоделкина. — Мальчики такие маленькие. Неужели тебе не жалко?

— «Мармеладники» ты не хотел бы нарисовать или «шоколадники»? Или «арбузники»? Пожалуйста, не будем терять время, — зазвенел Самоделкин. — Волшебник не должен бояться горчичников. Нарисуй нам хорошие свежие горчичники.

— А я сделаю все как надо, — сказала девочка. — Они больше не станут чихать и кашлять.

Как будто кто-то кашлял.

Карандаш опять вздохнул и начал рисовать горчичники. Настенька надела белый фартучек, принесла тарелку с тёплой водой, поставила на тумбочку. А суровый железный Самоделкин сказал:

— Снимайте, ребята, рубашки.

Мальчики сняли рубашки. Настенька деловито намочила горчичники, налепила их на смуглые спинки, обвернула заботливо мохнатыми полотенцами. Все как надо.

— Потерпите. Будет очень щипать, но вы, пожалуйста, потерпите.

— Ой, — сказал Прутик.

— Уже кусает? — спросил железный Самоделкин.

— Щекотно, — ответил мальчик.

— Не может этого быть, — заметила девочка. — Скоро будет щипать.

И все начали ждать, когда горчичники станут кусаться и щипаться.

— Ну как? — спросила девочка.

— И мне щекотно, — сказал Чижик.

— Ещё подождём, — звякнул суровый доктор Самоделкин.

— А теперь? — спросила девочка.

— Очень щекотно, — сказал Прутик. — Даже смеяться хочется. Как будто мышка царапает. Я никогда не встречал таких замечательных, таких щекотательных горчичников!

Самоделкин подозрительно поглядел на художника:

— Ты ничего не перепутал? Ну-ка, посмотрим, какие у них такие горчичники!

— Надо снимать очень осторожно, — сказала девочка. — У них, наверное, все покраснело и болит. Лучше я сама сделаю.

Настенька сняла мохнатые полотенца и отлепила горчичники. Девочка так и села от удивления.

— Ты что натворил? — воскликнул изумлённый Самоделкин. А Карандаш смущённо склонил голову.

На спине у Прутика сияли цветные картинки: весёлые зайцы с морковка-ми. А на спине у Чижика красовались нарядные золотые рыбки.

— Что это значит? — негодовал Самоделкин.

— Я вместо горчичников нарисовал… переводные картинки, — вздохнул добрый художник. — Малыши такие слабенькие…

И все начали смеяться. А если человек смеётся, он, конечно, выздоравливает от любой простуды.