Послушай-ка, слон...

— Зато ты огромный! Ни разу мне ещё не пришлось карабкаться по такой большой ноге.

— Устал?

— Немножко.

— Отдохни, потом я тебе кое-что скажу.

— Давай лучше сразу!

— Мне стыдно об этом говорить...

— Вот ерунда! Говори, и дело с концом!

— Знаешь, у меня к тебе большая просьба...

— Пожалуйста...

— Я очень хочу, чтоб ты стал моим учителем.

— Чему же я тебя буду учить?

— Тому, что умеешь сам.

— А именно?

— Фумтя, дорогой друг, научи меня двигаться! Мне очень хочется ходить, поворачивать голову, махать хоботом, перебирать ногами. Чтоб эти дурни воробьи никогда больше не чирикали: «Шевелись, шевелись!» Чтоб они меня не дразнили: «Смотри в оба, какая особа — трудно пошевелиться». Чтоб самая последняя ветка на дереве не задирала носа, потому что она умеет двигаться, а я нет.

— Я с удовольствием тебе помогу, Доминик, — сказал Фумтя. — Не знаю только, смогу ли. Ни разу в жизни я никого не учил.

— Сможешь, конечно, сможешь!

— Но ведь я такой маленький.

— Не беда!

— А ты такой большой, ты, наверно, в сто тысяч раз больше меня.

— Это не имеет значения.

— Тебе только так кажется. Пока ты неподвижно стоишь на месте, всё в порядке. Но стоит тебе шевельнуться...

— Ну и что тогда?

— Ты будешь опасен.

— Даю тебе слово, я не буду опасен.

— А я тебе говорю, будешь опасен.

— Для кого?

— Хотя бы для меня. Или для моих братьев.

— Что ты говоришь, Фумтя! Да я ни за что на свете не трону ни тебя, ни твоих братьев.

— Я знаю, у тебя доброе сердце. Но ты можешь сделать это помимо воли. Что, если ты вдруг наступишь...

— Я буду внимательно смотреть, честное слово!

— Это не так просто...

Сидя всё на том же месте, Фумтя задумался...

— Ладно, — сказал он наконец, — я буду тебя учить. Не знаю ещё, что из этого выйдет, но попробуем.

— Прекрасно! — воскликнул вне себя от радости Доминик.

— Но во время урока я буду сидеть у тебя на голове.

— Сиди где хочешь! Ну что, начнём?

— Я вижу, ты примерный ученик. Начнём!

— Скажи мне, Фумтя, что нужно сделать, чтоб сдвинуться с места?

— Для этого нужно шевелить ногами.

— Сколькими ногами надо шевелить сразу?

— У кого сколько ног. Тебе, например, придётся шевелить четырьмя.

— Одновременно?

— К сожалению, да.

— Ай-ай-ай, это так трудно!

— Постарайся для начала шевельнуть хотя бы ногой.

— Какой?

— Какой хочешь.

— Можно, передней левой?

— Пожалуйста! Приподними её, осторожненько-осторожненько передвинь вперёд. Поднял?

— Поднял.

— Передвигаешь?

— Передвигаю! Смотри, как здорово получается!

— Мне отсюда не видно. Погоди, я переползу на кончик хобота, оттуда я увижу.

И Фумтя переполз на кончик хобота, устроился там поудобнее и поглядел вниз. Вот это да! Левая передняя нога Доминика передвинулась вперёд на целых полметра. На том месте, где она только что находилась, осталась на траве вмятина величиной с тарелку.

X

Доминик оказался удивительно способным учеником. Вскоре он научился шевелить не только передней левой ногой, но и передней правой, а потом и задней левой и задней правой. Он уже двигал всеми четырьмя ногами! Дошла очередь и до хобота.

— Ты уже научился передвигать ногами, — сказал ему однажды Фумтя. — Теперь пора учиться шевелить хоботом. Всякий слон, который считает себя настоящим слоном, должен уметь двигать хоботом. Моя бабушка, старая-престарая, мудрая-премудрая муравьиха, рассказывала мне, какие удивительные штуки умеют выделывать хоботом слоны.

— Не верю! — воскликнул Доминик.

— Чему не веришь? — спросил обиженный до глубины души Фумтя.

— Не верю, что твоя бабушка видела слонов.

— Видела! Видела!

— Быть этого не может!

— «Не может, не может»! — передразнил Доминика Фумтя. — Знаешь, где моя бабушка долгое время жила с дедушкой? Знаешь или нет?

— Не знаю! — ответил Доминик.

— В зоопарке. Ага! Теперь ты уже не споришь?

— Теперь не спорю, — буркнул Доминик. — Надо было сказать сразу.

— Ладно, оставим это, — великодушно заявил Фумтя, — Учись шевелить хоботом! Понятно?

— Понятно... Объясни, как это делается.

— Попробуй сперва поднять хобот чуть-чуть вверх.

— Вот так?

— Так. Превосходно. Теперь опусти чуть-чуть вниз.

— Так?

— Так. Великолепно! Ещё раз.

— Получается?

— Очень хорошо. Теперь попробуй вбок.

— Ну как, получается?

— Молодчина! Теперь в другую сторону.

— Пожалуйста! — отозвался Доминик и принялся всё быстрее и быстрее шевелить хоботом.

— Пожалуйста, потише! — крикнул Фумтя. — У меня голова кружится.

Как вы, наверно, помните, во время урока Фумтя сидел у Доминика на хоботе. И теперь, когда хобот принялся выписывать в воздухе кренделя, Фумте показалось вдруг, что он сидит на качелях.

— Погоди минуточку, — взмолился Фумтя, — ещё, чего доброго, упаду, убьюсь! Лучше я переползу на другое место.

Как только Доминик перестал качать хоботом, Фумтя бросился бежать. Он переполз на ухо.

— Хоть здесь посижу спокойно, — буркнул Фумтя.

Но бедняга ошибся. Ожили и уши Доминика. Первое, ещё вялое движение уха чуть не сбросило Фумтю на землю.

— Что ты делаешь? — завопил в ужасе Фумтя. — Кто тебе позволил шевелить ушами?

— Я нечаянно, — принялся уверять Фумтю Доминик. — Сам не знаю, почему у меня появилась охота шевельнуть ухом.

— Шевели сколько тебе влезет, только я сперва отползу в сторону.

И Фумтя полз всё быстрее и быстрее, пока не перебрался с уха Доминика на его великолепный, огромный, как блюдо, лоб.

— Ты на меня сердишься? — спросил огорчённый Доминик.

— С чего ты взял? Я горжусь тобой.

— Правда, гордишься?

— Правда. Дай только добраться до муравейника, всем расскажу, какой у меня ученик.

— Хотелось бы мне хоть раз побывать у тебя в гостях, — сказал Доминик.

— Боюсь, это невозможно, — ответил Фумтя.

— Почему? — изумился Доминик.

— Потому что это слишком трудная для слона задача — войти в муравейник.

— Я войду через парадный вход. Уж наверняка у вас есть парадный вход...

— Есть-то есть, но только он для нашей царицы.

— Большой вход? — cпросил Доминик.

— Для муравья он огромный. А для тебя — крохотная дырка.

— И мне туда не пролезть?

— Если даже ты будешь съёживаться, съёживаться, съёживаться и съёживаться, всё равно в парадный вход не пролезешь, — объяснил Фумтя.

— Я очень огорчён.

— Не стоит думать об этом.

— Я не могу не думать, — ответил Доминик. — С тех пор как я с тобой познакомился, я только о том и мечтаю, чтоб навестить тебя в муравейнике.

— Не все мечты могут исполниться, Доминик. Надо с этим считаться. А пока, вместо того чтоб горевать впустую, радуйся тому, что ты научился шевелить и ногами, и хоботом, и ушами. Скажи, разве это не приятно?

— Очень приятно, — ответил Доминик и стал шевелить всем сразу.

В один прекрасный день Пиня заметил, что с Домиником творится что-то неладное. Он нередко находил слона совсем не в том месте, где его несколько часов назад оставил. Сперва разница была небольшая, и Пиня думал, что ему это только кажется. Но когда однажды он застал его возле беседки, а накануне вечером попрощался с ним возле яблони, Пиня догадался, что дело принимает серьёзный оборот.

— Послушай-ка, слон, что это значит? — спросил он строго.

— Ничего! — ответил ему Доминик.

У Пини от изумления отнялся язык. С минуту он не мог произнести ни слова. В горле пересохло. Чтобы обрести душевное равновесие, Пиня сбегал в киоск на угол и купил себе эскимо. Несколько раз лизнув эскимо, он так быстро остыл и успокоился, что тут же купил заодно и вторую порцию.

Со второй порцией в руке Пиня вернулся к Доминику.