Осада

Шесть сов сидели на скалах и ждали.

Отулисса должна была прилететь с сумерками! — пробормотал Сорен и в десятый раз с отчаянием простонал: — Куда же она могла запропаститься? Просто невероятно! Она ведь никогда никуда не опаздывает!

Я уверен, Отулисса прилетит, — без особой уверенности пробормотал Мартин.

«Сколько же нам ждать?» — думал Сорен.

Тем временем переменный ветер усиливался. Взлет с утесов и без того удлинял путешествие через море, а хаотичный шквалистый ветер делал его еще более сложным.

Сорену с Гильфи предстояло решить — лететь или не лететь, с Отулиссой или без нее. Эзилриб поручил им руководство операцией, поскольку только им двоим было ведомо устройство Сант-Эголиуса изнутри.

Сорен с Гильфи переглянулись.

Гильфи моргнула. «Думаю, придется отправляться».

Сорен без труда читал ее мысли. «Ты права».

Приготовиться к взлету! — скомандовал он. — Уточни курс, Гильфи.

На север через северо-восток, размах крыльев точно между двумя первыми звездами Золотых Когтей, через три лиги поворачиваем на восток, потом на юг. По возможности держитесь правее Маленького Енота, он у нас будет строго на востоке.

Взлет! — взвизгнул Сорен пронзительным голосом сипухи.

А в это время Отулисса стояла на узком берегу и беспомощно бормотала:

— Глаукс, что же мне делать?

Она собрала огромную кучу питательного мусора. Чтобы перетащить все эти удобрения к корням Великого Древа, требовалось как минимум четыре захода. Но Вислошейке этого было мало. Она беспрерывно отрывала Отулиссу от работы и посылала за дичью.

Вот и теперь она громко проверещала:

— Дорогуша, кажется, я слегка проголодалась! Только что тут пробегал хорошенький толстый суслик. Ты ведь не откажешься, правда?

«От чего я не откажусь, старая ты ведьма?!»

Отулисса швырнула дохлую рыбу в кучу и молча поднялась в воздух. Больше всего ее бесил слащавый голосок Вислошейки и ее напускная любезность. Только и было слышно «сделай то, милая», да «сделай это, дорогая» или «надеюсь, ты не возражаешь, моя хорошая». При этом обе они прекрасно понимали, что у Отулиссы просто нет выбора! Тогда к чему ломать представление, прикидываясь добренькой?

Когда Отулисса сужающимися кругами ринулась вниз на суслика, землю окутала тьма. В мгновение ока день погас, и мир окрасился черным.

Прикончив зверька, Отулисса снова поднялась в небо. Клюв ее был в крови.

«Они улетели!» — обреченно подумала она и, рассекая встречный ветер сильными взмахами крыльев, полетела к Вислошейке, торчавшей на скале с книгой в когтях.

Отулисса начала снижаться, готовясь бросить суслика к уродливым лапам старухи, и вдруг ее что-то остановило.

В желудке все словно перевернулось, бешенство потоком хлынуло в полые кости ее тела, и Отулисса, не помня себя, швырнула окровавленного суслика прямо в голову старой карге.

— Шмякала я на вас! — крикнула пятнистая сова, а потом развернулась и, рассекая крыльями беснующиеся вихри, полетела над морем Хуулмере.

— Немедленно вернись обратно! Ты, да ты… — задохнулась от ярости Вислошейка. Старуха расправила крылья и нелепо замахала ими, пытаясь взлететь с иссеченной штормами скалы. Да где там! Беспорядочные порывы ветра отбрасывали ее назад, а вздымающиеся волны с белыми, похожими на клубящихся в ночи скрумов гребнями, в мгновение ока вымочили ее оперение.

Пока Вислошейка отчаянно дергалась, пытаясь справиться с водой и ветром, оставленная ею на скале книга под названием «Острый крупинкит и другие расстройства мускульного желудка» перевернулась и упала в море.

ГЛАВА VIII

Через море в Сант-Эголиус

— Сова с подветренной стороны! — прокричал Сумрак, заметив какую-то крупную птицу, вынырнувшую из сгущающегося тумана. — Великий Глаукс! Да это же Отулисса! — ухнул он изумленно.

Все как по команде повернули головы и непонимающе разинули клювы.

Отулисса сражалась с сильным встречным ветром, глаза ее неистово сверкали, распахнутый в крике клюв был похож на гневную скобку. Через несколько секунд она развернулась и заняла свое обычное место в хвосте клюва, с наветренной стороны.

— Простите за опоздание, — выдавила она из себя.

— Что случилось? — ошеломленно спросил Сорен.

— Вы не поверите, меня Вислошейка застукала!

— Как застукала? Когда? — ахнула Гильфи.

— Поймала за чтением книги, представляете? Той самой, которую мне дал Эзилриб. Ну и отправила на шлифовку кремня. — Отулисса замолкла. — Я пошлифовала-пошлифовала…

— И что?

— Потом швырнула ей в голову суслика и улетела. Вот так.

— Что-что ты сделала? — переспросила Руби.

— Внимание! — оборвал ее Сорен. — Главное, не сбиться с курса, поэтому давайте выбросим из головы все посторонние мысли. Ветра становятся все опаснее. На другом берегу моря сделаем посадку, и тогда Отулисса нам обо всем расскажет. А теперь — летим! Гильфи, уточни курс.

— Смещаемся на два градуса к востоку, потом поворачиваем на юг.

«Отлично», — подумал Сорен. Повернув к востоку, они окажутся хвостом к ветру, так что лететь станет намного проще. По крайней мере, не придется тратить столько сил на преодоление встречного воздушного потока.

План был прост. Повернув на юг, они направятся в сторону Клювов. Потом возьмут западнее, обогнут береговую линию Клювов, поднимутся до устья реки Хуул и, двигаясь вверх по течению, достигнут притока, берущего начало на территории Амбалы. Потом, продолжая держать курс на запад, пересекут южную часть Амбалы и окажутся как раз возле дальней границы Сант-Эголиуса, где и устроят привал до наступления следующей ночи.

Ночь обещала быть долгой, зато и рассвет в зимнее время наступал намного позже, так что друзьям не грозила опасность нападения ворон.

Они планировали переждать световой день, с вечером снова подняться в небо и лететь до самого каньона, в центре которого, в глубоком лабиринте каменных ущелий, зазубренных трещин и темных расселин лежала Академия для осиротевших совят Сант-Эголиус.

Местность, где совы остановились на ночлег, поросла редколесьем, а на далеком горизонте отчетливо вырисовывались мрачные вершины Сант-Эголиуса. Отулисса только что закончила свой рассказ, и друзья, разинув клювы, молча уставились на нее.

До этих самых пор Отулисса славилась острым умом и ненасытной тягой к знаниям и не была замечена в склонности к хулиганским выходкам, тем более в отношении учителей. Подумать только — швырнуть дохлого окровавленного суслика прямо в голову наставнице, да еще с такими ужасными словами!

— Одному Глауксу известно, что за шлифовка тебя ждет по возвращении на остров! — вздохнула Гильфи. — Не сомневаюсь, это будет нечто уникальное!

— Знаю, — мрачно кивнула Отулисса. — Но я все равно рада, что сделала это!

Сорен несколько раз прищелкнул клювом — он всегда так делал, сосредоточенно размышляя. Честно говоря, ему совсем не понравилось то, что он услышал. Какое право имела Вислошейка заставлять Отулиссу обслуживать себя? С какой стати она посылала ее охотиться? Это было не по правилам. Кроме того, Сорен опасался, что рассказ Отулиссы может плохо подействовать на его отряд. Не хватало только, чтобы вместо мыслей о задании они ломали себе голову над тем, какую именно шлифовку приготовит для Отулиссы злопамятная Вислошейка!

— Мне кажется, — медленно произнес Копуша, — что вы ошибаетесь. Я думаю, никакой шлифовки не будет вообще.

— Как так? — поразилась Руби. — И это еще почему?

— Сама подумай. Самые суровые шлифовки назначаются только с одобрения парламента, так? Чтобы получить его одобрение, Вислошейке придется слишком многое объяснить.

— Ты прав! — воскликнула Гильфи.

— Ей придется рассказать Эзилрибу, что она отняла у Отулиссы книгу, которую тот лично дал ей прочесть. Ей придется признаться, что за чтение выданной наставником книги она назначила Отулиссе наказание. И самое главное — Вислошейка вынуждена будет рассказать, что вместо шлифовки заставляла Отулиссу носить ей дичь. Думаешь, ей выгодны такие признания? Ведь тогда все увидят, кто она на самом деле — нудная старуха, которая вздумала пойти против самого уважаемого наставника на всем Древе. Не знаю, как вы, но лично я ни за что бы не решился ссориться с Эзилрибом. Скорее я бы выступил против Вислошейки, имея его в союзниках! — заключил Копуша.