Королевство цветов

Морис Карем

Королевство цветов

Морис Карем — известный во всём мире бельгийский поэт и писатель, обладатель многих международных премий и званий, в том числе титула «Король поэтов».

Если бы нужно было написать рецензию, состоящую из одного предложения, на его сказку «Королевство цветов», то лучше всего было бы воспользоваться формулировкой из Большой советской энциклопедии: «Для Мориса Карема характерно жизнерадостное видение мира». Сказка светлая, яркая, прозрачная. Кажется, было бы недоразумением, если бы у Мориса Карема не появилась такая сказка, потому что именно цветы, с их удивительным разнообразием форм, цветов и оттенков, бесконечным количеством ароматов, у нас ассоциируются с жизнью, радостью и счастьем.

Маленькая девочка Анни из собственного любопытства и волею случая попадает в Королевство цветов — тот самый источник жизнерадостности. Королевство живёт своей обычной для цветов и удивительной для людей жизнью. С поразительной выдумкой и фантазией, основанной на прекрасном знании природы, автор описывает жизнь цветов. В этой жизни находится место и приключениям, и любви и дружбе. И конечно же, у сказки счастливый конец — благодаря вере, надежде и безграничной материнской любви Анни возвращается на Землю.

Лютик

Весна реяла в воздухе, как огромный парус. Я носилась вдоль ручья, который течёт за нашим садом; начались каникулы, и я была так счастлива, что мне нестерпимо хотелось рассказать о моей радости птицам.

Вдруг на берегу я заметила лютик. Я побежала и хотела его сорвать, но тут из цветочного венчика послышался голос:

— Сжалься, девочка, не убивай меня. Я первый лютик, посланный на ваш луп и если ты меня сорвёшь, на всех моих братьев обрушится страшное проклятие.

Я так и застыла на месте от удивления, и лютик, видя, что я не отвечаю, совсем разволновался:

— Сжалься, не срывай меня! Я помогу тебе попасть в Королевство цветов.

— Ладно, — говорю, а сама дрожу от любопытства. — А как туда попасть?

— Нет ничего проще. Стань спиной к солнцу и скажи:

Едва я сказала эти слова, как почувствовала, что делаюсь всё меньше, меньше… И вдруг по стебельку ко мне спустился лифт! Я сначала приняла его за каплю росы. И я вошла в этот лифт. Выйдя из него, я очутилась в сверкающем зале, в конце его виднелись золотые ворота, я повернулась к ним и инстинктивно повторила:

Ворота отворились, и за ними оказалась хрустальная лестница, такая длинная, что не видно было, где она кончается. Я стала спускаться, и ступеньки у меня под ногами звенели, как колокольчики. Я долго забавлялась, слушая эту тоненькую музыку, которая по моей воле то убыстрялась, то замедлялась, а когда я оглянулась назад, золотые ворота наверху лестницы превратились уже в крошечную сияющую точку. Передо мной, насколько хватал глаз, поднимались ступеньки, ступеньки, сплошные ступеньки, терявшиеся вдали.

Тут я забеспокоилась. Я уже устала, и у меня бы не хватило сил подниматься назад, к воротам, а при взгляде на эту лестницу, которая всё удлинялась у меня под ногами, мне становилось страшно. Всё-таки я пошла дальше вниз, и, словно желая меня подбодрить, музыка сделалась ещё мелодичнее, Я буквально летела по ступенькам, забывая об усталости.

Внезапно дорогу мне преградила стена переплетённых веток. Среди листвы виднелось множество цветочных головок, они складывались в буквы, и я с бьющимся сердцем прочла:

При моём приближении стена сама собой раздалась, и я вошла в открывшийся проём. Передо мной простиралось бескрайнее море, его волны бились о нижние ступеньки лестницы.

Вокруг не видно было ни одной живой души, и меня охватил страх. Я закричала изо всех сил. Но ответило мне только эхо, и я с ужасом представила себе эту бесконечную лестницу, по которой мне придётся возвращаться.

«Всё ясно, — подумала я, — лютик решил меня проучить!»

Тогда я бросилась назад, к стене. Но как я в неё ни билась, она и не думала меня пропускать: с тем же успехом я могла бы ломиться в тюремные ворота. А я всё пыталась продраться, тем более что сквозь переплетение ветвей видела, как блестит хрустальная лестница, по которой я спустилась! В конце концов, я выбилась из сил и плюхнулась на ступеньку.

Её превосходительство госпожа Серозелинда

Я жестоко ругала себя за любопытство, как вдруг на горизонте показался белый парус. Он всё приближался, и скоро мне стало видно, что кораблик ведёт большая лягушка, утопающая в огромном ворохе лютиков.

Не успел кораблик причалить, как лягушка спрыгнула на ступени и трижды хлопнула лапками. В скале открылось окошко; лягушка достала из отверстия в скале крошечный телефон, набрала номер и спросила:

В ответ послышался далёкий голос, и я узнала голос того самого лютика, который чуть было не сорвала. Видя, что лягушка повернулась в мою сторону, я догадалась, что речь идёт обо мне.

— Ладно, положись на меня! — проговорила она и поставила телефон на место. Потом она обратилась ко мне: — Так это ты та самая девочка, которую лютик посылает в Королевство цветов?

— Да, — робко призналась я.

— Как тебя зовут?

— Анни, сударыня.

— Славное имя. А меня зовут Серозелинда, но чаще ко мне обращаются «ваше превосходительство». Я буду твоей провожатой. Только потерпи немного, мне надо сперва исполнить мою работу.

Она приблизилась к кораблику и крикнула:

— Ваш брат по-прежнему охраняет ворота. Можете отправляться на землю.

Лютики мигом проснулись и с радостным писком расправили свои ножки и корешки. Они и скакали, и толкались, и путались в снастях, до того уж им хотелось поскорее перебраться через борт и соскочить на лестницу! Их было так много, что мне почудилось, будто мимо меня течёт топлёное масло, и когда стена снова сомкнулась за последними из них, я ещё долго слышала, как звенят по хрустальным ступеням их ножки.

Тут по лягушкиному сигналу открылась замаскированная в скале дверца. Показалась золочёная жужелица, которая несла пять чудесных подснежников: они безжизненно поникли в её длинных лапках, и головки у них мотались из стороны в сторону. Платья их были измяты, а в глазах светилось безграничное отчаяние. Лягушка осторожно уложила их на дно корабля, жужелица ушла восвояси, а её превосходительство госпожа Серозелинда сказала мне:

— Вот видишь, Анни, что бывает с цветами, если их сорвать! Они обречены на гибель от изнурения в огромных залах, далеко по ту сторону моря. Они были созданы для радости, для солнца, а теперь даже свет превратился для них в непосильное бремя. Их братья веселятся в цветочном раю, а они тихо угасают, такие жалкие, что никто о них и не вспомнит.

— Ваше превосходительство, — закричала я, — честное слово, я больше в жизни не сорву ни одного цветка, даже если доживу до ста лет, как бабушка Леония!