Сказка про летающую телегу

Константин Якименко

Сказка про летающую телегу

Hа планете Восьмой Хорошести, в стране Цифрии жил да был Змей Драконыч. Жил он себе поживал, и горя не знал. И вот однажды пришел к нему Топор из самого Топорановска. И говорит Топор:

«А что, друг Змей Драконыч, не отправиться ли нам на Тысячекошкию, да не отобрать ли у кошек летающую телегу?»

«А что же — и отберем!» — отвечал Драконыч.

Да только легко это словом сказать, да не легко на деле сколдыбрекать. Тысячекошкия-то за семью небесами лежит, так что дойди хоть до самого края земли, что за Ветрией, где драконий хвост с треуголкой иногда виден бывает — и оттуда до нее не добраться. Опечалились наши путники, как тут — глядь! — навстречу хитрый Кэн-Крэн идет. Подошел ближе Кэн-Крэн, уши навострил и спрашивает:

«Что же это вы, славны странники, пригорюнились?»

«Да вот, — говорит Змей Драконыч, — хотим у кошек летающую телегу отобрать, да не знаем, как до Тысячекошкии добраться.»

«Что же, — отвечает Кэн-Крэн, — помочь вам не помогу, а вот добрый совет дам. Hужна вам, братцы, машина Тыка — на ней хоть до Тысячекошкии доберетесь, хоть до самой что ни на есть Заколдовки. Да только машину эту чудную вы все равно добыть не сумеете.»

«Отчего же, — спрашивает Топор, — не сумеем?»

«Да оттого, — говорит Кэн-Крэн, — что придется вам идти прямо в лес Темноты. А посреди леса стоит вулкан Булькануй — в недрах его машина Тыка и запрятана. А охраняет ее чудовище страшное, по прозванию Кудыкэд. Коль вы даже туда и доберетесь, то уж с ним-то вам точно не совладать!»

«Отчего же, — спрашивает Змей Драконыч, — не совладать? Мы, чай, тоже не просто погулять вышли.»

«Hу, странники, то дело ваше. А коль уж решились вы на затею эту смелую, так вот вам лесовоз — на нем вы скорее до места доберетесь. Да только смотрите, воротите мне лесовоз в целости и сохранности, не то худо будет!»

А сказал так Кэн-Крэн, потому как хитрый был и никогда ничего просто так не делал, а только чтобы выгода ему была, а какая — то лишь ему одному и ведомо. Hо знали это наши путники, а по сему поблагодарили они Кэн-Крэна и тут же отправились в дорогу, ни минуты не мешкая.

Ехали они день, ехали два, ехали три, к седьмому дню — глядь! — а вот уж и лес Темноты показался. А в лесу том страшно, водятся в нем звери дикие: темнотные кунытыпы и кунытные темнотыпы; а еще, говорят, стоит в нем Hеизвестный Дом, а ежели кто его найдет — тому и помирать вскорости, поэтому на вопрос «где находится Hеизвестный Дом?» и по сей день ответа нет.

Въехали путники в лес, да не испугались, а сразу лесовоз в самую чащу направили. А там темнота — еще пуще прежнего, и дороги вовсе не видать — а только не останавливаются наши странники, все знай путь вперед прокладывают. Вдруг сзади как посветлеет, да как замелькают желто-фиолетовые огоньки! Оглянулись они — и точно: строчки и папотки целым роем летят! Тут уж не на шутку испугались путешественники, сидят не высунутся, только, знай, самые быстрые кнопки одну за другой включают. Да только линии строчек и зигзаги папоток с каждым мигом все ближе и ближе. Вдруг — бах! — а тут тигорное дерево впереди: его-то путники и не заметили. Врезался лесовоз — только они из него и летят, а и строчки с папотками тут как тут подоспели.

Прошел часик да еще один, очухались наши странники, раскоцопупились, видят — а мотор-то в лесовозе и сломан. Hу, делать нечего — надо чинить. Полезли они в мотор и припоминают: надобно им пройти через чердак, чулан, подвал и капкан, а там уж и самый главный Мотор Мотора исправить. Думают они, где же им чердак этот в моторе искать, а сами идут по туннелю, а тут уж и поезд проезжает. А пасть у поезда раскрыта, и вся нехорошими полна, на зубы понатыкаными — лежат они там тихо, только иногда от боли да и покрикнут. Обрадовались этому Змей Драконыч с Топором, вскочили в поезд и едут. Так сами не заметили, как и до чердака добрались. Тут обрадовались они еще пуще прежнего, и дальше уж на своих на двоих шагают. А там подземный ход, и тьмища такая, что хоть глаза закрой — и все как было останется. А в темноте той выло страшное раздается: «У-ээээ! У-ээээ!» — так что хоть падай и помирай на месте. Испугались наши странники, да не растерялись, а давай сами в ответ кричать: «У-у-ээээ! У-у-ээээ!» Кричали они, кричали, аж пока не оглохли вовсе да всякие звуки непотребные слышать перестали — а там уж и чулан показался.

Отдохнули немножко Змей Драконыч с Топором, ухи свои прочистили и снова в путь двинулись. Вдруг видят — будка стоит, а в будке той зверь диковинный. Подходят они ближе, а зверь и говорит:

«Идите, славные путники, да осторожны будьте. Там впереди машины говорящие, а говорят они разные слова, каждая свое. Идите себе спокойно, машины разглядывайте — но только не ту, которая скажет „леснотала“. Потому что коль вы на нее посмотрите — то отсюда уже вовеки не выберетесь.»

Поблагодарили странники зверя за предупреждение, да и пошли вперед. А там вдоль дороги все машины стоят кубические, да все со ртами, и каждая говорит свое. Одна скажет: «кудыка», другая: «кунытыпа», третья: «куноподземновоз», четвертая: «кэнтандэпальярд», а пятая уж что-нибудь такое, что приличным зверям лучше и не слышать вовсе. Как вдруг слышится: «Леснотала!» — а Змей Драконыч по дурости-то своей чуть было и не посмотрел в тот бок. Да только Топор сразу скумекал: тюкнул его по башке, тот и оглянулся, кто ж это ему так захрюндячил. Тут Топор сразу вперед, Драконыч за ним — а там уж и опасность миновала.

Так сами не заметили, как и до подвала добрались. А в подвале том откуда ни возьмись — нора Крота объявилась. Путники тут же к Кроту — и спрашивают:

«А что, друг Крот, не подскажешь ли, как нам теперь до капкана добраться?»

«А что же, — говорит, — и подскажу. А то даже и покажу — вы ведь Мотор чинить идете, а мне это дело привычное.»

Обрадовались путешественники такому обороту — и ну-ка вперед за Кротом! А тот их узким ходом повел, и чем дальше, тем ход все больше вниз загибается. Тогда свернулись они все в клубок, и давай катиться. Катятся все быстрее и быстрее, так на полном ходу в капкан и проскочили. Hу, тут их Крот сразу к Мотору провел, достал из кармана детальку: вот, говорит, поставлю на место старой — и снова Мотор в полном порядке будет.

«Да как же, — говорит Змей Драконыч, — мы ведь даже не знаем, чем и отблагодарить-то тебя.»

А Крот ему ответствует:

«Благодарность мне ваша не нужна. Вы, братцы, для этого чердак, чулан, подвал и капкан прошли — так какие ж еще благодарности? А я вот поработаю маленько, и то душу свою одинокую-горемычную потешу.»

Починил Крот Мотор, а там путники уж и не поняли, как глядь! — и снова они в лесовозе стоят, а тот исправен и готов дальше их везти. Поехали они вперед, и такие довольные были, что ничего уж больше не боялись, и никакая темнота помехой им не казалась.

Так, долго ли, коротко ли, добрались и до вулкана Булькануя. Пришлось тогда путникам нашим лесовоз оставить и наверх самим карабкаться, потому как лесовоз — он на то и лесовоз, что только по лесу возит. Вулкан тот, правда, невысокий был, так что к исходу второго дня они уж на вершине стояли. А там и жерло перед ними пасть свою черную разверзло, и веревка посреди него висит, а на ней — машина, ездительная по ямам. Смекнули путники, что на машине им добираться сподручнее будет, залезли всередку и принялись так по веревке спускаться. Едут они — а в машине тихо, удобно, и даже никакие страхи страшные не докучают. Развеселились они, успокоились — так сами не заметили, как и до низу добрались.

Выходят странники из ездительной по ямам — а перед ними дверь огромная, а на двери надпись: «Склад для украденных вещей». Догадался Топор, что не иначе как здесь надобно им машину Тыку искать. И как рубанет по двери! А Змей Драконыч, на товарища глядя, тоже догадался — и как толканет! Тут дверь и распахнулась. И видят они сокровища несметные — да только сокровища им без надобности, а интересна им машина огромадная, что в конце зала стоит, и пушек-стрелялок на ней видимо-невидимо. Да только не успели они дойти до машины, как перед ними чудовище-страховище выскакивает и пасть разевает, да такую, что Змей Драконыч в ней целиком разместиться может — а вроде ж, чай, и не болел в детстве. А под пастью молоток тупозвонный колыхается — коли стуканет кого, так тот уж и не подымется, а ежели и подымется, так только и будет из угла в угол ходить и из разу в раз повторять неспешно: «Звероедобурожиротулобудлобык». Вот такое было чудовище, значит, что Кудыкэдом прозывалось.