Требуется гувернантка для детей волшебника. Юмористические повести

Светлана Лаврова

Требуется гувернантка для детей волшебника. Юмористические повести

Требуется гувернантка для детей волшебника

Пролог

«Требуется няня для ухода за послушным ребёнком двух лет».

«Требуется женщина для привода и увода ребёнка в школу».

«Требуется опытная гувернантка со знанием английского, французского и итальянского языков».

Эмилия Ивановна вздохнула. Английского, французского и итальянского она не знала, в послушных детей двух лет не верила, а за «привод и увод» мало платили. Не так-то просто найти подходящую работу. Что там в газете дальше?

«Срочно требуется няня для двух детей за полуторную плату».

«Требуется гувернантка для детей волшебника»…

Что? Эмилия Ивановна, не веря глазам своим, перечитала ещё раз:

«Требуется гувернантка для детей волшебника на летний период.

Тел. 28-13-39. Звонить вечером».

«Шуточки», — подумала Эмилия Ивановна и попыталась читать газету дальше. Но загадочное объявление про волшебника не давало ей сосредоточиться. Что там ещё?

«Продаётся воспитанный щенок ротвейлера и слегка поношенные роликовые коньки».

Эмилия Ивановна представила, как она мчится на слегка поношенных роликовых коньках в обнимку с воспитанным щенком ротвейлера, с отвращением отбросила газету и взяла телефонную трубку.

— Алло, — ответил детский голос.

— Я по объявлению, — строго сказала Эмилия Ивановна. — Позови кого-нибудь из взрослых, пожалуйста.

— Папа на работе, — сказала девочка. — Звоните после шести. Или в гости приходите. Наш адрес: Фрезеровщиков, 5, квартира 14. На троллейбусе доедете или за вами ковёр-самолёт выслать?

Эмилия Ивановна проигнорировала издевательский вопрос про ковёр-самолёт и спросила сама:

— А причём тут волшебник? Для смеха?

— Какой уж тут смех, — совсем по-взрослому вздохнула девочка. — С волшебниками шутки плохи.

И положила трубку.

Наконец наступил вечер. По дороге к дому номер пять Эмилия Ивановна воображала себя героиней любимых английских романов начала девятнадцатого века. Бедная одинокая гувернантка с трепетом идёт по тёмной тисовой аллее, приближаясь к особняку своих новых хозяев. Огромный неосвещённый особняк… Конечно, неосвещённый (хулиганы разбили лампочку перед дверью в подъезд).

Эмилия Ивановна на минуту вышла из образа. Тёмный холл старинного графского дворца (то есть лестничная клетка) был великолепен, несмотря на резкую кошачью вонь. Вдруг во мгле раздался стон. Эмилия Ивановна вздрогнула, лихорадочно соображая что-то про сумасшедшую жену графа, запертую в потайной комнате. Но тут стон перешёл в вопль, и неанглийский мужской голос крикнул: «Брысь, проклятая!» Что-то упало на пол. Кто-то стремительно проскочил мимо с негодующим мявом, и Эмилия Ивановна при всей своей буйной фантазии не могла представить, что это сбежала графская жена. Эмилия Ивановна вздохнула о несовершенстве современной жизни и позвонила в квартиру номер четырнадцать. Ей открыли сразу же, будто ждали у двери.

— Входите, — пригласила девочка. — Вы хотите быть нашей гувернанткой?

Эмилия Ивановна вошла. Перед ней стояли трое детей — двое подростков и одна совсем малышка.

— Вас трое? — с трепетом спросила Эмилия Ивановна.

— Да, — печально подтвердила девочка. — Все гувернантки как увидят, что нас трое, так сразу уходят. Мы перед вашим приходом хотели Маруську спрятать в шкаф, чтоб вы не сразу сбежали. Но папа сказал, что надо по-честному.

Эмилия Ивановна про себя твёрдо решила, что в семью с тремя детьми она не пойдёт ни за какие коврижки. Да и с матерью, похоже, что-то неладно, раз девочка всё время только отца упоминает.

— А где ваш папа? — спросила она, думая, как бы подипломатичнее удрать. И тут следом за ней с лестничной клетки в квартиру шагнул мужчина.

— Юзька, сто раз тебе говорил: заштопай ковёр. Я сегодня чуть не грохнулся, — сказал он и втащил за собой свёрнутый в трубку грязный половик. — О, здравствуйте! Вы по объявлению? Сейчас будем пить чай. И не отказывайтесь, я вас всё равно не отпущу.

Мужчина решительно захлопнул входную дверь. Эмилия Ивановна почувствовала себя в ловушке.

— Я, наверное, вам не подойду, — жалобно начала она, но мужчина перебил её:

— Это мы вам не подойдём. Я и сам знаю, что трое детей — это много. Но чай-то вы попить можете? Побеседуем, пообщаемся, Юзя испекла вкусные ватрушки… Давайте по-свойски, на кухне.

За чаем дети вели себя тихо, чтобы произвести впечатление. Особенно старалась младшая. От пущего усердия она уронила чашку с чаем, но отец, не прерывая беседы, подхватил посудину у самого пола. Эмилия Ивановна стоически жевала подгорелые ватрушки и говорила о погоде, но потом на ненавязчивые вопросы хозяина сообщила, что пятнадцать лет преподавала литературу в старших классах, но из-за больного сердца ей пришлось из школы уйти. Последние три года она работала гувернанткой в разных семьях. Это спокойнее, чем в школе, но не так интересно. Хозяин посочувствовал и сказал, что у него-то на работе всё хорошо, а вот в семье сложности: одному с тремя детьми не справиться, а жены нет и не было, он-де убеждённый холостяк. «Как же может быть холостяк с тремя детьми?» — подумала Эмилия Ивановна, но из деликатности не спросила. Нет, теоретически она понимала, как это может быть, но практически многодетного холостяка прежде не встречала.

— Кстати, — вспомнила она, — почему вы написали в объявлении: «Требуется гувернантка для детей волшебника»? Это рекламный трюк? Или иносказание?

— Начинается, — вздохнул мальчик. Старшая девочка молча вышла из кухни.

— Видите ли, — мягко сказал отец, — дело в том, что я волшебник. Профессия у меня такая.

Эмилия Ивановна поняла, что он говорит серьёзно, и слегка оробела. Она никогда не имела дела с психами и по неопытности считала их кем-то вроде маньяков-убийц: сидит-сидит такой, а потом как бросится. Тут в кухню вернулась старшая девочка и положила перед Эмилией Ивановной бумажку, каковую та, будучи в остолбенении, машинально прочитала: «Справка. Дана гр. Михайлову Сергею Сергеевичу, 32 лет, в том, что он не состоит на учете в психдиспансере N 1. Диагноз: здоров. Врач…» (подпись неразборчива).

— Это что?

— Это справка, что я не псих, — объяснил хозяин. — Всегда пригождается, когда я упоминаю свою профессию.

— Но ведь волшебников не бывает, — Эмилия Ивановна возмутилась, что её совсем уж за дуру принимают.

— Да, — кивнул хозяин. — Очень сложно быть тем, кого не бывает, уж поверьте. Зато интересно.

Он посмотрел на стакан с чаем гостьи, и тот присел в реверансе, стараясь не брякать ложечкой.

— Это телекинез, — уверенно сказала Эмилия Ивановна, — а вовсе не волшебство.

Сергей Сергеевич посмотрел на нос Эмилии Ивановны, и нос женщины вдруг вытянулся, как у Буратино.

— А это гипноз, — так же уверенно сказала она, и нос тут же огорчённо укоротился.

Волшебник посмотрел на блюдо с ватрушками, и каждая ватрушка превратилась в пачку слегка обгорелых долларов.

— А вот это, наверное, мошенничество в особо крупных размерах, — заколебалась Эмилия Ивановна. — Или ограбление банка.

— Хорошо, — сдался Сергей Сергеевич. — Пусть мошенничество. Пусть волшебников не бывает. Но моим детям нужна гувернантка. Хотя бы на время летних каникул.

— Почему именно на лето?

— Минуточку, — хозяин протянул руку и достал из воздуха какие-то разноцветные графики. — Смотрите: это кривая прыгательности, это кривая шумности, а это график немотивированного озорства. В летние месяцы все кривые круто идут вверх. В одиночку я просто не выдержу. Прошлое лето за ними присматривала одна скандинавская ведьма… Но, между нами, ведьма — не лучшее общество для ребёнка. Тем более что Серёжке двенадцать лет, Юзе одиннадцать. Ранимый подростковый возраст. Я вас умоляю, Эмилия Ивановна, давайте уедем куда-нибудь на три месяца, поживём на свежем воздухе, я займусь диссертацией, вы присмотрите за детьми… В любую точку времени и пространства, на ваш выбор. Хотите в Древний Египет? Очень любопытное место, и фрукты дешёвые.