Кот, который приезжал к завтраку

Ник велел извозчику объехать дом и подъехать по дорожке к четвертому коттеджу. Песчаная дорожка была помечена сельским уличным знаком — «Очковый двор». Это напомнило Квиллеру куриную слепоту и другие болезни, и он полюбопытствовал на сей счёт. Ему ответили, что пятнышки на домино зовутся очками.

Пять коттеджей, навряд ли крупнее гаражей, были выкрашены в мрачноватый цвет, и на дверях каждого, на черном фоне, красовались белые пятнышки очков. Четвертый коттедж опознавался по метке два и два.

— Твой называется «Четыре очка» и уходит в лес глубже, чем три первых. Кошки могут следить за птицами и кроликами с открытого заднего крыльца. Вот ключи. Ступай внутрь, а я все разгружу.

Крылечка едва хватало, чтобы на нём уместился ботинок сорок шестого размера, а когда Квиллер отпер гигантское домино, то вступил в самую маленькую квартирку из тех, где ему удалось пожить со времён армейской палатки. Он был крупный мужчина, привыкший жить в четырехэтажном амбаре, а здесь перед ним предстали крохотная гостиная, укромная спаленка, мини-кухня и карманных размеров ванная. Было, правда, крытое крыльцо, но малюсенькое и похожее скорее на клетку. Как он сможет существовать две недели с двумя подвижными животными в этой собачьей будке?

Но и это оказалось ещё не всё. Кто-то окрасил стены белым и уснастил их туристскими проспектами. Затем этот кто-то сменил гнев на милость и задрапировал мебель, кровать и окна бесчисленными ярдами ткани в броских узорах из великанских роз, ирисов и папоротников.

— И как тебе всё это? — спросил Ник, высматривая местечко, чтобы поставить багаж. — Пространства здесь не через край, — заметил он, — и домик чуточку плесневеет, когда закрыт. — Он кинулся открывать окна.

Кухонька была, уверил он, новёхонькая, и водопровод новёхонький, хотя придётся подождать, пока не пойдет горячая вода. Коттеджи первоначально предназначались для слуг.

— Я вроде слышу ружейный выстрел? — спросил Квиллер.

— В лесу охотятся на кроликов. Из Пиратского… Если ещё чего-нибудь захочешь — только свистни.

Квиллер включил две лампы и заметил, что вообще-то привык к более сильным лампам для чтения.

— Сделаем. А теперь я должен везти Ясона обратно на материк. Увидимся в следующий уик-энд. Бай-бай, ребятишки, — бросил он обитателям переносной клетки.

Припадая к полу, кошки выбрались из контейнера. Настороженно поводя усами и низко опустив хвосты, они обнюхали зёленый коврик у двери. Обнюхали чехлы на мебели — и попятились. Квиллер тоже принюхался: «плесень» — слишком слабо сказано для этого всепроникающего аромата. Он подумал, что запах может идти от краски на кричащих чехлах. На самом-то деле такой дух подобает большому спортзалу в каком-нибудь южноамериканском отеле.

Перед тем как распаковаться, он очистил комнаты от уютных безделушек, которые там и сям понаставила Лори, и распихал их по ящикам стола — все эти салфеточки, засушенные цветочки, статуэтки и прочие финтифлюшки. Сиамцы наблюдали за ним, пока стук в дверь не загнал их под кровать. В дверях стоял маленький мальчик, протягивая ему коричневый бумажный пакет.

— Спасибо, — сказал Квиллер. — Это мои светлые лампочки?

Посланец произнёс длинную речь, невнятную для бездетного холостяка средних лет. Он все же попытался быть общительным.

— Как тебя зовут, сынок?

Мальчик сказал что-то на чужестранном языке и убежал в гостиницу. Закрывая дверь, Квиллер увидел объявление, приколоченное к её внутренней стороне.

Завтрак в Солнечном зале

с 7 до 10 утра.

Игры, головоломки,

книги, журналы и газеты -

в Солнечном зале «Домино».

Общий телефон на террасе.

Корзина с фруктами в Солнечном зале.

Набор домино

Зонтик

Два фонарика

Антикомариный спрей

Керосиновая лампа

Огнетушитель и спички

Затычки для ушей

Под объявлением значились подписи владельцев гостиницы, Ника и Лори Бамба, с пожеланием «доброй стоянки».

«Само собой», — подумал Квиллер, цинично предчувствуя дождь, комаров, перебои с подачей тока, случайные пули из лесу, минуты, когда понадобятся ушные затычки, — все это в сельской смирительной рубашке из чехлов, похожих на кошмары садовода. В том, что перечислялось на дверях, он уловил предупреждение о чрезвычайных ситуациях. Потом он отыскал набор домино в коробочке, крытой узорчатым бордовым бархатом, и тоже сунул её в ящик стола — с глаз долой. Ящики открывались с трудом, возможно из-за сырости, пропитывавшей остров целиком; Юм-Юм, предпочитавшая исключительно сухой климат, наверняка будет расстраиваться. А когда она расстраивалась, то орала, как какаду; ушные затычки, значит, могли и пригодиться. Коко уже косо посматривал на большой стенной календарь; на нём красовалась большая фотография бассета, а листок каждого месяца отрывался. Это была даровая рекламка изготовителя собачьей пищи.

Ещё не переодевшись к обеду и даже не покормив кошек, Квиллер отправился в гостиницу регистрироваться. По пути он заметил, что пять коттеджей стояли футах в пятидесяти от основного здания. В «Пяти очках» занавески были задернуты. За «Пятью очками» начиналась лесная тропа заманчивого вида. В переднем окне «Трёх очков» он разглядел пожилую пару, игравшую в какую-то настольную игру. К крылечку «Двух очков» была припаркована пара стареньких велосипедов с подвешенными к рулям шлемами. «Одно очко», казалось, пустовало. В начале дорожки возвышался столб, к которому крепился чугунный сельский колокол со свисавшей веревкой и надписью: ТОЛЬКО В КРАЙНЕМ СЛУЧАЕ. Три бездомные кошки ошивались вокруг мусорного бачка у задней двери гостиницы.

Квиллер поднялся по ступеням в гостиницу, вошёл в вестибюль и в изумлении взглянул наверх. Дневной свет струился в Солнечный зал «Домино» с тридцатифутовой высоты, со всех сторон его располагались террасы, а всю эту конструкцию поддерживали огромные древесные стволы. Они были почти в ярд диаметром. С этих монолитов не была ободрана кора, и местами на них торчали концы отпиленных ветвей.

Никаких гостей в этот час не было, лишь тот же мальчик, что принес лампочки, сидел на полу и строил нечто невообразимое из деталей архитектурного игрушечного набора. Завидев человека с большими усами, он вскочил и убежал в дверь с надписью ОФИС. Спустя миг в зал торопливо вошла Лори.

— Ну, что ты об этом думаешь, Квилл? Как тебе это? — Она обеими руками махнула на гигантские древесные стволы.

— У меня просто нет слов, — правдиво ответил он. — А ты уверена, что они не из бетона?

— Они настоящие и, по-моему, — одно из чудес света. И надеюсь, на тебя произвели впечатление чехлы.

Вся мебель зала была усеяна такими же сверхъестественными узорами из ирисов и роз, но на фоне трехфутовых древесных стволов они выглядели неплохо.

— Я сама их сшила. За шесть месяцев. Я практически за бесценок скупила всю фабричную распродажу.

«Они радёхоньки были это сплавить», — подумал Квиллер.

Мальчик, вызвав маму, вернулся и что-то сказал Квиллеру на своём таинственном наречии. Лори кинулась на помощь.

— Митчел хочет сказать, что на прошлой неделе он видел над озером летающую тарелку.

— Повезло же тебе, сынок!

— Митчелу четыре, и он у нас определён в посыльные и связисты. С огромным удовольствием выполняет все поручения. — Они пошли в офис, чтобы зарегистрировать Квиллера. — Надеюсь, твой коттедж тебе понравился, Квилл. У нас есть наверху и квартирка для новобрачных, если вы с Полли когда-нибудь надумаете…