Дом в медвежьем углу

"Пух, когда я -- ты понимаешь -- когда я не буду заниматься Ничем, ты будешь иногда приходить?"

289

"Только я?"

"Да, Пух!"

"Ты тоже будешь здесь?"

"Да, Пух, на самом деле я буду. Я обещаю, что буду, Пух".

"Это хорошо", сказал Пух.

"Пух, обещай, что не забудешь меня никогда. Даже если мне будет сто лет".

Пух немного подумал.

"А сколько будет тогда мне?"

"Девяносто девять".

Пух кивнул.

"Обещаю", говорит.

Все еще с глазами, обращенными в мир, Кристофер Робин опустил руку и почувствовал лапу Пуха.

"Пух", сказал Кристофер Робин серьезно, "если я -если я не вполне__", он остановился и попробовал снова, "Пух, что бы ни случилось, ты поймешь, правда?"

"Что пойму?"

"О, ничего". Он засмеялся и вскочил на ноги. "Пошли".

"Куда?", сказал Пух.

"Куда угодно", говорит Кристофер Робин.

Итак, они пошли. Но куда бы они ни шли и что бы ни случилось с ними по дороге, маленький мальчик со своим Медведем всегда будут играть в этом Зачарованном Месте на вершине Леса.104

КОММЕНТАРИИ

Winnie Пух

1. Повесть посвящена жене Алана Милна и матери Кристофера Робина Милна Дороти де Селинкур. По словам Милна, главным достоинством Дороти, которое стало решающим в вопросе женитьбы на ней, было следующее: "Она смеялась моим шуткам" (см. [Milne 1939:86}).

2. Введение. Ср. с. 167 настоящего издания, а также коммент. 51.

3. Имеется в виду сборник стихов для детей "Когда мы были очень маленькими", выпущенный А. Милном в 1924 г. (см. [Milne 1983}).

4. В предисловии к сборнику, указанному в коммент. 3, говорится, что Кристофер Робин называл лебедя Пух, потому что если ты зовешь его, а он не откликается, то ты можешь притвориться, что ты сказал "Пух" (нечто вроде "Пф!"), "показывающее, как мало он тебе нужен" [Milne 1983: 243}.

5. Обычное название игрушечного медведя в английском языке -- Teddy Bear. Эдуард -- полное имя от гипогористики 'Тедди'. Таким образом, Эдуард Бэр -это как бы выросший и ставший взрослым Медведь.

6. В книге не дана прямая мотивировка происхождения Леса и его обитателей. В первой главе Пух -- просто

291

обыкновенный игрушечный медведь, любимая игрушка, о которой отец рассказывает мальчику истории. Эпизод в зоопарке, в котором Кристофер Робин по каким-то таинственным проходам попадает к живому настоящему медведю, в дальнейшем тексте никак не развит и поэтому несколько повисает в воздухе. Легко объяснить эту амбивалентность этиологии ВП, если принять гипотезу, в соответствии с которой эпизод в зоопарке происходит во сне. Наблюдения, сделанные автором этих строк над записями снов (см. [Руднев 1999]', ср. также классические исследования 3. Фрейда [Фрейд 1991] и В. Н. Топорова [ Топоров 1995]), показывают, что, как правило, всякое узкое, замкнутое, ступенчатое пространство является пространством сновидения, так же как, впрочем, и для мифопоэтического сознания [Топоров1976]. Таким образом, можно предположить, что Кристофер Робин приходит в зоопарк во сне и встречается там с живым медведем. Мотивация сном, весьма обычная в литературе, открыто декларирована в "Алисе" Кэрролла, на которую Милн ориентировался и реминисценции к которой есть в ВП.

7. См. "Обоснование перевода".

8. См. "Обоснование перевода".

9. См. "Обоснование перевода". Ther, конечно, ничего не значит. Кристофер Робин эмфатически подчеркивает биполовую, андрогинную природу Пуха, где женская (Winnie) и мужская (Пух) половины имеют, так сказать, равные права.

10. Стихотворение переведено в форме хокку, трехстишия 5+7+5 слогов. Такая форма отвечает медитативному настроению стихотворения. О принципах перевода стихов см. "Обоснование перевода".

292

11. Это стихотворение является во многом ключевым для понимания прагмасемантической проблематики ВП. Сопоставление-отождествление медведя с пчелой покоится на основе фонетического сравнения соответствующих слов в английском языке -- bear (медведь) и bee (пчела). Можно предположить, что это сходство является также этимологическим, так как оба эти слова представляют собой звукоподражания: bear -- тот, кто рычит; bee -- тот, кто жужжит, гудит. В русском языке слово 'пчела' по своему происхождению (от др. русск. 'бъчела'), -- по-видимому, того же корня и первоначального значения (того же корня слова 'бык' и 'букашка'). Помимо фонетико-этимологического сходства отождествление этих слов имеет логико-семантический и онтологический смысл -- то, что можно назвать Парадоксом Пуха. В этом стихотворении утверждается, что (дословный перевод) "это очень забавная мысль, что, если бы Медведи были Пчелами, они бы строили свои гнезда на дне деревьев. И, таким образом (если бы Пчелы были Медведи), нам не нужно было бы карабкаться по всем этим лестницам". Понять это контрфактическое суждение можно только так: если бы медведи были пчелами, при этом оставаясь медведями, то есть продолжая любить мед и не умея летать, они бы строили свои гнезда внизу, и тогда пчелы, в свою очередь, поменявшись с медведями, сохранили бы и то, и другое качество. Получается, что медведи, ставши пчелами не забывают про то, что они все же медведи, и vice versa. В результате получаются два гибридных вида:

Медведи-Пчелы и Пчелы-Медведи. Логически они тождественны, а прагматико-этиологически нет. Медведь, превратившийся в пчелу, -- это медведь по происхождению, и наоборот. В соответствии с этой логикой, если бы медведь превратился в поросенка, он стал бы медведем-поросенком, то есть медведем по происхождению и по сути и поросенком по обличью, и наоборот. То есть он

293

проявлял бы фундаментальные признаки поведения медведя (например, любил бы мед), но был бы подобно Поросенку трусливым. Это стихотворение переведено разностопным амфибрахием с чередованием двух 4-стопных строк с мужскими окончаниями и двух 3-стопных с женскими -- сокращенно Ам 4433 ааББ. Этот размер в русской поэзии XX века ассоциируется с творчеством Анны Ахматовой ("В тот год мы сошли друг от друга с ума...", "Одно, словно кем-то встревоженный гром..."). По воспоминаниям современников Ахматовой, она, придумывая стихотворение, гудела, как пчела.

12. Стихотворение переведено разностопным хореем 4343 АбАб, традиционным в русской поэзии размером колыбельной песни ("Спи, младенец мой прекрасный, / Баюшки-баю...") [Гаспаров 1983}.

13. Заключительные слова рассказа пародируют элементы этиологического мифа -- о происхождении имен [Мелетинский 1976}.

14. От звукоподражания hum -- хмыкать.

15. В этом абзаце рефлексия над проблемой отсутствия самотождественности сочетается с перинатальной тематикой (см. также вступительную статью, раздел 6). По сути, глава посвящена вторичному переживанию своего рождения Пухом с целью снятия психологической травмы (для Пуха символом этой травмы является его тучность, которая ассоциируется с беременностью, -- он наедается у Кролика и не может вылезти из норы. Соотнесенность тучности и беременности является, по Э. Фромму, универсальным символом [Fromm 1951}. Дыра в земле, в которую Пух лезет головой вперед, олицетворяет материнское лоно, так же как и сама земля в ми

294

фологии отождествляется с материнским лоном (мать-сыра земля).

16. Здесь происходит игра на прагматических парадоксах и необходимых истинах. "Я здесь" -- прагматически истинное высказывание, "Меня здесь нет" -- прагматически ложное. Кролик, отрицая факт своего присутствия, самим фактом отрицания выдает свое присутствие.

17. Как уже говорилось выше (см. вступительную статью), Пух, который плохо разбирается в абстрактной лексике (не понимает длинных слов и косвенных речевых актов) и, напротив, очень силен в конкретной прагматической стихии речевой деятельности. Кажется тривиальным, что Пух понимает, что кто-то должен сказать "Никого". Но, вероятно, если бы сходный случай произошел с оторванным от речевой прагматики Сычом, то последний мог бы удовлетвориться ответом вроде: "Ах, никого. Ну тогда понятно. Приношу свои извинения!" Реалистичность Пуха ни в коей мере не противоречит его логико-прагматическим способностям: для того, чтобы утвердить ценность действительного мира, необходимо понять и оценить то, как могли бы обстоять дела в других положениях вещей (в других возможных мирах).