Мы с тобой Макаренки

Волков «колдовал» с тросами, соединяя ими трактор с подстанцией.

– Готово!

Гоша повернул рычаг вперед.

Натянулся трос, и подстанция нехотя, словно делая людям одолжение, двинулась к уготованному ей месту.

Откалывая и измельчая куски бетона, «домик» въехал на площадку. Игорь припал к земле и, следя за подошвой подстанции, жестом стал подавать сигналы.

Один вытянутый палец – стоп. Палец изгибается – еще мало-помалу вперед. Снова стоп, и снова чуть заметное глазу движение.

Сапеган внимательно следит за сигналами. Он умеет держать в руках не только скрипку, но и рычаги. Трактор послушен ему.

Взмах Игоревой руки и – окончательный стоп. «Домик» встал на свое место. Теперь оставалось только подключить кабель к выводным зажимам да «врезаться» в высоковольтную линию.

Игорь взглянул на часы – без двадцати четыре. Через двадцать минут, согласно договоренности, будет обесточена линия.

Каждый знал, что ему нужно было делать в оставшееся время.

Митрич кувалдой вбивал в землю металлический штырь для разрядки линии. Закоротки лежали тут же, наготове.

Синельников наращивал индикатор напряжения, прикидывая на глазок примерное расстояние от земли до проводов.

– Что ты делаешь, Олег? – заинтересовалась его работой Светлана.

Металлический «знак вопроса» не дошел До провода еще добрых с полметра, как вспыхнула лампочка.

– Горит!-закричала Светлана.-Честное слово, горит, Игорь Николаевич!

– Вижу, – засмеялся Игорь, – значит, линия не обесточена. В нашем распоряжении еще целых пять минут. Можно пока отдыхать.

Светлана осторожно положила индикатор на землю и уселась на траву. Чувствовала она себя сейчас удивительно хорошо, словно совершила какое-то большое и нужное дело.

…Ровно через пять минут Мартьянов уловил, что гудение в линии прекратилось, значит, обесточили вовремя. Но нужно проверить.

– Скрипичкина!

– Что случилось, Игорь Николаевич? – испугалась Светлана и вскочила на ноги.

– Проверить линию и о результатах доложить! – приказал Игорь.

Светлана что-то хотела ответить, но Мартьянов уже не глядел в ее сторону. Он разговаривал с Волковым. Скрипичкиной ничего не оставалось делать, как выполнять приказание. Да по правде говоря, она бы и не стала отказываться. Было лестно, что ей доверили такую серьезную работу.

Светлана снова влезла в боты и накинула «крючок» индикатора прямо на провод.

– Горит, – жалобным голосом проговорила она. – Почему горит, Игорь Николаевич?!

– Остаточное напряжение, – коротко ответил Игорь и, встретив непонимающий взгляд Скрипичкиной, пояснил:

– Помните по физике? Конденсаторы. В школе проходят.

– Помню, – неуверенно произнесла Светлана. Что-что, а физику она забыла давным-давно.

– Так вот,- продолжал пояснять Игорь,- линия и является сейчас таким конденсатором. Выключенная линия как бы хранит энергию.

– Может убить, даже когда выключено?!- воскликнула она, увидев, что Снегирев с Синельниковым подходят к опоре и готовятся к подъему.

– Не убьет, – засмеялся Игорь, – Мнтрич сейчас разрядит линию.

Действительно, в руках у Волкова была бухточка гибкого медного троса. Рассчитанным движением, точно таким же, каким ковбои ловят диких мустангов, Митрич подбросил бухту вверх, к проводам. Трос легко раскрутился – помог груз, подвешенный на конце тросика, – и стал обвивать провода. Раздался треск, словно где-то поблизости дали нестройный залп из пистолетов, и в воздухе запахло озоном, как после грозового дождя.

– Вот и все, – удовлетворенно сказал Игорь, – теперь безопасно. Можно подключаться.

Синельников со Снегиревым уже карабкались по решетчатой металлической опоре вверх. Вот они рукой схватились за провода. Щелкнули замки «карабинов», и монтажники прочно соединились с проводом.

Пока они занимались верхним присоединением, Митрич стал заводить кабель на выводные клеммы трехполюсного линейного разъединителя. Массивный, в руку толщиной кабель вибрировал, старался вырваться. Митрич от усилий стал красным.

– Помогите человеку, – сказал Игорь, обращаясь к Светлане.

– Я?! – удивилась Скрипачкина.

– Быстро! – вместо ответа приказал Мартьянов.

Светлана подбежала к Волкову и стала помогать ему «усмирять» кабель, но ее сил не потребовалось, – с непослушным кабелем Митрич управился сам.

– Бери на гайки, – прохрипел Митрич, – закручивай.

Светлана просунула болт сквозь отверстие клеммы и стала закручивать гайку.

– Быстрей, – подгонял ее Волков.

Светлана ускорила темп движения. От непривычной работы она раскраснелась, волосы выбились из-под косынки и лезли в глаза. Гаечным ключом она отводила их в сторону.

Но вот шесть гаек сидят на месте, Митрич закрепляет кабель скобами и помогает Светлане подвернуть гайки до конца, – ее сил явно мало.

– Теперь все, – отдуваясь, сказал Митрич, – спасибо за помощь.

Подошел Мартьянов, посмотрел на Светлану и расхохотался.

– Чего смеетесь?! – обиделась девушка.- Ну чего?

– Гена, зеркало! – вместо ответа сказал Игорь.

Сафонов снял с «газика» смотровое зеркало и подал Скрипичкиной .

Оттуда глянуло на Светлану ее и не ее лицо. Волосы взлохмачены, на них – белые полоски асбеста, а на щеках , на лбу – черные мазутные пятна.

– Очень страшная?! – испуганно спросила она у Игоря.

– Что вы , – искренне удивился он, – нисколько даже. Такая вы мне больше нравитесь, – неожиданно выпалил он.

Светлана радостно покраснела и побежала умываться. А Митрич пристально взглянул на Игоря , да так, что Игорь понял, что последних слов ему не надо было произносить. Да Игорь и не думал их говорить. Он хотел сказать, что мазутные пятна гораздо больше Светлане к лицу, чем искусственный румянец, что ничего не значит измазанный нос – нос отмоется. Самое главное, что Светлана по-настоящему участвовала в работе. Сама, по собственному желанию, и довольна этим. А Игорь тем более доволен. Это он и хотел сказать. Но слово – не воробей, вылетело – не поймаешь. А иди знай, как его слова воспримут другие.

«Хотя, должен был знать», – корил себя Мартьянов.

И он переменил разговор, деловым тоном сказал Митричу:

– Надо сообщить в поселок, что работы закончены.

Митрич направился к Сафонову сказать, чтобы тот на своем «газике» ехал в колхоз и оттуда сообщил по телефону об окончании работ.

… До колхоза – рукой подать. Минут через десять Сафонов уже ехал обратно. Но не один, в кузове стояли Зозуля и Жора Лукьяненко.

– Ура монтажникам! – закричал Жора, спрыгивая на землю. – Ура-а!

– Что ты кричишь раньше времени?! – накинулся на него Зозуля. – Вспугнешь еще!

– Так ведь если не закричишь, на тебя и внимания никто не обратит, – резонно заметил Жорж.

– Кричи потише, – посоветовал Зозуля.

К ним подошел Мартьянов.

– Уже включили, Игорь Николаевич, – с заметным волнением сказал предколхоза, – наверное, можно пробовать.

– Добро ,- поздоровавшись, сказал Игорь,- будем включать и мы. – И он обвел глазами лица монтажников, решая, кому бы предоставить право первого включения. Включить в первый

раз рубильник – право лучшего.

Достойных было много.

– Синельников! Олег! Слово за комсомолом.

Синельников понял Игоря с полуслова.

– Я думаю, что Волков…

– Разрешите мне, Игорь Николаевич, – неожиданно выпалила Светлана, – честное слово, я сумею.

С лица Светланы исчезли мазутные пятна, и губы были подкрашены, но слегка, чуть-чуть.

– Тут и уметь нечего ,- засмеялся Игорь,- поднять рычаг вверх, вот и все! Ну, Волков…

Волков молча подошел к рубильнику и взялся за рукоятку. Все повернулись в сторону колхоза, хотя понимали, что отсюда они ничего не увидят, – солнце стояло еще высоко, и стоваттным лампочкам, помещенным в домах, не под силу было бороться со светилом.

Но Волков не спешил с включением. Больше того, он выпустил рукоятку из рук.

– Ты что? – недоуменно посмотрел на него Игорь.